Пожар моего сердца - Соня Менделеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдох. Выдох.
Она кивнула и приготовилась к речи о том, что все это было слишком для него и что он думает, что они поторопились. Что он заботится о ней, но считает, что им лучше быть друзьями. Слезы защипали ей глаза, когда она посмотрела на него сверху вниз.
Это, должно быть, самый приятный способ для расставания, и, вероятно, это был первый раз в истории, когда это делали, стоя на одном колене. Позже она, вероятно, смогла бы найти в этом немного позитива, но прямо сейчас она делала все возможное, чтобы не начать рыдать.
— Это твой дом. Несмотря ни на что. — Он говорил с искренней убежденностью. — Ты понимаешь, что, что бы ни случилось, эта квартира — твоя?
Вот оно. Она снова кивнула, но почувствовала легкое головокружение. Она не могла дышать. У нее было такое чувство, будто на грудь давил камень. Она просто хотела покончить с этим поскорее.
— Хорошо, потому что я не хочу, чтобы ты чувствовала какое-либо давление, когда я задам тебе следующий вопрос. С этими словами он полез в карман и вытащил самое красивое кольцо с бриллиантом, которое она когда-либо видела. Она ахнула.
Он снова улыбнулся.
— Я когда-нибудь говорил тебе, что, когда ты только приехала в Москву, я увидел тебя из окна ресторанчика «У Симы»?
— Ха-ха-ха.
— Ты сидела в своей машине и выглядела расстроенной. В тот момент я понял, что хочу исправить все, что тебя расстраивало. Я хотел сделать правильным все, что было неправильным в твоей жизни. Я знаю, это звучит безумно, но я почувствовал, что принадлежу тебе, с той секунды, как увидел тебя. После того как заболел, я перестал чувствовать. Перестал жить. Я просто выполнял все необходимые действия. Но, находясь с тобой и разговаривая с тобой, я снова почувствовал себя живым. По-настоящему. По-настоящему живым впервые за много лет. Я никогда не верил в судьбу или что-то еще. До того момента, пока ты не вошла в тот ресторанчик. Теперь я знаю. Я верю, что ты — моя родственная душа. Вот что произошло, когда я увидел тебя в машине. Моя душа увидела свою пару. И это касается не только нас с тобой. Мы все принадлежим друг другу. Мы — семья. Данил, девочки, ты и я. Я знаю, мы говорили о том, чтобы вписать мое имя в свидетельство о рождении Данила, но если ты скажешь «да», я хочу удочерить девочек. Я хочу, чтобы они знали, что я и их отец тоже. Анна судорожно вздохнула, когда слезы потекли по ее лицу.
— Я люблю тебя, Анна. Ты самая сексуальная, классная, сильная, милая, самая творческая, умная и красивая из всех, кто когда-либо ходил по этой земле, и я был бы самым везучим и счастливым мужчиной на свете, если бы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня?
— Да, — с трудом выдавила она из себя сквозь рыдания. — Да. Да, я выйду за тебя.
Глеб надел кольцо ей на палец и встал, чтобы обнять ее и крепко прижать к себе. Она держалась за мужчину, который только что осуществил все ее мечты, и задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь отплатить ему тем же. Сможет ли она когда-нибудь показать ему, какой счастливой он ее сделал. Ни в одном языке мира не было слов, чтобы выразить это.
Поскольку она не могла сказать ему это, то решила показать.
Приподнявшись на цыпочки, она прижалась губами к губам Глеба и вложила в них всю любовь, страсть, благодарность и вожделение, которые так и рвались из нее наружу. Ее руки вцепились в его волосы, и то, что началось как медленный, нежный поцелуй, превратилось в страстный, требовательный поцелуй, от которого все ее тело задрожало в предвкушении.
Глава 30. Дом, милый дом
Она сказала «Да».
Это было все, о чем Глеб мог думать, срывая с нее одежду, которую накануне попросил ее надеть. Глеб действовал исключительно инстинктивно. Его разум был полностью поглощен одной-единственной мыслью, не осталось места для планирования какого-то плавного соблазнения, и этой мыслью было: она сказала «Да».
Он слышал стоны, но не осознавал, что сам издает их. Он чувствовал ее горячую кожу под своими ладонями, но не осознавал, что прижимает к ней руки. Он чувствовал, как ее тело прижимается к его телу, но заранее не подумал о том, чтобы притянуть ее к себе. Это была просто его естественная реакция на счастье и любовь, которые он чувствовал, которые переполняли его. Он понял, что скоро наступит день, когда она станет его женой. Тогда у них будет вся жизнь, чтобы прикасаться, целовать и любить. Он осознал, что у них будет все время в этом мире. Так что спешить было некуда. Им не нужно было пожирать друг друга, как голодающим зверям. Они могли не торопиться и наслаждаться каждым моментом.
Большим усилием воли Глеб замедлил темп своих неистовых поцелуев и успокоил свои неистовые ласки. Это было нелегко. Это было чертовски сложно. И все же он заставил себя сделать это.
Это был первый раз, когда он собирался заняться любовью с Анной — женщиной, которая станет его женой, в доме, который станет их домом.
Это не должно было произойти по-быстрому.
Нет, они будут делать это медленно и непринужденно, исследовать друг друга миллиметр за миллиметром, сверху донизу. И не только тела, но и души друг друга.
— Мне нравится быть в твоих объятиях, — прошептала Анна, когда они прижались друг к другу. — Я чувствую себя в такой безопасности.
— Ты в безопасности, — выдохнул Глеб. — Я никогда не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Защита тебя и детей и обеспечение всем нам наилучшей из возможных жизней — мой приоритет. И так будет всегда.
Анна немного отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза. Он почувствовал, как внутри него вспыхнул знакомый фейерверк. Она протянула руку, легонько проведя кончиками пальцев по его скулам и губам.
Ее губы были красными и пухлыми от поцелуев, а глаза искрились желанием. Она выглядела более живой, чем когда-либо, более красивой, чем когда-либо выглядела любая женщина.
И она собиралась стать его женой. Он не мог до конца осмыслить происходящее. На что-то столь удивительное, как Анна, следует смотреть с благоговением. Это не стоит принимать как должное.
Он наклонился, опустил голову к ее шее и осыпал легкими поцелуями
