Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка - Майкл Мойнихэн

У этих ребят очень романтические представления о крайне индивидуалистических сторонах язычества и об их преломлениях в нашем обществе, которые, в сущности, отнюдь логически не безупречны. Они ведут, как мне представляется, к узакониванию насилия, аморальных проступков любого рода, беззакония, и это имеет очень сильное воздействие на нашу культуру, потому что многие движения и отдельные люди считают, что основы нашего общества необходимо разрушить. Они способны взять на вооружение многое из подобных взглядов, потому что в наше время многие силы хотят низвергнуть христианство. Норвежская лейбористская партия занималась этим на протяжении сорока лет, так что в этом нет ничего нового, просто это тенденция набирает обороты и новых приверженцев. Если им будет сопутствовать удача, они достигнут именно этого — уничтожат нашу культуру, но они никогда не восстановят ни языческой религии, ни обрядности, ничего того, о чем они мечтают.

Наблюдалось ли, на Ваш взгляд, в последнее время широкое возрождение интереса к язычеству?

Да, в последние лет пять мы наблюдали резкий рост интереса к нордической религии. Сейчас появились даже целые зоны отдыха, в которых возведены языческие капища и т. п. И это очень большое духовное движение в Норвегии, несравнимо большее, нежели Сатанизм.

Языческие идеи Викернеса неразрывно переплетены с расистской концепцией…

Расизм, оправдание расизма, стали большой проблемой в нашей культурной жизни сегодня, и, несомненно, Сатанисты тоже причастны к этому. Они убеждают, что ненавидеть — это нормально, это естественно. И это правда, для человеческой природы естественно ненавидеть.

Возьмём к примеру Югославию, или любую другую "горячую точку", где сейчас идет война, если ненависть, нетерпимость становятся нормой жизни, пропагандируются, то сразу же на поверхность всплывают такие ужасные вещи, как, например, этнические чистки. Как только вы возведёте ненависть в закон, сразу же польётся кровь. Люди перестают держаться друг за друга, убийство входит в повседневный обиход.

Сатанисты говорят, что пытаясь быть добродетельным или моральным, человек перестал быть самим собой. Они говорят, что это неестественно по отношению к нашей природе и они правы. Один из главных постулатов христианской цивилизации заключается в том, что мы должны несколько отойти от этой пресловутой человеческой природы — мы не можем строить общество, базируясь на голой человеческой природе. Мы должны сказать, что она, эта природа, плоха — в ней далеко не все стоит со знаком плюс. Задача Сатанизма на сегодня — смирить людей с мыслью, что можно быть злым, что можно ненавидеть ближнего — это не приведет ни к чему хорошему. Я понимаю, чем они руководствуются, понимаю и психологоческие моменты, присутствующие тут, но если бы они осознали, какой эффект может иметь их пропаганда, они бы так рьяно не афишировали свои взгляды.

Они питают поистине детскую наивность касательно эффекта подобного менталитета. Я думаю, что «узаконивание» ненависти — это самое страшное что может сделать человеческое существо — вспомните хотя бы Гитлера и ему подобных. Он говорил в точности то же самое; "Ненавидеть в порядке вещей." В порядке вещей ненавидеть евреев. Сербы говорят, что в порядке вещей ненавидеть мусульман. Когда вы говорите, что ненавидеть кого бы то ни было — это нормально, вы в своём сознании переступаете некую черту, и все знают, что произойдет потом — ничего хорошего. Если смотреть с этой стороны, Сатанизм — это зло для любого общества.

Если вы полагаете, что Сатанизм может быть в некотором роде конструктивен, то следующим шагом должно стать вынужденное признание, что государство, общество как таковое есть дурацкая организация, от которой нам следует избавиться как можно скорее. Сатанизм не может быть конструктивным, потому что он выражает мысль не общественную, а индивидуальную. Сатанисту наплевать на всё, кроме себя… Сатанизм гораздо хуже Америки!

Значит ли это, что Сатанисты — конченные люди?

Выражаясь христианскими терминами, Сатанисты совершают грех, потому что их поступки — греховны, но я не считаю их законченными грешниками. В обычаях нашего общества клеймить людей, и когда человек заклеймен, все — с ним кончено, он пария, он ничто. Это не католицизм, где вам могут отпустить ваши грехи, здесь у этих людей нет никаких шансов. Если вас в Норвегии назвали нацистом или Сатанистом", то это клеймо будет стоять у вас на лбу до конца ваших дней. И никто не пожелает больше ничего знать. Я ненавижу эту особенность нашей культуры, потому что она становится чужда мне, покуда мы не хотим прощать.

