Кровь и Железо - Джо Аберкромби

— Чума вас забери, подонки проклятые! — хрипло выговорил он.

— Превосходно! Язык простолюдинов вполне подойдет для наших бесед. Чувствую, что мы не ограничимся только одним разговором. Хочешь ли ты узнать что-нибудь, прежде чем мы начнем? Или сразу приступим к делу?

Пленник с подозрением покосился на фигуру мастера Делателя, маячившую за головой Глокты.

— Где я?

— Мы рядом с Прямым проспектом, возле самой воды. — Глокта поморщился: ногу свело внезапной судорогой. Он осторожно распрямил колено и подождал, пока не услышал щелчок сустава, прежде чем продолжить: — Как тебе известно, Прямой проспект — одна из крупнейших артерий нашего города, идущая прямо через его сердце, от Агрионта до берега моря. Проспект пересекает множество районов, на нем стоят замечательные здания. Самые известные городские адреса находятся совсем рядом. Однако для меня это не более чем дорога между двумя дантистами.

Глаза пленника сузились, взгляд забегал по разложенным на столе инструментам.

«Он больше не ругается. Кажется, упоминание о зубных врачах привлекло его внимание».

— Там, на другом конце проспекта, — Глокта указал на север, — в одном из фешенебельных кварталов, напротив общественного парка, в прекрасном белом доме возле самого Агрионта находится заведение мастера Фаррада. Может быть, ты слышал о нем?

— Шел бы ты в щель мохнатую!

Глокта приподнял брови: «О, если бы!»

— Мастера Фаррада называют лучшим дантистом в мире. Кажется, он родом из Гуркхула, но предпочел избежать тирании императора ради того, чтобы присоединиться к нашему Союзу и жить в свое удовольствие, избавляя наиболее зажиточных горожан от ужасов зубной боли. Когда я вернулся после моей поездки на Юг, родные надеялись, что он сможет чем-то мне помочь. — Глокта широко улыбнулся, показывая убийце, в чем заключалась проблема. — Но, разумеется, помочь он ничем не смог. Императорские палачи позаботились об этом. Но он чертовски хороший дантист, так все говорят.

— И что с того?

Глокта перестал улыбаться и продолжил:

— А на другом конце Прямого проспекта, возле самого моря, среди грязи, отбросов и вони, сижу я. Жилье здесь, конечно, подешевле, но я не сомневаюсь: когда мы проведем какое-то время вместе, ты поймешь, что я не менее талантлив, нежели глубокоуважаемый мастер Фаррад. Просто мои таланты развиваются в ином направлении. Добрый доктор облегчает боль пациентов, а я стал дантистом, — Глокта медленно наклонился вперед, — другого профиля.

Убийца расхохотался ему в лицо:

— Ты думаешь напугать меня этим мешком на голове и мерзкой мазней на стене? — Он обвел взглядом Инея и Секутора. — Да вы просто банда сумасшедших!

— Ты думаешь, мы тебя пугаем? Мы трое? — Глокта позволил себе небольшой смешок. — Ты сидишь здесь один, безоружный, совершенно беспомощный. Кто знает, где ты находишься, кроме нас троих, и кому есть до этого дело? У тебя нет никакой надежды на спасение или бегство. Мы все профессионалы. Полагаю, ты уже догадываешься, что тебя ждет. — Глокта вяло усмехнулся. — Не валяй дурака! Конечно, ты нас боишься. Должен признать, ты хорошо скрываешь страх, но это не продлится долго. Очень скоро настанет момент, когда ты будешь умолять, чтобы тебя засунули обратно в мешок.

— Вы ничего не добьетесь от меня, — прорычал убийца, глядя ему прямо в глаза. — Ничего.

«Крепкий орешек. Но нетрудно казаться крепким орешком, пока не началась работа. Уж я-то знаю».

Глокта нежно потер свою ногу. Кровь уже циркулировала свободно, боль почти ушла.

— Мы начнем с самого простого. Имена — вот все, что я сейчас хочу знать. Только имена. Почему бы не начать с твоего? Его, по крайней мере, ты не можешь не знать.

Он подождал. Секутор с Инеем глядели сверху вниз на пленника: зеленые глаза улыбались, розовые — нет. Молчание.

— Ну, хорошо, — вздохнул Глокта.

Иней упер кулаки по обе стороны челюсти убийцы и начал давить, пока тот не раскрыл рот. Секутор засунул между его зубов щипцы и раздвинул челюсти еще шире — достаточно широко, чтобы тот почувствовал неудобство. Убийца выпучил глаза.

«Больно, да? Но это еще ничто, поверь мне».

— Следи за его языком, — сказал Глокта. — Он еще должен поговорить с нами.

— Не беспокойтесь, — пробормотал Секутор, заглядывая пленнику в рот и тут же отстраняясь. — Ух! Ну и воняет!

«Жаль, конечно, но я не особенно удивлен. Здоровый образ жизни — редкость среди наемных убийц».

Глокта медленно поднялся на ноги и, хромая, обошел вокруг стола.

— Итак, — промурлыкал он, протянув руку к инструментам, — с чего бы начать?

Он выбрал одну из игл, наклонился вперед, крепко ухватившись второй рукой за набалдашник трости, и принялся аккуратно зондировать зубы пленника.

«Да, зубы у него оставляют желать лучшего. Пожалуй, я предпочел бы свои».

— Боже мой, да они в ужасном состоянии! Прогнили насквозь. Вот почему у тебя изо рта так воняет. Этому нет оправданий для человека твоего возраста.

— А-а-а! — завопил убийца, когда Глокта дотронулся до нерва. Он попытался что-то сказать, но со щипцами во рту из этого вышло меньше толка, чем у практика Инея.

— Спокойно, спокойно, у тебя была возможность сказать свое слово. Может быть, позже тебе представится еще одна. Я пока не решил. — Глокта положил иглу обратно на стол, печально покачивая головой. — Твои зубы — это позор. Отвратительно! Решительно заявляю, что они вот-вот выпадут сами по себе. И знаешь что? — продолжал он, беря со стола маленький молоточек и зубило. — Мне кажется, тебе будет гораздо лучше без них.

Плоскоголовые

Наступило серое утро, в лесу было холодно и мокро. Ищейка сидел и думал о том, что раньше все было лучше, чем сейчас. Так он сидел, следил за вертелом, поворачивал его время от времени и старался не слишком нервничать из-за того, что приходится долго ждать. Тул Дуру не помогал ему в этом. Он расхаживал взад-вперед по траве, огибая древнюю груду камней и снова поворачивая назад, — стаптывал свои огромные сапоги, нетерпеливый, как бешеный волк. Ищейка смотрел, как Тул вышагивает: топ, топ, топ. Он давно понял, что великие бойцы хороши только для одного дела: для боя. Для всего остального, особенно для ожидания, они ни к черту не годятся.

— Может, присядешь, Тул? — спросил Ищейка. — Удобных камней здесь полно. У огня теплее, и все такое. Сядь, дай своим топталкам отдохнуть, а то я начинаю дергаться.

— Ты мне предлагаешь сесть? — прогремел гигант, сворачивая к Ищейке и нависая над ним, словно огромный дом. — Как я могу сидеть, да и ты тоже?