Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host"

— Марселин, — предупреждающе произнёс дядя Джон, наградив её непроницаемым взглядом.

— Но я уверена, что это он, — не уступала Марселин. — Конечно, я посоветуюсь с Гилбертом, прежде чем начну исследование, но всё равно… Мы не знаем, какие могут быть последствия этого взросления. Я лишь хочу изучить все возможные риски.

— Потом, — отрезал дядя Джон. — Эйс, одевайся. Мы познакомим тебя с Гилбертом.

— Говоришь так, будто он будет похуже вчерашних чудовищ. Марселин лучезарно улыбнулась:

— Если он узнает, кто помог тебе пережить эриам, может быть, и станет похуже вчерашних чудовищ. А так он очень добрый!

«Не очень обнадёживающе».

— Главное, чтобы он нас не выгнал, — попытался отшутиться Эйс.

— Не выгонит, — уверенно заявил дядя Джон. — Он сам когда-то был в таком же положении, что и мы с тобой и Пайпер. Он нам поможет.

— И давно он тебе помогает?

Сказано было без обвинений или подозрений, но Эйс уловил перемену в лице дяди — отчаяние стало видно сильнее, словно захватило власть над всем его телом и теперь радовалось этому.

— С самого моего рождения, — ответил дядя Джон, потерев переносицу. — Сандерсоны всегда были связаны с коалицией, а Гилберт — самый добрый и дружелюбный её член.

«Опять же, не очень обнадёживающе».

— И ты ему доверяешь?

— Да.

— Тогда я поговорю с ним.

Дядя Джон выгнул брови так, будто не понимал: Эйс и впрямь надеялся избежать разговора с Гилбертом, считая себя таким уж уникальным? Но Эйс не винил дядю в такой реакции. Ему не очень хотелось вновь испытывать потрясения, но с каждым мгновением его мысли становились более здравыми и укоренялись всё глубже, не позволяя слишком долго задумываться над тем, чего он не мог пока понять. «Всему своё время», — решил Эйс, поднимаясь с кровати и направляясь к шкафу.

— Учти, говорить придётся не только с Гилбертом, — предупредил его дядя Джон, когда Эйс схватил первую попавшуюся ему под руку футболку. — Ты — первый наследник магии сальватора в этом мире. Интерес коалиции к тебе будет не меньше, чем к Пайпер.

— Я справлюсь, — ответил Эйс, натягивая футболку.

— И тебе придётся обучаться, чтобы управлять полученной Силой.

— С этим я тоже справлюсь, — скрипнул зубами Эйс.

— А вот Пайпс упрямилась и не хотела всё это признавать, — неожиданно произнёс дядя Джон.

— Уверен, у неё были причины.

— Чтобы отвергать нашу помощь?

— Чтобы хотеть отречься от всего этого.

Спорить с дядей Джоном не хотелось, но Эйс ощущал острую потребность выгородить сестру. Пусть он и не знал, как именно она восприняла подобные новости, и понятия не имел, что они с дядей делали все эти дни, когда Эйс отчаянно пытался доказать их существование.

— Ну-с, — протянул Эйс, захлопывая дверцы шкафа и поворачиваясь к дяде, — мы идём на завтрак?

***

Завтрак выходил унылым хотя бы потому, что Гилберт так и не появился.

Светловолосая женщина, которая вчера перед его семьёй представилась его матерью (от этой ужасной актёрской игры у Эйса голова шла кругом), сообщила им, что Гилберт задержался во владениях эльфов и, скорее всего, будет завтракать вместе с королём. Эйс поперхнулся хрустящей вафлей, когда услышал слово «король», и едва не отбросил коньки, когда светловолосая женщина уточнила, что и Гилберт является королём. Дядя Джон, которому Эйс отправил взгляд, в котором ясно читалась мольба о помощи, на помощь не пришёл: только представил присутствующих и коротко объяснил, кто чем занимается.

Светловолосая женщина оказалась Шераей, главным магом этого особняка и правой рукой Гилберта. Сидящий по правую руку от дяди Джона парень с тёмными волосами и многочисленными родинками — Кит, искатель, один из лучших во всём Ордене. Марселин, расположившуюся напротив Эйса, представлять было не нужно, но девушка всё равно сделала это, не добавив ничего нового. Стол был накрыт ещё на троих людей, и это не давало Эйсу покоя. Место во главе стола, справа от которого расположилась Шерая, явно принадлежало самому Гилберту. А то, что было слева… Марселин, оказавшаяся рядом с пустующим местом, была напряжена не меньше Эйса, и он, видя это, не понимал, почему.

