Сага об орке. Дебютант-киднеппер - Игорь Чиркунов

Не уверен, что меня хоть кто-то услышал, но несколько удивленных взглядов я заработал.

Удачный налет на усадьбу меня как будто перезагрузил — я вам не балласт, умеющий только по-людски балакать! Я равноценная боевая единица! И с выкупом у меня всё получится! Еще будут о моей находчивости слагать саги и распевать за столами! Надо только не дать умереть Летисии.

Первым делом я, конечно, насел на Бьярни, давно зарекомендовавшего себя знатным лекарем.

— Не знаю, Асгейр, — сокрушённо помотал головой тот, — это ж не рана. У меня родня вообще редко болела вот так, без видимой причины. Вот если бык поломает или отравится чем тогда понятно: сон и еда. Попробуй дать ей поспать побольше, да накорми хорошо...

Блин... Невольно покосился на девушку — если б ее «бык поломал», думаю я бы уже не ломал голову... Я, конечно, поблагодарил приятеля, но чувствую совет мимо. И, кстати, я почти не помню, чтоб орки болели чем-то простудным!

— Так, девочка, помоги мне, — я сел напротив скукоженного кокона из плащей, взял лицо девушки в свои ладони, поднял чтоб взглянуть в глаза, — ты же должна знать, чем вы люди лечитесь от простуды?

Летисия довольно долго молчала.

— Отец Бенедикт говорит, что болезнь плоти — это испытание... — еле слышно пролепетала она. — Их попускает Спаситель, когда видит, что человек становится слаб в вере...

Твою мать! Еще одна... Да как вы такое придумываете?

— Отец Бенедикт говорит: «Молитва и пост способны творить чудеса»... Я мало молилась последние дни, и не блюла пост... Это наказание...

— И что делать-то?

— Мне... мне надо помолиться! — наконец выдавила девушка... И натурально соскользнув с рундука плюхнулась на колени, сложила молитвенно лапки и что-то забормотала под нос.

А-а-а-а! Мракобесы, мать вашу так!!! У тебя же явная простуда... Чем лечить простуду? Думай, Гера, думай...

Антибиотики? Да ты с ума сошел! Откуда?! Ты хоть знаешь, как их производят? ... Кажется ... из плесени?

Я на секунду представил, как кормлю Летисию чем-нибудь заплесневелым... Блин, смеёшься? Там явно какой-то сложный процесс, наверняка еще не из каждой плесени... Нафиг! Для меня сейчас получить антибиотики как в космос полететь — толку-то, что в моем времени летали? Мне бы сейчас даже случайно переместившийся со мной ноутбук, с накачанной библиотекой всех знаний не помог.

Так, ладно, проехали... Что еще? ... Ага!

— Бьярни! — я огляделся по сторонам.

Парняга уже был на берегу — все, кто не ушли за дровами, в разведку или не оказались на карауле разгружали «Ворона».

— Бьярни, дружище, помоги. Ты же крестьянский сын! — я метнулся к приятелю.

— Асгейр, поверь, всё что знал...

— Да не, — отмахнулся я, — слушай. Ты же наверняка знаешь, как выглядят съедобные ягоды?

Горячее питье! Точно! Мама всегда, когда я температурил давала мне много горячего морса.

— Ну какие сейчас ягоды, — с укоризной взглянул на меня Бьярни. — Надо было раньше искать, когда они только из-под снега вышли. А сейчас их уже птицы да зверь мелкий наверняка все обобрали.

Чёрт... Опять тупик. Я уставился себе под ноги, словно в надежде хоть там вычитать решение.

— Помочь не хочешь? — хмуро окликнул меня Сигмунд. Даже он впрягся в разгрузку!

— Помочь? ... — я поднял на него растерянный взгляд. — Точно! Бьярни! Бьярни!

И бросился следом за парнем.

— Слушай, а сможешь опознать сам кустарник? Листья?

Если нельзя сварить морс, то почему бы не попробовать заварить отвар? Почему помогает клюквенный или брусничный морс? Правильно, там какие-то витамины! Но если нет ягод, то в листьях наверняка что-то подобное содержится?

— Смогу конечно, — пожал плечами вновь остановившийся приятель.

— Тогда пошли со мной! — я схватил его за рукав. — Поможешь!

— Ты совсем из ума выжил?! — набросился на меня Сигмунд, уже возвращающийся опять на «Ворон». — Сам не работаешь и других от работы отвлекаешь?

— Сигмунд, поверь, если не сохраним девке жизнь...

— Да не сдохнет твоя девка пока мы корабль разгружаем! — не выдержал форинг. — Подождет немного.

Я как будто с разбегу в стену влетел. Ну так-то да. На агонизирующую она не похожа. Часом меньше, часом больше...

Включился в разгрузку, попутно раздумывая, что еще нужно.

Бульон! Куриный бульон! Самого меня им не пичкали, но периодически в книжках попадалось, что всяким болеющим полезен куриный бульон. Вот только кур орки не знали, наверно не выживали в нашем климате. Да и в деревнях людей птичники не попадались... Так, а Бьярни что-то говорил, что птицы ягоды склевывают...

— Слышь, Бьярни, а что за птицы ягоды клюют, не знаешь? Какие-нибудь тетерева иль перепелки?

— Да... всякие, — задумался приятель. Мы тащили с ним охапки кольчуг. — Тебе бы с Региным поговорить, он ведь какое-то время охотой жил.

Точно! Правда лучник ушел в разведку... Ладно, вернется, тогда поспрошаю.

А еще нужен мёд! И мёд у нас есть, я точно знаю!

К концу разгрузки план лечебных мероприятий в моей голове созрел. Тут и парни, нагруженные дровами вернулись, развели костер.

Правда Кнуд настоял, чтоб мы еще подвели «Ворона» поврежденным бортом к берегу, чтоб завтра утром, во время отлива можно было подправить заплатку.

Когда же закончили, уже смеркалось, тащиться на ночь глядя собирать лекарственный гербарий было поздно. Но на завтра я «отпросился» у Сигмунда, ангажировав при этом Бьярни. Синдри напросился за компанию и, хоть он был еще слаб, но и слышать ничего не хотел, чтоб остаться. Четвертым неожиданно попросился Регин — я заговорил с ним об охоте, и, узнав, что я собираюсь завтра «на прогулку», предложил составить компанию.

— Стрелять я еще долго не смогу, — словно извиняясь пожал здоровым плечом лучник, — это уж тебе самому придется. Но добрый совет тебе думаю не помешает.

На ночь чуть-ли не силой заставил Летисию съесть несколько ложек каши и влил около литра разведенного в горячей воде мёда.

— Когда брат болел, отец давал ему горячего вина со специями, — выдала девушка.

— Пей, давай, — буркнул я. Где я тебе здесь вина возьму? И специй?!

Спать опять уложил на месте костра, накрыв всем, что у меня нашлось, плюс два суконных плаща — подгон друзей.

Утром, воспользовавшись приливом, подвели корабль еще выше, и стали дожидаться малой воды. Не обошлось без споров: отдирать старые