На тебе греха не будет... - Татьяна Голубева

Однако вокруг магазина ничего не изменилось. А стабильность обстановки, как известно, свидетельствует о стабильности жизненных процессов в данном микрорайоне. Илона хихикнула при этой мысли. Самообразование — залог успеха. Спокойствие и душевное равновесие помогают адаптироваться к любой ситуации.

Впрочем, нет. Спокойствия в ее душе не было. Наоборот, там царило смятение. Но оно было вызвано не предстоящей ночной акцией, совсем нет. Сердце Илоны замирало при мысли об Антоне Ивановиче Раменском. «Как красиво его зовут, — думала она, — как его имя подходит к его внешности! Прекрасный мужчина с прекрасным именем. Это удивительно… Бывают же такие счастливцы! Притом он еще и необыкновенно умен, сумел многого добиться в жизни. Коммерческий директор большой богатой фирмы! Он делает важное дело, он зарабатывает приличные деньги… Он повезет ее куда-нибудь… На острова Зеленого Мыса, например». Илона не знала, где находятся эти острова, что они собой представляют, но название звучало так романтично! Она представила тропическую ночь, шорох пальм, огромные звезды над головой, ровный гул прибоя… Они с Антоном сидят на веранде белого дома, в шезлонгах, между ними — бамбуковый столик, уставленный напитками и вазами с экзотическими фруктами… Слуга-китаец скользит бесшумной тенью, принося то одно, то другое… Вокруг дома сплошные заросли цветущих кустов, лишь прямо перед верандой нет ни росточка, перед их глазами — океан, бескрайний, бесконечный, уходящий за горизонт, отделяющий их от шумного мира, от суетливых, глупых людей… Они счастливы вдвоем, они не нуждаются в ком бы то ни было…

Илона тряхнула головой и заглянула в подъезд, давно уже присмотренный ею для переодевания. Все в порядке. Никого, кроме бродячих кошек. Проверить на ни? газовый баллончик, что ли? Нет, ни к чему понапрасну расходовать драгоценный газ с перцем. Лучше приберечь его для «зайцев», которых она начнет отстреливать через несколько часов.

Решив, что пора уже отдохнуть, набраться сил перед важной операцией, Илона в конце концов села в маршрутку и поехала «домой». По дороге она снова представляла себя с Антоном то в Париже, то в Хельсинки. .. то просто в Лисьем Носу или Зеленогорске. Там тоже есть удивительные места… маленькие гостиницы, уютные и тихие, отличные рестораны с прекрасной кухней и вышколенной обслугой… Но пока что ей придется вернуться в вонючую, грязную квартирку Карпова и выслушивать вечные причитания жалкого инвалида, его жалобы на боли в спине (у нее, между прочим, тоже спина болит, да еще как!), его хвастовство… Ох, как это противно! Найдет три пустые бутылки — и потом три часа подряд рассказывает, как именно он их нашел, где они лежали, как он ловко их доставал из-под скамеек или из урн… А потом моет их в кухне, вокруг воняет прокисшим пивом… Тоска, мерзость! Но все же этот уродец лучше, чем Толян. Карпов любит ее не шутя — ну, скорее как дочь, конечно, готов заботиться о ней, стирать, готовить… Но только потому, что на пенсию не прожить, ему необходимы деньги Илоны…

Ничего, скоро все это кончится.

Ей не хотелось выходить из дома слишком рано и болтаться по улицам, однако отправляться в поход в одиннадцатом часу вечера она тоже не могла: Карпов не поверил бы, что она идет к подруге, а лишние подозрения, пусть даже подозрения такого чучела, как Карпов, ей ни к чему. И потому Илона решила просто-напросто Карпова напоить. Он ведь засыпает после пары рюмок, так что задача перед ней стоит несложная. И вот, едва войдя в квартиру, Илона заявила, что вечером приглашена в гости.

— Ох, до чего же ты гулять любишь! — ворчливо заговорил Карпов. — Ты же в отпуске, вот и посидела бы дома! Чего ты не видала там, у этой твоей подруги? Или думаешь, она тебе еще одно платье подарит? Не слишком ли жирно будет, а?

— Может, и подарит, — огрызнулась Илона. — Она богатая.

— Вот это тоже, прямо скажу… — рассердился Карпов. — Ну чего ты навязываешься в компанию к таким-то людям? Кто они — и кто мы! У богатых и друзья богатые, и нечего перед ними унижаться, попрошайничать. Сами дадут — другое дело, скажи спасибо. А ты уж вроде как набиваешься на подарки! Нехорошо это, Илоночка. Надо жить по деньгам. Сколько сам заработал, на то и живи.

— Ты у нас много зарабатываешь! — фыркнула Илона.

— Да я ведь больной совсем, — обиделся Карпов. — Ну чего ты меня все попрекаешь да попрекаешь? Я же не виноват, что инвалидом стал!

— Ладно, не сердись, — тут же смягчилась Илона. — Не пойду я никуда, уговорил. Давай лучше выпьем немножко. Деньги есть.

— Давай! — мгновенно согласился Алексей Алексеевич. Это было вечной бедой его жизни: он не способен был отказаться от выпивки, он всегда отвечал — давай! Если бы он научился говорить «нет», может, и инвалидом не стал бы, и семью не потерял… В общем-то он понимал, что сам во всем виноват, но… язык как-то сам собой говорил не то, что надо.

Илона мигом слетала в магазин, зная, что, если послать Карпова, он будет ходить часа полтора, не меньше. А ей хотелось поскорее избавиться от его общества и еще раз осмотреть новый вариант «охотничьего костюма». Она не шутя решила изобразить из себя ниндзя. Ей очень нравилась эта идея, ей нравилась она сама в черном облегающем трико и в маске. И нужно было лишний раз потренироваться, ведь она должна будет мгновенно изменить внешность.

Карпов не успел еще и хлеб нарезать, как Илона вернулась с бутылкой. Она тут же бросила на сковородку сваренные вчера макароны, залила их яйцом, разложила по тарелкам, думая о том, что даже из макарон можно приготовить вполне съедобное блюдо, если иметь сливочное масло вместо растительного, хороший кетчуп, зелень и пряности… Карпов только вздыхал, наблюдая за своей девочкой.

— Эх, мне бы так! — приговаривал он. — Мне бы так-то, как ты, а то ведь еле двигаюсь!

— Лечиться надо, — назидательно сказала Илона. — Почему ты не ходишь к врачам? Ты инвалид, тебе должны льготные лекарства давать.

— Да ну их! — махнул рукой Карпов. — Какие ни льготные, а платить все равно сколько-то надо. Я уж так как-нибудь.

— Тогда не жалуйся. Ну что, может, в комнату пойдем? Радио включим, музыку послушаем.

— Давай, — обрадовался Карпов. Для него пьянка в комнате вместо кухни была равнозначна большому празднику. В комнате пьют и едят на Новый год, на Первое мая, в день рождения. Так уж принято. Все так делают. А для обыкновенных дней имеется кухня.

Илона быстро отнесла в комнату тарелки, вилки, граненые стопки, расставила все на ободранном столе, сбегала еще раз на кухню за банкой холодной воды и двумя треснувшими чашками и тут же упала в продавленное кресло, чувствуя, что начинает нервничать не на шутку. Ей хотелось поскорее заняться делом. А Карпов за это время как раз дотащился до места с бутылкой в руках.