В некоторой степени, на мой взгляд, в этом повинна церковь, но те же Сатанисты делают то же самое — если они осудили человека, то они не оставляют ему второго шанса. И это нехристианская черта. Христианство — это прошение и милосердие, как я понимаю его для себя. Вы можете оступиться раз, но у вас будет второй, третий, десятый шанс. Поэтому-то я и считаю, что хоть Сатанисты и грешат, но в лоне церкви они могли бы найти прощение своим грешным поступкам.

Это один из краеугольных камней христианства, и я считаю его крайне важным, — мы должны смотреть на них как на людей, и нам стоит прислушаться к тому, что они говорят, а не огульно объявлять их засранцами и закрывать перед ними двери нашего общества.

А не могли бы Вы поподробней рассказать о реакции со стороны прессы и церкви?

Церковь, безусловно, не могла даже предвидеть ничего подобного и была потрясена. Когда выяснилось, что за поджогами и осквернением могил стояли Сатанисты, церковные иерархи сразу же поспешили предать их анафеме и сразу начали твердить о Сатане, о том, что Дьявол не дремлет, что черт прячется в этом, мире и непрестанно ищет себе все новых сподвижников, и что мы должны никогда не забывать о кознях лукавого.

Что касается прессы, то когда в обществе происходят подобного рода события, у газетчиков наступает светлая полоса в жизни. Они должны просто молиться на эти Сатанинские группы, на их вожаков — очевидных пассионариев, потому что они предоставили им бесподобную возможность заварить бесконечную "мыльную оперу".

Так что пресса встретила Сатанистов с распростёртыми объятьями, и сделала им в Норвегии большое имя. Я бы сказал, что оно и так было большим, но пресса вывела его прописными буквами, потому что это движение было ультрарадикальным, новым и исключительно норвежским. Ради увеличения своих тиражей они носились с блэк- металом как черти с писаной торбой. Когда «масс-медиа» начала представлять их как крайних экстремистов, одновременно началось создание образа блэк-металлистов как неонацистского движения. Они почти сразу же прицепили на них этот ярлык, и когда портрет в целом был готов, публика начала рассматривать людей, играющих блэк-метал как зверей, творящих бог весть что, а пресса теперь могла писать о них что угодно, как о каких-то нелюдях, живущих отдельно от общества. Я думаю, рассматривать их с такой точки зрения, несправедливо, но такой уж стереотип сложился в обществе и прессе, потому что для них — это шок. Они не понимают, откуда появились эти Сатанисты, чего они хотят, и потому пытаются просто изолировать их от себя. Но, конечно же, это не выход, напротив, эффект будет обратный, потому что большое количество молодёжи сочтет блэк-метал за табу, запретный плод, к которому потянется множество рук.

Они духовно богатые, изобретательные люди, — Викернес хороший тому пример, или тот же Ихсахн. А блэк-метал не имеет ничего общего со скинхедами и неонацистами, которые могут притягивать в свои ряды лишь слабых, аутсайдеров, неудачников.

Почему же блэк-метал притягивает наиболее одарённую молодежь?

Норвежская культура зиждется на коллективной, общественной идее. Это можно назвать "коллективистской мечтой", несколько схожей с основами коммунизма. Взять, к примеру, Ихсахна — он не находит в ней ничего притягательного для себя. Здесь-то и зарыта собака — индивидуализм в Норвегии всячески изживался.

Если ты не похож на своих одноклассников, если у тебя в школе хорошие оценки, если ты умнее своих сверстников, это создает тебе уйму проблем. Люди, обладающие какими-то выдающимися талантами, природным даром, не очень-то жалуемы в нашем обществе. В Англии, или в США, для особо одаренных Детей есть специальные школы, там молодому человеку прямо говорят: "Парень, ты не такой, как все, у тебя своя дорога". У нас же ничего подобного нет. В твоём классе двадцать пять человек, и ты должен быть одной двадцать пятой этого класса. Если ты слишком слабый, или напротив, слишком здоровый, или слишком умный, твоё дело — сидеть и не высовываться. Так плодятся посредственности.

Для этих же ребят Сатанизм начинается как отдушина в этом шаблоне. А больше всего в ней нуждаются именно выделяющиеся из общей массы люди, люди с большим потенциалом, интеллектуалы, которые чувствуют, что система вешает их развитию. И она действительно притесняет их, потому что они обладают каким-нибудь особым даром, это правда. И мы в Норвегии не любим таких людей. Это отличительная черта норвежского общества, и поэтому, когда энергия пассионариев выплескивается наружу, дело может принять очень резкие формы потому что их ненависть к посредственности, серости, невежеству так сильна, что когда она перерастает точку кипения, результаты могут быть весьма непредсказуемыми. Я думаю, если бы у блэк-металлистов была действительно продуманная концепция, если бы они занялись тщательным анализом, то они бы открыли для себя гораздо более глубокую связь норвежцев с природой. Если бы целью Сатанизма был массовый возврат к языческим корням, к природе, то они бы могли прийти к очень существенным результатам.