Гнев гор (СИ) - Ольга Хараборкина

— Птиц? — переспросила Илона.

Гар Корем с удивлением посмотрел на волшебницу, а потом внезапно рассмеялся.

— Какая же ты… благородная, — подобрал он слово, после недолгой заминки. — Воробьи — это мальчишки, возраст которых не больше тринадцати лет. Они…

— Не надо, я поняла, — оборвала его Илона. Ей очень не понравился смех гнома. С некоторых пор волшебницу стали задевать его слова и действия. — Так бы сразу и сказал, что нужны воришки.

— Уйми своё высокомерие! При них не смей даже заикнуться об этом! — рявкнул Лазар. — Будешь молчать и глупо улыбаться, а чтобы не было соблазна открыть рот, для всех ты станешь немой. Запомнила?!

Илона не нашла слов от такой наглости и потому просто кивнула.

— Вот и молодец! Ведь можешь если надо! — похвалили ее Лазар. Биар же ощутила себя ребенком. Возмущенно открыв рот, она собиралась высказать ему все, но гар Корем был быстрее. Его рука метнулась к лицу женщины, и пальцы впились в щеки, таким образом, что губы вытянулись в трубочку. В таком глупом положение Илона еще не оказывалась.

— Немая, — отчеканил гном. Илона попыталась ударить его по руке, но воин оказался быстрее и просто отпустил ее раньше.

— Хватит! — приказал он.

Все последующие события Илона заполнила слабо. Только позднее она поняла, что гном решил не рисковать и наложил на нее легкие чары подчинения. Заклятие не заставляло выполнять приказы, а лишь делала уступчивей. Будь лара Биар сильнее и опытней в магических искусствах, у воина этот трюк так просто бы не вышел. Илона отнеслась к решению гнома с пониманием, она даже была благодарна ему. Заклятие притупляло восприятие окружающего мира, и его картины не так ярко отложились в памяти женщины. Еще учась в Академии Начал, она несколько раз посещала Серые кварталы. Там на ум ей пришли лишь два слова: нищета и грязь. Здесь же к ним добавились — боль и безысходность. В глазах стариков, женщин и детей ничего не отражалось — они были пусты, как у мертвецов. Люди уже не жили. Биар проходила через это, но ее вытащили те, от кого она не ждала помощи, а этим людям чуда не увидеть.

Илона вспомнила, как пару лет назад к ним в городской дом пришел невзрачный мужчина. Проситель, так она назвала его про себя. Что именно он хотел получить от лорда Биара Илона так и не узнала. Зато момент прощания с хозяином дома произошел на ее глазах.

" — Желаю твоим потомкам жить в эпоху перемен, старик, — со злостью произнес он.

— Пошел прочь!"

Тогда Илона не поняла, что так разгневало деда, и почему он сделал крупное пожертвование Церкви Лучезарного Света. Теперь все встало на свои места. Лара Биар осознала страшный смысл тех слов. Эпоха перемен наступила, неся Империи Сарратал и ее жителям лишь голод, боль, страдания и смерть.

Знаменитое Имперское кладбище в центре столицы славилось не только своими "жителями", но и архитектурой. Но тару Корему некогда было любоваться видами каменных усыпальниц. Он четко шел по следу Биар, хваля себя за предусмотрительность. Если бы он не прикрепил к ее ауре "маяк", то найти бы ему ее не удалось. Да, и кладбище было бы последним местом, куда он бы заглянул.

Биар нашлась в семейной усыпальнице. Лазар со смесью жалости и брезгливости сейчас смотрел на нее. Он сам себе напомнил Илву, когда воительница пришла к нему, а он был пьян. То, что Биар совершит нечто подобное, он не ожидал. Волшебница удивила его тем, что напилась. Ведь он оставил ее всего на пару часов! Гар Корем недовольно поморщился: не вовремя волшебница раскисла.

Биар же не заметила прихода воина. Она сидела на полу, спиной облокотившись на каменный гроб своего деда, отмечая долгожданную встречу поминальным вином.

— Смотрите, что стало с нашим благородным родом! — зло выкрикнула она. — Все зря! Слышите, зря! Зря вы пытались выковать из меня клинок, который уничтожит врагов семьи! — женщина прервалась, чтобы вновь отпить вина. — Зря! Вы потратили свое время зря! Я сломалась! Я подчинилась! Я не достойна! — разрыдалась Илона. Сомкнув руку в кулак, она ударила каменный гроб, представляя на его месте лицо деда. На стене ложа лорда Биара появилась кровь.

Лазар, как и любой мужчина, не терпел женских слез, тем более пьяных.

— Успокойся!

— А это вы! — узнала его Илона. — Знаете, вы бы были неплохим мужчиной, если бы являлись человеком, — разоткровенничалась она.

— Из тебя бы достоянная дочь Великой Матери не вышла, — не остался в долгу гар Корем.

— Так я и не рвусь, — Илона откинула голову назад и стукнулась затылком о каменную стенку. — Больно! — обиженно произнесла она. — Даже после смерти вы воспитываете меня!

Лазар, глядя на женщину, не испытывал сочувствия. В его голове вертелись мысли о том, что весь их поход похож на отвратительный спектакль. Страсти, погоня, бегство, спасение и смерть врагов — на подобные представления зрителей всегда хватало. И будь он одним из них, то честно бы сказал: "Дерьмо!". Но тару Корему "повезло" во всем этом участвовать, поэтому приходилось терпеть.

— Вставай! — приказал он и шагнул к волшебнице, чтобы поднять ее.

— Не хочу! — начала вырваться она.

— Плевать на твои желания, женщина!

Волшебница внезапно замерла, прекратив вырываться, и вновь разрыдалась. Что делать с такой Биар, гар Корем не знал, поэтому решил сменить тактику.

— Мне, — тяжело начал говорить он, — нужна помощь.

Эта простая фраза вмиг высушила слезы у благородной.

— Правда? — недоверчиво, но в тоже время с надеждой спросила она. Илона попыталась выпрямиться и расправить плечи, но пошатнулась и оперлась на гроб.

— Я слушаю вас, гар Корем.

Лазар, видя, что подобная тактика общения помогает, сказал:

— Мне нужно незамеченным пробраться в Городок Знаний.

— Зачем? — требовательно спросила Биар. Гном не стал придумывать что‑то, а честно признался:

— Еще в Вечных скалах мне дали артефакт, настроенный на кровь Зертишей. Так вот он указывает на Городок Знаний.

— Значит, — произнесла Илона, и голос ее был подобен угрожающему шипению, — мы завернули в Морнэйлд из‑за Зертиш?

— Да, — согласился гном, понимая свою ошибку. Ему нужно было подождать, пока волшебница протрезвеет.

— Я‑то, дура, думала, что здесь мы оказались из‑за моей просьбы, — каждое слово было сказано с такой горечью, что гар Корем почувствовал ее вкус на языке.

— Ведь одно другому не мешает, — быстро сказал Лазар, понимая, что окончательно проигрывает.

— Мерзавец! — Илона вспыхнула, как сухая листва. В следующий миг с ее рук сорвалось боевое плетение — Лазар вышиб спиной дверь усыпальницы. Его спасла привычка ставить щит на любой скачок силы у чужого источника.