Агитбригада - А. Фонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Попробуй сейчас уйти, пока батюшка напутственную молитву тебе в добрый путь читает, — тихо посоветовал я, — ты сразу на небеса должен попасть.
— Спасибо, — счастливо прошептал Васька, радостно засмеялся и начал стремительно бледнеть.
Буквально через пару мгновений его не стало.
— Аминь, — сказал отец Демьян и захлопнул книгу.
В церкви стало тихо.
— Он ушел? — спросил священник.
— Ушел, — кивнул я.
— Я помолюсь за упокой его души, — сказал отец Демьян.
— Спасибо, — ответил я, — Васька так долго страдал. Сам себе внушил и больше года мучился.
— Ты можешь видеть заблудшие души, — не то утвердительно, не то обличительно сказал священник, — поэтому и за латинскими книгами ко мне приходил, да?
Я кивнул. Отпираться после ухода Васьки было глупо.
— Я о таком слышал, — задумчиво кивнул он и спросил, — и давно ты так?
— Меня в мастерской током от неисправного станка ударило, — сказал я, — возможно, при этом клиническая смерть была. Потом пришел в себя и теперь вот вижу.
— У Франциска Ассзизского всё точно также было, — грустно кивнул своим мыслям отец Демьян. — Но он был стигматиком. А покажи-ка руки.
Я протянул ладони.
— Нет, запястья покажи.
Я поддернул рукава.
— Странно, — удивился священник, — у святого Франциска стигмы кровоточили.
— У меня ничего такого нет, — сразу сказал я (не хватало только, чтобы меня святым объявили, от НКВД потом не отделаешься). — Я не святой. Просто вижу их.
— Просто так Господь ничего не дает, — поучительно ответил мне священник.
— Я знаю, — согласился я и спросил, — отец Демьян, а вы не знаете, как эти души отпускать?
— Ты их много видел, что ли?
— Шестерых, — не стал скрывать я, — и не все их них хорошие. Вот Васька, пастушонок, он просто понапридумывал всякого. Сам себя запугал и из-за страхов своих не смог вовремя уйти. А другие не такие совсем.
— Я что-то слышал такое, — задумался отец Демьян, — но я никогда этим вопросом не интересовался.
— И что же мне делать? — расстроился я, — эти души, они же не должны среди людей быть.
И тут я вспомнил Серафима Кузьмича и добавил:
— В основном.
— Я не знаю, — повторил отец Демьян, — но вот в соседней губернии, живет анахорет Софроний. Тебе к нему надо обратиться. Он точно знает. До своего отшельничества он занимался экзорцизмом. Спроси у него.
— А он станет со мной разговаривать?
— Я напишу ему послание, — сказал отец Демьян, — мы в одной семинарии учились, только он на два курса ранее. Он тебя выслушает.
— А где точно он живёт? — спросил я, — губерния-то большая.
— То мне неведомо, — вздохнул священник, — он давно удалился от мира. Знаю только, что живёт он в какой-то пещере и что там река есть рядом.
Ну зашибись! И как я найду на огромной территории отдаленную пещеру у реки?
Но я зря возмущаться и сотрясать воздух не стал, и просто поблагодарил священника.
Напоследок он пригласил меня заходить к нему в любое время:
— Может, я ещё что-то из книг найду или вспомню.
Пообещав заходить, я отправился домой. В голове хороводили мысли.
Итак, что мы имеем? А имеем мы кучу всякого непонятного и как разобраться с этой кучей — я даже не представляю. Во-первых, нужно перевести с латыни книгу Лазаря и как-то разобраться в мире потерянных душ. Во-вторых, найти отшельника Софрония в какой-то неизвестной пещере и попытаться выяснить у него способ, как эти души упокаивать и отправлять по месту назначения. В-третьих, нужно сдать экзамены за седьмой и восьмой классы, и получить аттестат. Затем нужно уйти из школы. Пребывание там меня порядком выбешивало. А ведь еще нужно ехать в столицу, искать этого Мамбурина, как-то отбирать у него ключ, затем возвращаться обратно в город N и затем выяснить у призрака с улицы Дизельной, куда делись миллионы отца Генки. И это еще я даже не начал выполнять задание по спасению миллионов душ, которое дал мне похожий на Николая Чудотворца дедок. И, кстати, понять, кто это, тоже надо. Причем, не откладывая в долгий ящик.
Да уж план глобальный, даже не представляю, с чего и начинать.
Я уже подходил к Краснобунтарскому, как на хлипком мостке через глубокий ручей меня окликнул Енох. Был он встревожен не на шутку:
— Генка! — воскликнул он, — будь осторожен. Там Лазарь к вам в агитбригаду пришел. О тебе у всех расспрашивает.