— Из-за нападения тёмных созданий мы так и не смогли по-нормальному познакомить сальватора с коалицией, — подала голос Шерая. Она, даже не притронувшаяся к аппетитно пахнущим вафлям, уже минуту потягивала крепкий чёрный кофе, от одного вида которого у Эйса скрипели зубы. — Марселин, когда ты поднимешь её?

Марселин сооружала из вафель на своей тарелке стену, но, услышав вопрос женщины, подняла на неё глаза и ответила:

— Как только Сила закончит исцелять её. После этого мне потребуется буквально несколько часов, чтобы залечить все раны, которые Сила оставила. А что такое?

— Сегодня утром королева прислала приглашение на бал.

Дядя Джон и Кит одновременно подавились. Кит, не слишком приличным образом выплюнув на тарелку застрявший в горле кусок вафли, покосился на Шераю и выпалил:

— Да ты шутишь! Чтобы королева устраивала бал?!

— Сердце фей выбрало ещё одну наследницу, — невозмутимо пояснила Шерая, — и королева хочет представить её своему двору. Она также пригласила Первую и Гилберта. Формальности ради она отослала приглашения всем лидерам. Если на него ответят все, то вечер в честь новой наследницы Сердца превратится в знакомство с сальватором.

— Так ведь она этого и добивается, — начав ковырять своё вафельное сооружение вилкой, пробормотала Марселин. — Но неужели нельзя подождать до следующего собрания?

— Сейчас все лидеры ставят перед собой одну задачу — расположить к себе сальватора. И королева использует любую возможность, чтобы переброситься парой слов с Первой.

Откровенно не понимающий, что происходит, Эйс продолжал переводить взгляд с одного участника беседы на другого, пока дядя Джон не спросил:

— Когда будет бал?

— Через неделю. Королева искренне надеется, что Первая почтит её присутствием.

— Это ведь будет её первое появление на границе Тайреса, — с неуместной улыбкой произнёс Кит. — Это вообще безопасно?

— Тайрес никогда не был безопасен для людей, — кривя губы, уточнила Шерая. — Но если на Первую наложат чары, всё будет хорошо. К тому же, к этому времени она сама может научиться накладывать чары.

— Если очнётся, конечно, — как бы невзначай дополнил Джонатан.

— Очнется, — заверила его Марселин.

Эйс уже был готов бросить вилку на стол и привлечь внимание к себе, бедному и ничего не понимающему мальчишке, у которого было чужое тело, но Марселин, словно почувствовав его злость, принялась объяснять:

— Из-за того, что Лерайе спит, самоисцеление Пайпер будет проходить медленнее, чем я предполагала изначально, однако… В Пайпер есть что-то, что компенсирует частично открывшуюся ей Силу и даже приумножает её.

Шерая, поставив чашку с кофе на стол, сощурилась и подозрительно посмотрела на Марселин:

— Ты смогла определить, что именно?

— У неё проявилась печать сакри, но я не знаю и половины того, что в ней есть, — со вздохом ответила Марселин. — Я нигде не смогла найти и упоминания о той части печати, что мне неизвестна. Думаю…

Она замерла, так и не закончив предложение. Уже заинтересовавшийся в услышанном Кит попросил её продолжить, но Марселин, сжав губы в тонкую линию, уставилась на вафли перед собой. Эйс решил, что и Шерая заметила неладное: та, бросив девушке странный сочувствующий взгляд, смешанный с просьбой (или даже приказом) не уходить, вновь потянулась к чашке. Пальцы женщины, едва коснувшиеся ручки чашки, выпустили крохотные алые искры. Тогда же дверь столовой распахнулась и на пороге появилось трое людей.

— Боги всемогущие! — простонал тот, что был ниже всех ростом. — Я никогда больше туда не сунусь!

— Ты всегда так говоришь, — спокойно отреагировала Шерая. — Кстати, у нас тут гости.

Эйс, прекрасно знавший, что он упомянут, всё же вздрогнул. Он проследил за движением парня, кажущегося ребёнком на фоне двух своих спутников — он был относительно невысок, с тёмными, слегка вьющимися волосами и голубыми глазами, метавшими молнии во все стороны. Прямо на ходу парень расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки и оттянул воротник, расстегнул манжеты и закатал рукава, при этом постоянно бормоча себе что-то под нос. Даже не взглянув на собравшихся он, подойдя к стулу во главе стола, со скрипом отодвинул и плюхнулся на него, вновь возмутившись: