Улиткин Дол - Елена Трещинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Правда, чего ты молчал? – спросил Яша отца.
– Да я собирался каждый день, но почему-то… не знаю, – ответил Барсук смущённо.
В день переезда из больницы к вечеру явилась мама Марина и заявила, что забирает Якова в Швейцарию, она все дни хлопотала, всё готово, всё она обеспечила. Бабушка застыла. Барсук напрягся, но молчал. Всем было понятно, что лечение там и лечение здесь – почувствуйте разницу, как говорил Сол. Перед глазами предстала секундная картинка, как Савва бежит по берегу Женевского озера.
– Я не поеду, – сказал Яша.
– Мам, что он говорит? – спросила Марина Клавдию Михайловну.
Далее последовала мамина речь, каждое слово которой можно было бы знать заранее, во время которой бабушка сидела, задумчиво прикрыв рот ладонью, а Барсук не сводил с Марины глаз. Словно она была пантерой, а он дрессировщиком, и оба они находились в одной клетке.
– Я не поеду.
Выручила бабушка. Она предложила пока оставить всё как есть, а если они тут не будут справляться, то… Марину удалось убедить, но она ещё долго сотрясала спокойный воздух бабушкиной квартиры и за общим чаем ни к чему не притронулась.
Лапка нашлась у Людки. Оказывается, её сестра, Львина Наумовна, мать Готика, культурно попросила Лапку выехать из её квартиры, заявив, что жить втроём с ребёнком будет «не гигиенично». Барсук был изгнан раньше. Лапка смиренно кивнула, собрала игрушки и отправилась в ресторан «ЧБ кот», искать Людку. Робот-Виктория, дочка Людки, без лишних слов позвонила отцу и передала Лапку.
Людка обрадовался, сгрёб Лапку и устроил её у себя. Лапка всё объявила благодатью и на время укатила в Париж к Леде Бара, погостить у певицы. Вернувшись через пару недель, опять возрадовалась, потому что сестра Львина разрешила Лапке иногда брать Готика на прогулки.
К Яше Готик заявился не один. С ним, кроме, разумеется, Лапки, пришёл детина в засаленном бандане, в кожаной куртке с клёпками. По гиганту, как по планете, ползала белая крыса. Готик представил его как своего друга Диму-байкера, обладателя древней супер-машины с люлькой, который согласился прокатить Яшу по Москве.
– Честно сказать? – спросил Готик Яшу, пока Дима отлучился в туалет. – Эти байки – просто пукалки, по сравнению с техникой нашей Галактики. Допотопные вонючки-громыхалки. Я бы на месте Димки гордился не байком, а дружбой с крысой.
Яша онемел от счастья, когда байкер-богатырь без лишних уговоров загрузил его в люльку, а Готик, против правил, уселся на пол люльки у Яши между ног. Лапка же – никто и не сомневался – поехала с ними, оседлав байк позади Димы, по которому продолжала патрулировать белая крыса.
Вся честная компания неслась по Садовому кольцу. Лапка рассказывала:
– Вот тут! – орала она, указывая на большой торговый центр, – пару тыщ лет назад стояла моя избушка, – я же была Бабой Ягой!..
– В Москве?! – тоже перекрикивал рёв байка Готик.
– Какая тебе Москва тыщу лет назад? Так, три теремочка у реки… Вокруг леса дремучие, травы пахучие, ручьи, грибы, звери-птицы, русалки – благодать!
– А твоя избушка была – на курьих ножках? – вопил Готик радостно.
– Да, на столбиках, конечно, – перекрикивала ветер Лапка, – сама возводила… А ты ведуном был, соседом по лесу, ясно? В гости на угощенье приходил.
– Я?! – визжал от восторга Готик. – Ведуном? А как я к тебе в домик залазил?
– По лестнице, балда, – хохотала Лапка, и Яша хохотал. И вспоминал про лестницу Иакова. «Мама думает, что я скатился ниже некуда, а я что думаю?»
Мысли прервал рывок и удар колеса об бордюр – Дима с крысой затормозили водички попить. А Готик мысли не прервал, он сказал Яше, повернув к нему свою голову между яшиных ног:
– А знаешь, зачем лестницы? Чтобы ходить вверх и вниз. А знаешь, зачем вниз ходить? Чтобы потом вверх.
Солнце золотило голову отрока, и в нос пахнуло запахом коры великанов Крупнолесья…
Вернувшись домой, вся компания путешественников попала к бабушке на обеденный пир. Яша представил Клавдии Михайловне Лапку, то есть Леопарду Наумовну, они понравились друг другу, словно баронесса королеве родственными привычками к хорошим манерам. Готик осторожничал с супом, байкер налёг на пирожки, а крыса с разрешения бабушки очень воспитанно ела хлебушек, сидя с прямой спиной на скатерти возле своей планеты-хозяина. Яша давился от смеха и радости среди друзей.
Следующий визит нанёс Людвиг Иванович. Яша остолбенел, когда увидел высокого Людвига в старинной белой шинели с бронзовыми пуговицами. Он галантно поцеловал руку Клавдии Михайловне, пожал руку Барсуку и подарил Яше коробочку с набором Рун из зеленоватого нефрита.
Серый заходил часто. Они вместе дорисовывали карту Дола, пока деревянная корова Афродита стояла на столике рядом с котом Матрасиком. Потом опять являлась Лапка с Готиком. Лапка подарила Яше красивые блокноты и сказала:
– До меня донеслись голоса из других измерений, и они сказали, чтобы я тебе дарила блокноты, чтобы ты писал и сочинял. У тебя, говорят, должны хорошо получаться разные слова. А я вот, – заметил? Счастлива необыкновенно!
– А что случилось, Лапка? – поинтересовался Яша.
– Голоса и мне кое-что сказали. У меня опять будет домик на курьих ножках!
Какой домик и где – она не знала и не желала знать, но веселилась и морочила голову бабушке за чаем. Готик принёс Яше в подарок свой рисунок.
– Вот, Пятикрылая Роза. А это кто? – спросил он, заметив на столике фигурку полосатого кота.
– Это Матрасик, полосатый, – Яша погладил подарок Серого.
– Где-то я его видел, – не моргнул глазом Готик. – А знаешь, почему ты ногу сломал? Так бывает, когда ты никак не хочешь чего-то сделать или понять по-новому, или ты упёрся и тебя не сдвинуть или тебе надо поторопиться, а ты не торопишься.
– И что тогда? – Яша слушал очень внимательно, будто говорил с одним из учителей Дола.
– И вот если не хочешь по-плохому, будет по очень плохому. Роза Пятикрылая, видишь, синяя. Не исправляй. А скажи, чем отличается розовый цвет от оранжевого?
Яша попытался честно, но отличия не нашёл.
– Ладно, тебе пока троечку, – тоном учителя заключил Готик.
Яша обнаружил себя перед Аметистовой дверью. Камень на ней светился, и Яша толкнул её. Она отворила ему свои глубины. Там была тишина. Яша пошёл по тропке, потому что была тяга.
Тропинка поворачивала, огибая огромные валуны выше роста человека, привела к лесу на скалах. Местность была незнакомая, тишина особенная, а время суток похожее на раннее утро в тумане. Вдруг Яше показалось, что
