Долгая дорога домой - Светлана Велесова

Она улыбнулась и устроившись у него на руках крепко обняла. Эйдес тоже обнял ее целуя в макушку и лоб.

— Феномен просто невероятный. Кому первому в голову пришла столь простая в своей гениальности идея?

— Аликаю. Это его подарок.

— Подарок? По какому случаю?

— Понятия не имею. Он редко объясняет мне свои поступки.

— Похвальное для мужчины качество.

— Эйдес. — Возмутилась Эния, чем заслужила еще один смешок.

— Эния! — Передразнил ее Маг. — Я вижу в твоей душе нежные чувства к молодому человеку? И только попробуй заявить, что это не так?

— Не буду.

— Он знает?

— Думаю, догадывается.

— И…и?

Эния не смогла скрыть разочарованный вздох.

— И, ничего. Мы не говорили об этом.

— Почему? Он не показался мне трусом. Или это из-за той, другой женщины?

— И из-за нее тоже. Но дело не в этом. В его понятии я сущий младенец. А желать ребенка грешно.

— Ого, какие слова мы знаем. — Поддел ее Эйдес, но увидев озера слез в ее глазах, сразу стал серьезным. — И что ты будешь делать?

— Ждать, когда стану достаточно взрослой. И надеяться, что он дождется меня.

Разговор давно перестал походить на шутку и Эйдес перестал улыбаться.

— И как долго ты собираешься ждать?

— Не знаю. Все будет зависеть от него.

— А если он не дождется?

— Поплачу, и буду жить дальше. Что же еще.

Эйдес наградил ее странным взглядом, отстранил от себя, взял за руку и со всей серьезностью поцеловал маленькую ладошку.

— Я рад видеть, что ты из милого сорванца превращаешься в удивительную женщину, Эния. И мне вдвойне отрадно признавать, что и я тоже приложил руку к твоему воспитанию.

— Я тоже люблю тебя Эйдес.

Эния все же не удержалась и пустила слезу. Из всей пятерки взрослых легче всего ей было именно с Эйдесом. Как Высший Сознания, он всегда видел истинные мотивы всех ее чудачеств и ни разу не осудил, не упрекнул или еще как обидел. Только с ним она могла быть столь откровенной. Подобный разговор мог состояться только с ним. Даже с отцом и матерью она была не настолько близка, чтобы поведать о своих тайных надеждах и чаяниях. И сейчас он оправдал ее ожидания, не только не осудив, а наоборот подобрал те истинно правильные слова, которые унесли ее последние сомнения.

Они проболтали несколько часов. Эйдес, слышавший ее историю от Айка и Ривы, пожелал выслушать еще и ее версию. От души насмеявшись над ее похождениями, он как и Рива выразил горячее сочувствие Аликаю и всем его родичам, имевшим несчастье принять ее в свою семью. Эния смеялась вместе с ним, медленно оттаивая из ледяной корки, за которой спряталась ее душа.

Так что когда к ужину она явилась в приподнятом настроении, за руку с Эйдесом все вздохнули с облегчением.

— Что я вам говорила. — Рива подмигнула Алишеру. — Эйдес быстро приведет ее в чувство.

— Это приятная новость. Я устал видеть ее несчастное лицо. Дети не должны страдать. Их удел радость и веселье.

— До веселья еще далеко. — Произнесла Ли. — Но и то, что есть уже много. Может она и поест как следует.

— А если Аликай выведет ее погулять, я буду совсем счастлива. — Пробормотала Рива, но так тихо, что ее никто не услышал.

Или сделал вид, что не услышал. Вон как заблестели глаза у Алишера.

Ужин прошел за дружеской беседой. Эйдес впервые за все время вслух высказал восхищение придумкой Аликая, таким образом официально заявив, что семья не против того, что дочь стала двуликой. Жаль виновник столь искреннего восхищения, не присутствовал. Как доложили слуги Тери Тишаали изъявила желание прогуляться за городом и Тер Аликай вызвался сопровождать ее в прогулке.

Эния молчала, глядя куда угодно только не на Алишера с Ивали. Ужасно смущенные столь «странным» отсутствием сына, они принесли искренние извинения за нарушение законов гостеприимства, на том инцидент замяли. И не вспоминали до конца ужина.

По приказу Алишера десерт подали в саду, и хотя вечерами было довольно прохладно, никто не отказался. Слуги принесли несколько жаровен с углями, чтобы хозяева не мерзли, и ужин закончился уже под звездами. Эния понимала, что все это делается в угоду ей, и чувствовала себя ужасно неловко, но не показывала и вида, чтобы никого не обидеть. Но по мере того, как на небе медленно всходила серебряная луна, страх охватывал ее все сильнее. Она уже начинала слышать в голове отголоски зова Милостивой Госпожи. Рива и Эйдес, еще не поставленные в известность, реагировали на зов повышенным раздражением. Алишер видя, что настроение гостей портится, не мог понять в чем дело. Ли что-то шепнула ему на ухо, и он вмиг побледнел.

— Тер Эйдес, Тери, Рива, могу ли я принести свои извинения. Я совсем упустил из виду, что сегодня полнолуние.

— И что? — Не понял Эйдес. — С некоторых пор полнолуние у нас случается трижды в месяц.

— Сегодня полнолуние серебряной луны. Оно особо нежелательно для вас.

— Я думал полнолуние влияет на оборотней.

— Это великое заблуждение, Тер Эйдес. — Ивали улыбнулась. — Полнолуние опасно для вас потому что вы маги и Милостивая Госпожа уже зовет вас.

— Милостивая Госпожа? — Встрепенулась Рива. — Кто это? Сейчас когда вы сказали про зов, я поняла что слышу его у себя в голове. Кто зовет магов, да еще в полнолуние?

— Смерть. — Тихо ответила Эния, с силой сжимая ручки кресла. — Смерть, которая живет в виде призрака в старом колодце и просыпается в полнолуние.

— Силы Небесные. — Возмутился Эйдес. — Я думал, сюрпризы на сегодня кончились.

— Еще нет. — Эния усмехнулась, — Погоди час, и порадуешься вволю. Алишер, могу я просить вас об услуге.

— Все что пожелаешь дочь моя.

— Куда вы убрали траву Зарима?

Ли ужаснулась ее решению, а Алишер наоборот понимающе кивнул.

— Я распоряжусь, чтобы принесли кальян.

— Эния о чем вы? — Эйдес нахмурился.

— О дурман-траве Эйдес. Вас с Ривой нужно разделить с источниками сил, иначе вы погибните. Да и я избавлюсь от излишков. В прошлый раз я была полностью пустой, и то Айку пришлось привязать меня, чтобы не прыгнула в колодец. Так что веселенькая ночка ждет нас сегодня.

— А если уйти из дома?

— Это не поможет. — Тихо сказала Ли. — Милостивая Госпожа придет из любого источника, из любого озера или реки. Услышав ее зов, вы не сможете избежать его даже на другом континенте. Он будет жить в вас до тех пор пока вы не покончите с собой или до следующего полнолуния. Если бы вы не слышали его вовсе… а так только дурман-трава избавит вас от ее зова.

Эйдес поджал губы, Рива хранила напряженное молчание. Вскорости вернулся Алишер. Слуги принесли уже раскуренный кальян. Рива с сомнением принюхалась к его содержимому и сморщила нос. Эйдес сразу узнал наркотик и кинул озабоченный взгляд на Энию.