Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host"

— Я? — возмутилась Марселин. — Ничего я с ним не делала. Он же… В общем, сядь и выслушай меня.

Она махнула рукой в сторону кресла, но Джонатан не шелохнулся.

— Это точно… он? — сглотнув, спросил мужчина, покосившись на Эйса.

Эйса не обдало жгучей неприязнью или ненавистью к дяде Джону за то, с какой интонацией он задал это вопрос, но его взгляд… Подозрение, смешанное с настороженностью, будто дядя Джон боролся с собой, хотевшим одновременно и отречься от изменений, произошедших с Эйсом, и защитить его от них. Или защитить других от Эйса.

— Он, — подтвердила Марселин, и Эйс ощутил странное облегчение от её слов. — Просто… старше.

— Как такое возможно? — не унимался дядя Джон.

— А вот сейчас узнаем. Скажи своему племяннику, чтобы он переодел штаны и избавился от этой одежды. Сил нет смотреть, как она жмёт ему.

На этот раз Эйс подчинился. Он не знал, из-за чего ему сложнее: из-за непривычного тела или пристального взгляда дяди Джона, но до шкафа Эйс доковылял, как пингвин, только научившийся ходить. Марселин продолжала изучать баночки и склянки, прямо из воздуха добавляя к ним новые или убирая старые. У Эйса не осталось сил на удивление, хотя он почувствовал, как замирали его мышца каждый раз, стоило девушке сделать что-то, что не укладывалось в его сознании. Дядя Джон всё так же следил за ним и, заметив его нерешительность, уже порывался подойти, но Эйс тряхнул головой и едва не врезался в дверь шкафа, которую распахнул слишком резко. Внутри, на удивление Эйсу, действительно лежали вещи, которых там раньше не было. Или он их просто не замечал? «Нет, — исправил себя Эйс, — эта Марселин опять что-то сделала».

Марселин использовала так называемую магию без угрызений совести, совершенно не боясь, что хрупкий разум Эйса, настрадавшийся за последние дни, не выдержит этого и окончательно оставит его. Дядя Джон не обращал на магию никакого внимания, будто давно привык к ней, и у Эйса закралось сомнение, что так оно и есть.

Вчера дядя Джон был встревоженным и испуганным, но не настолько, как от него мог ожидать Эйс. Его словно не удивляли чудовища и страшные люди, контролировавшие их. Он не уделял незнакомым Эйсу людям, совершившим невозможное, должного внимания. Из-за этого Эйсу казалось, что дядя Джон прекрасно понимает, что происходит, но ничего ему не рассказывает.

«Терпение, — попытался успокоить себя Эйс. — Он тебе всё объяснит».

Марселин не обманула насчёт штанов, которые он нашёл: мягкие, пижамные, светло-серого цвета и без рисунков, из-за которых Эйсу стало бы неловко их надевать.

— Переодевайся уже, — проворчала Марселин, в нетерпении смотря на него. — Или тебе так нравится ходить в штанах, которые трещат по швам?

— Да я же…

— Футболку пока не надевай, — перебила его Марселин. — Ложись на спину и не дёргайся, ясно?

— Просто делай, что она говорит, — неожиданно вмешался Джонатан.

Эйс проглотил язвительное замечание, рвущееся наружу, и быстро переоделся. Вид собственного тела до сих пор казался ему чем-то фантастическим и нереальным. Он едва сдерживался, чтобы не начать ощупываться себя, проверять руки и ноги и напрягать мышцы, чтобы проверить, насколько хорошо он всё контролирует. Эйсу было всего восемь, но он хорошо помнил, что в свои пятнадцать Лео был не таким крепким и высоким, как он сейчас.

Марселин указала ему на кровать, и Эйс, встретившись взглядом с дядей Джоном и получив от него кивок, послушно лёг на спину. Дядя Джон без особых усилий передвинул кресло поближе к кровати и сел, уперев локти в колени. Марселин, заметившая это, тут же вручила ему две книги, несколько склянок с прозрачными жидкостями и моток чистых бинтов, после чего повернулась к Эйсу и застыла.

— Я два раза объяснять не буду, так что слушай внимательно, — сказала она, критически оглядывая его. — Ты первый, с кем произошло нечто подобное.

— А что конкретно со мной произошло? — поспешил уточнить Эйс.

— Сначала — эриам, потом — взросление, — ответила она так, будто это было очевидно с самого начала.

