Дао Кенгуру - Александр Розов

– …Это даже трудно представить, мэм, – поддержал детектив Харлоу Раннер.

– Да, я понимаю… – выдавила из себя сенатор Бонстрейт, – …Это важная информация. Доктор Смит, офицер Раннер, подождите в холле. Мой секретарь нальет вам кофе, а я приглашу вас через несколько минут.

…

Кофе в офисе представительства США был дерьмовый, без кофеина. «Да, – подумала спецагент Смит, – чего ждать от дуры, помешавшейся на религии и морали? Кофе без кофеина, а вместо натурального сахара эти маленькие таблетки супер-сладкой химии, которая в сто раз вреднее, зато раскручена в программе здорового образа жизни». Но (подумала она, мельком глянув на мужественно молчащего детектива) черт с ним, с сахаром и кофе. Главное, мы врезали по мозгам этой стервы, и сейчас она, наверняка звонит Уоллису Кэлкину, директору NSA, и выгружает весь этот флейм на него. А он, разумеется, переключит ее на какого-нибудь спеца по разговору с сенаторами. И тот, вооружившись файлом-конспектом, будет выдавать «ограниченный объем данных».

Джоан Смит живо представила себе этот разговор:

Бонстрейт: существует ли человек по прозвищу Волшебный Револьвер Конвента?

Спец: возможно, мэм, этот человек существует, и его имя Оули Техас.

Бонстрейт: а верно ли, что его готовили, как киллера в Северной Корее?

Спец: точно мы не знаем, но в конфликте на Вануату, Оули Техас был инструктором боевиков из Северной Кореи, захвативших крупнейший алмазный рудник.

Бонстрейт: правда ли, что мэр Лантона принадлежит к секте Li-Re?

Спец: по нашим данным это так.

Бонстрейт: а правда ли, что секта Li-Re, это наследница секты «Peoples Temple»?

Спец: так полагают многие авторитетные религиоведы.

…Сцена погружается во тьму. Падает занавес. Играет реквием Моцарта….

Сенатор Бонстрейт пригласила их через полчаса лишь за тем, чтобы попрощаться. Она прочувствованно пожала руки офицеру Раннеру и археологу Смит, сказала короткую и теплую речь о том, как они помогли сенатскому расследованию, и добавила, что ввиду крайней важности полученной информации, немедленно отбывает в Вашингтон, чтобы поставить в известность об этом госсекретаря Пенсфола. Через 5 минут, уже подойдя к джипу, Харлоу Раннер шепотом спросил:

– Слушайте док Смит, где вы научились так ездить по мозгам? Неужто в морпехе?

– Нет, это уже в университете, – ответила она.

– Круто! – сказал он, – Слушайте, а вы ведь не обедали. Поехали к нам! Бриана сегодня обещала барбекю из индейки. И еще есть французское вино, правда контрафактное.

– Бриана, это ваша жена?

– Да. Мы в мае сюда переехали с детьми. Тут неплохо, и все равно я тут работаю.

– Понятно. А как контрафактное вино на вкус?

– Проверяли, не отличить от настоящего, – авторитетно заверил детектив.

– Тогда поехали, – решила Джоан.

…

И получился замечательный семейный обед. Джоан уже давно не доводилось посидеть в хорошей домашней компании по-американски, почти как в любимом кино «Унесенные ветром», хотя на современный лад в плане садовой мебели, посуды и одежды. Она так соскучилась по чисто американской милой болтовне о различных пустяках под слегка отвлекающий аудиовизуальный фон телевизора, что готова была расцеловать Харлоу, Бриану, и обоих их детей. Она их всех действительно расцеловала, уже когда собралась уезжать. Было очень трогательно, и она почувствовала: это теперь ее друзья, и их слова: «Джоан, приезжай когда угодно» не какая-то фигура речи, а в самом деле предложение приезжать когда угодно. Душевно расставшись с Раннерами, она прошла пешком один квартал, и купила в китайской лавке простейший велосипед (оптимальный сухопутный транспорт на атолле, где дистанции малы по определению), и поехала к тому мысу, где швартовался уже известный ей houseboat Доббинов и Ньювелов – маленькая баржа для частных вечеринок. Для рапорта о негласном расследовании следовало посетить место инцидента, и поговорить с непосредственными участниками. Джоан рассчитывала, что, несмотря на утренние неприятности, хозяева вернулись в свой плавучий бунгало…

…Солнце, между тем, ползло к горизонту, близилось время относительной прохлады, публика (местные и туристы) выкатилась на узкие грунтовые улицы, направляясь, кто в гости, кто по делам, кто за покупками. Транспорт (двух- трех- и четырех- колесный) на Табуаэране был, в основном, открытый. Джоан отметила, что люди здесь похожи на тех, которых встречаешь в такое время на улочках маленьких городков Калифорнии. Снова появилось ощущение, будто она дома, и это стало беспокоить. Усилием воли спецагент заставила себя найти отличия, и нашла, но какие-то неубедительные, вроде отсутствия огромных ярких рекламных щитов и еще более огромных стекляшек супермаркетов. В Меганезии реклама была менее яркой, но более информативной, а покупки тут обычно делались в мелких лавках, и на market-place (площадке свободной торговли). Джоан не увлекалась шоппингом, и по супермаркетам не скучала. Но, просто пройтись по улице большого города ей хотелось. «Выберу время – слетаю на Таити в Папеэте, это не Лос-Анжелес, но все же город», решила она, доехав до мыса, у которого стояла баржа.

На барже, похоже снова намечалась вечеринка. Три персоны плескались в лагуне, а на палубе наблюдалось еще несколько фигур, слышались короткие реплики и смех. Более подробно разглядеть все это в лучах заходящего солнца не представлялось возможным. Следовало подъехать вплотную – что Джоан и сделала, после чего окликнула публику:

– Hi! Можно мне поговорить с хозяевами этого крейсера?

– А может, я на что сгожусь? – иронично поинтересовался знакомый мужской голос.

– Э-э… Черт! Фидо, откуда ты здесь?

– Хороший вопрос, – оценил лейтенант Фидо Барбус, – по ходу, ты не догадалась, что я окажусь тут, а вот я догадался, что ты приедешь сюда. Супер-приз мой! E-oe?

– Поднимайся на борт, Джоан, – вмешался женский голос, – я Сюзи Доббин, кстати.

– Спасибо, Сюзи, – сказала спецагент Смит, и (из озорства) въехала по сходням (проще говоря, по доске) прямо на велосипеде.

Ловкость получила одобрение присутствующих, кто-то даже захлопал в ладоши. Новую участницу вечеринки тут же пригласили за стол, и налили ей стакан особого кокосового коктейля с анисом и капелькой самогона-абсента, и началось знакомство со всеми.

Во-первых – «хозяева клуба», обычные молодые условно-белые гавайские американцы. Алан плюс Сюзи Доббин и Уилл плюс Джил Ньювел.

Во-вторых – лейтенант Фидо Барбус, и его товарищи из здешнего авиаотряда: калабриец Сатор Арепо и гавайский японец Дзинто Эдо. Было ясно, что это не имена, а прозвища.

В-третьих… Оули Техас, по прозвищу Волшебный Револьвер Конвента. У-упс…