* * **Премудрости Иисуса, сына Сирахова, глава 20, стих 24
** там же, глава 7, стих 13
*** К Тимофею 1-е, глава 4, стих 16
****2 Макк., глава 7, стих 14–15
Глава 27
— Хорошо, что предупредил, — кивнул я Еноху и принялся искать место, где спрятать книги.
— Вот видишь! И что бы ты делал без меня! — ворчливо принялся развивать благодатную тему Енох, попутно набивая себе цену, — а ты ещё меня брать с собой не хотел.
Пока он кудахтал, я бегло осмотрел окрестности и, недолго думая, сунул книги в разлогое дупло, высоко в кроне старого граба. Авось, никто не заметит. Отошел два шага, глянул — не видно. Вот и ладненько.
Подстраховавшись таким вот образом, я, беззаботно посвистывая, отправился на агитбригаду.
Там, прямо во дворе меня уже поджидали. Все были в сборе, мужики, тихо переговариваясь, курили, девушки щелкали семечки чуть в стороне.
Когда я вошел во двор, все разговоры моментально смолкли.
— А вот и наш Капустин! — преувеличенно-весело воскликнул Зубатов. — Явился, не запылился!
— Где ты был? — не стал разводить церемонии Лазарь.
— Не твое дело, — буркнул я и хотел пройти в дом, где мы ночевали, но тот ухватил меня за рукав и грубо рванул на себя.
— Зачем ты ходил в Ольховку?
— Не твоё дело! — повторил я.
— Не хами старшим, сопляк, — Лазарь дал мне подзатыльник, аж слёзы брызнули из глаз. Рука у него была тяжелая.
— Ах ты ж, урод! — взревел я и бросился на него.
Мощным ударом Лазарь отбросил меня в сторону, что я аж отлетел и врезался в фургон, заставив тяжеленую конструкцию пошатнуться.
— Не трожь пацана! — из-за фургона появился Жорж и встал так, чтобы закрыть меня собой.
— Пусть украденную книгу вернет! — окрысился Лазарь и попытался обойти Жоржа.
— А! Опять Капустин у нас за старые штучки взялся! — тут же влез Зубатов и злобно уставился на меня. — А я говорил, не берите этого вора в агитбригаду, да кто ж меня слушает.
— Меня заведующий школой попросил, — мрачно ответил ему Макар, который рассматривал меня с нескрываемым отвращением.
— Верни книгу! — опять ощерился Лазарь, и Жорж, сплюнув себе под ноги, отошел в сторону.
— Иди ты в жопу, придурок! — с ненавистью сказал я, вытирая кровь из разбитой брови.
— Да я тебя сейчас на ремни порву, тля! — заорал, брызгая слюной, Лазарь и опять бросился ко мне.
И такая меня злость взяла, что я аж подскочил с места и с почти полным разворотом в прыжке жахнул пяткой круговой удар ему в голову, заодно, крутнувшись полумесяцем, пяткой второй ноги пробил ему печень. Лазаря согнуло пополам и вырвало, а упал он ещё до того, как я приземлился на жухлую траву, красиво крутнув ещё одно полусальто.
Надо было видеть лица агитбригадовцев. Очевидно не каждый день они наблюдают как подросток исполняет «полумесяц пятьсот сорок» из арсенала показательных выступлений тхэквондо. Ну что ж, будем считать, что я привнёс элементы мировой культуры в их отсталое мировоззрение.
— Ещё сомнения есть? — спросил я тихо стонущего Лазаря.
Судя по звукам, у Лазаря сомнений больше не возникало. Вот и чудненько. Я исподлобья посмотрел поочередно на всех, остановив взгляд на Зубатове:
— Я надеюсь, вопрос с воровством книг закрыт?
Так как возражений от коллектива не последовало, я изобразил взгляд Шрека и застенчиво спросил:
— А раз так, давайте теперь позанимайтесь со мной уроками, а? У меня по математике не получается решать уравнения с двумя переменными. И по географии с движением литосферных плит я тоже совсем запутался.
— Глупый, глупый, Генка! — причитала Клара, замазывая мне разбитую бровь зелёнкой.
— Ай! — ойкнул я и аж подпрыгнул на тюфяке из реквизита.
— А ну сиди ровно и не крутись, я ещё не закончила! — строго велела Клара и продолжила воспитательный процесс, — не хватало ещё какая-то зараза туда попадёт и воспаление начнется. Ты же о микробах, я надеюсь, знаешь?
— Знаю, — недовольно буркнул я.
— Знает он! — Клара ловко замазала ссадину на щеке, — не дёргайся я говорю, аника-воин.
— Некрасиво раненых товарищей обзывать, Клара, — попытался воззвать к её совести я, — не по-комсомольски ты поступаешь!
— Я тебе сейчас покажу по-комсомольски, — раздраженно фыркнула Клара и дёрнула меня за ухо.
— Ай! Больно же! — взвился я и схватился за ухо.
— Больно тебе,