— Эриам — «открыть глаза», — пояснил вклинившийся дядя Джон. — Ты увидел то, чего не мог увидеть. Помнишь тех чудовищ? И людей, что там были? Ты не должен был их увидеть, но увидел. Это и есть эриам. Ты соприкоснулся с другим миром и стал его частью.

Эйс вспомнил слова незнакомого мужчины, явившегося ему за два часа до этого: «Ты когда-нибудь слышал о других мирах?»

В сознании Эйса это не должно было укладываться. Он должен был рвать и метать, желать как можно скорее убраться отсюда, вернуться домой и вновь почувствовать себя в безопасности, но ничего подобного не было. Он был убийственно спокоен, чего раньше никогда с ним не случалось. Будто вместе с телом, ставшим более взрослым, изменились сами его мысли и образ мышления, ровно как и реакция на разного рода неожиданности.

— Что это за миры? — спросил Эйс.

Краем глаза он заметил недоумённый взгляд дяди Джона и тут же мысленно отругал себя. Дядя Джон сказал, что Эйс соприкоснулся с одним миром, а не несколькими.

— Разные, — наконец ответил дядя Джон. Он внимательно следил за Марселин, которая, обойдя кровать и встав с другой стороны от Эйса, продолжала пристально изучать его. — Некоторые из них нам известные, некоторые — нет, но мы все…

— Что? — спросил Эйс, когда дядя Джон замолчал и закрыл глаза.

— Мы все связаны с Сигридом — последним миром, павшим под натиском демонов.

Эйс хотел удивиться, но не смог. И хотя он больше не слышал голоса мужчины с сиреневой кожей, ему казалось, что тот продолжал убеждать его, что всё, услышанное Эйсом, правда.

Другие миры, маги и демоны.

И Эйс, почему-то ставший пятнадцатилетним.

— На данный момент нам точно известно о шести мирах, — продолжал дядя Джон. — Об одном — только из легенд и слов жрецов.

Как бы Эйс не старался, он не мог поймать его взгляд, и вскоре перестал пытаться, сосредоточившись на странных ощущениях внутри.

Марселин, подняв руку, начала медленно водить ею над его головой. С её пальцев сыпались зелёные искры, и хотя они, достигая кожи Эйса, не причиняли ему вреда, он всё равно морщился.

— Что это за миры? — боясь пошевелиться и получить новый укоризненный взгляд от девушки, уточнил Эйс.

— Файрон, Хантсор, Гретворк, Сигрид, Земля и Дигнос, — пояснил дядя Джон. — Дигнос — обитель тёмных созданий или, как мы их ещё называем, демонов. Сигрид — последний мир, который они поглотили. Он был полон магии и иноземцев, явившихся туда, чтобы спастись от преследования демонов.

— Значит, маги оттуда?

— Нет, — ответила вместо него Марселин. — Магов избирает наша богиня Геирисандра, и её выбор не зависит, из какого мира будущий маг.

Эйс признался себе, что ничего не понял, но всё же кивнул.

— Двести лет назад в Сигрид вторглись демоны, — продолжил дядя Джон. — Ещё до этого были выбраны сальваторы, которые должны были защитить миры, но они… Они не справились. Четвёртый сальватор была убита ещё до Вторжения, Первая исчезла, а Второй пал на поле битвы.

Эйс не досчитала ещё одного. В голове сразу же всплыли слова того странного мужчины: «Расскажи о нашем разговоре сестре, но больше — никому. Передай ей, что Третий нуждается в её помощи».

— Есть ведь ещё один, — сказал Эйс. — Третий, да?

Эйс всё схватывал слишком быстро, и это казалось ему… нормальным. Таким же естественным, как воздух, которым он дышит. И хотя воздух теперь был наполнен магией и рассказами о других мирах и демонах, Эйс всё равно дышал полной грудью, пытаясь захватить как можно больше кислорода.

— Третий предал миры, — вновь вмешалась Марселин. Она убрала руку от его головы, но почти тут же положила её ему на лоб и нахмурилась. — Говорить о Третьем запрещено.

«Расскажи о нашем разговоре сестре, но больше — никому. Передай ей, что Третий нуждается в её помощи».

— Сальваторов выбирают сакри — существа, которых создали сами боги, — как ни в чём не бывало объяснил дядя Джон, словно и не заметил, как потемнели глаза Марселин. — Они даруют сальватором магию, превосходящую ту, что могут получить маги от своей богини. Сейчас Пайпер — одна из новых сальваторов, Первая в этом мире.