Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ) - Миленина Лидия

Если они не целовались в момент, когда страсть проскакивала между ними, было почти спокойно. И драконица лишь лениво ворочалась, напоминая, что было бы неплохо «погулять».

Бор снова выдохнул и с некоторым смущением произнес:

— Ева, милая, ты ведь прежде не целовалась… Не целовала вот так… И, возможно, непривычные… ммм… хм… страстные поцелуи пробуждают твою вторую… звериную… ипостась… Она просится наружу. Я… предлагаю попробовать, когда драконица будет только что «с прогулки»….

— Что попробовать?

— Кхм… Поцеловаться снова.

— А ведь может, ты прав! — обрадовалась Ева.

Она всячески гнала мысль, что поцелуи Бормиаса драконицу раздражают. А поцелуи Грайнора она воспринимает с энтузиазмом.

Наверное, Бор прав. Все дело в том, что драконица просится наружу, подобно звериному началу.

Проклятье! Ева незаметно закусила губу.

Ну не получалось у нее врать самой себе! Сама для себя она знала и понимала правду.

Просто хотелось найти выход из положения, прежде чем эта правда дойдет до Бормиаса. Она обязана научиться терпеть любые прикосновения будущего мужа.

Более того! Они обе с драконицей должны научиться получать от них удовольствие! Драконице должно стать так же приятно, как самой Еве.

Бормиас на прогулке вел себя совершенно не так, как Грайнор. Видимо, он и сам ощущал, что драконице его общество не слишком приятно. К тому же приказ Евы отойти, ведь ей нужно раздеться, подействовал безотказно. Бормиас был слишком корректен…

Не пытался он и взобраться на шею драконице. Сложно сказать, почему. То ли опасался, то ли считал вопиющей наглостью и не собирался идти по стопам младшего брата.

Бормиас просто ждал ее. Терпеливо, столько, сколько нужно.

Ева же радостно пробежалась по лесу, искупалась в предгорном озере, поймала одного оленя, потом двух крупных кроликов — добыча мелкая, но мягкая и вкусная.

Про ждущего ее Бормиаса старалась не думать. Потому что мысль о нем раздражала драконицу. Она словно бы мотала головой: «Ах, этот твой зануда! Да и плевать на него!». Ведь ее дракон — суровое и весьма прямолинейное создание…

Но когда Ева вернулась, драконица была страшно довольна. Она насытилась, получила порцию своей вожделенной свободы. Она урчала, как кошка у печки.

Бормиас обнял только что обернувшуюся Еву. Осторожно начал целовать…

А Ева, сперва напряженная из-за страха, что сейчас снова все пойдет не так, постепенно ощутила необычное… Сладость скрутилась внизу живота, голова запрокинулась… Было приятно принимать ласку Бормиаса.

И драконица молчала. Лишь периодические с недовольством открывала один глаз и усмехалась.

— Ах… Ева, какое счастье… — услышала он шепот Бормиаса. — Выходит, я верно догадался. Нужно было «накормить» твою вторую ипостась, чтобы она не вмешивалась в наши поцелуи…

Да! Как ни странно, Бормиас вроде бы оказался прав. Причина куда невиннее, чем думала Ева.

Только ей почему-то не верилось, что этот ларец открывался так просто. Что-то здесь все же было не так….

Впрочем, она может обнять и целовать своего жениха. Может принимать его ласки. А значит, она может выйти за него и отдаться ему в первую брачную ночь.

Глава 31

Спустя еще два дня они уехали в столицу. Бормиас привез Еву в свой городской особняк. Поселил в левом — женском — крыле. Ведь опять же, в случае присутствия подходящий прислуги, то есть постоянных свидетелей, проживание под одной крышей для жениха и невесты не возбранялось.

К тому же Бормиас нанял для Евы пожилую компаньонку — формально милая и добродушная пожилая женщина должна была ни на шаг не отходить от девушки. А ночью она должна была спать в комнате перед спальней принцессы и беречь ее честь.

При этом милая матресса Дроус умела быстро испариться из комнаты, как только замечала, что жених и невеста желают остаться наедине.

Буквально на следующее утро после возвращения в столицу Бормиас сообщил, что они едут к его отцу. Договориться о помолвке и… просто представить ему долгожданную невесту старшего принца.

Ева волновалась… Все же это было знакомство с будущим тестем. К тому же она не под своим именем… Не догадается ли о чем-то старый король?!

Она ловила себя на мысли, что чувствовала бы себя спокойнее, если бы на месте Бормиаса был Грайнор. Ведь сообразительный младший принц обязательно сумел бы придумать, как справиться с любой проблемой!

Граница встретила Вериану отличной погодой. Солнце светило ярко, пахло хвоей, казалось бы — радуйся, что едешь к жениху. Но настроение у принцессы было сложное.

Ох, какое сложное!

С одной стороны, она предвкушала, как вытянется лицо принца Бормиаса, когда он увидит ее в поросячье-розовом безвкусном платье с рюшечками (вообще-то ни одна уважающая себя принцесса такое в дорогу не наденет!). А с другой… она страшно волновалась. И даже начала немного жалеть о своей затее.

А вдруг она не права? Вдруг выйти замуж по расчету, а потом привыкнуть к мужу — нормальная судьба? Вдруг прав отец, который думает об интересах государства, но намекает, что проводить время Вериана может как угодно (и с кем угодно)?

Еще она просто тревожилась, как любая девушка, когда дело идет к свадьбе. Это была неконтролируемая и плохо понятная тревога. Но Вериана начинала понимать всех этих нервных невест, падающих в обморок при каждом удобном и неудобном случае.

Но отступать было поздно. Пограничный пост протянулся через дорогу прямо перед ней. Наверное, целый полк солдат стоял вдоль границы с торжественно поднятыми ружьями.

А там, за невидимой чертой, ее ждал жених на коне. В окружении эскорта.

Вериана высунулась, чтобы рассмотреть его лицо. Но было далековато. Она заметила лишь отменное сложение всадника на черном коне и его темно-бордовый костюм — бордовый цвет в Андиоре считался праздничным.

— Вы готовы, ваше высочество? — сопровождавший ее пожилой герцог Таурский наклонился к окну. — Кхм… Может быть, желаете переодеться?

И тут Вериане стало смешно.

Она нервно засмеялась ему в лицо. Вот так! Даже герцог заметил ее нелепый внешний вид, хоть вроде бы он — старый вояка вроде его жениха Бормиаса.

— Нет, герцог, поздно переодеваться. Давайте закончим с этим. Возможно, вечером мне удастся избавить от общества жениха, и мы с вами хорошо поужинаем. В этой стране нормально кормят?

И снова нервно рассмеялась.

Герцог вздохнул и козырнул ей:

— В прошлые свои визиты в Андиор я не был вынужден жаловаться на кухню этой страны, — ответил он.

И карета тронулась…

Всего лишь три минуты — и они пересекли невидимую границу под торжественные залпы встречающего полка. Раздались восторженные крики мужчин из эскорта принца.

Еще спустя миг карета остановилась, и Вериана замерла. Вот, сейчас… Если уж она начала эту игру — нужно сыграть как по нотам. Принц должен спешиться, подойти к карете и подать ей руку, чтобы приветствовать ее и выразить свои намерения.

А она должна изобразить восторженную дурочку…

Выглянуть теперь Вериана не могла и ждала появления Бормиаса, не зная, плакать ей или смеяться.

Секунды тянулись долго. Жених словно бы испытывал ее терпение. Вериана даже подумывала обидеться и высказать нерадивому жениху свою претензию. Мол, что-то он не торопится встретить свою избранницу… Это будет вполне в духе жеманного образа, выбранного ею.

Но тут дверь раскрылась — ее распахнул лакей, и перед Верианой сначала появилась крепкая и смуглая мужская рука. Она, как принято, вложила в нее свою ладонь и начала выбираться из кареты.

Еще миг — и встретилась глазами со… знакомым ей мальчишкой. С тем, с кем они играли в прятки в саду, кто дергал ее за шлейф, с кем было так здорово, искрометно-интересно…

— Ах! — вырвалось у Верианы.

На губах Грайнора стояла тонкая, странная улыбка. А его взгляд на нее в поросячье-розовом платье и такой же шляпке выражал сдержанное удивление.