Гнев гор (СИ) - Ольга Хараборкина

— Чем я прогневал вас, предки? — в голосе мужчины звучало неприкрытое страдание. Он так устал от всего. Биар же казалось ему личной карой, возмездием.

— Надо было сначала усыпить ее, — вслух сказал он, расстроившись, что эта мысль не пришла ему в голову раньше.

Когда воин вернулся в склеп, то увидел, что волшебница лишилась чувств. Такое развитие событий его вполне устраивало. После чего он занес дверь внутрь, а на ее место навесил качественную иллюзию. Присев рядом с Биар, он переложил ее к себе на колени, решив дождаться пробуждения волшебницы, и моля предков, чтобы с Зертишами ничего не случилось за это время.

Глава 17

Коридоры Академии Начал были пусты и безмолвны. Студиозы, которых не коснулась война, прятались по классам, стараясь не попадаться на глаза магистрам и мастерам. И тому была веская причина. Через несколько дней должна была состояться жеребьевка: все, получившие посох в принудительном порядке участвовали в ней. Те, кому "повезет" отправятся на войну. Умирать же никто не хотел: одно дело учить магическому искусству, совсем другое применять его, чтобы спасти свою жизнь. В преподавательском составе Академии Начал глупцов не держали.

Оливер же посоха еще не получал и потому ему повезло стать частью, тех счастливчиков, которые оставались в Академии. Во — первых, ректор не растерял своего доброго расположения к студиозу Хосу и всячески помогал "юному дарованию", а во — вторых он обучался только первый год. Конечно, многих простолюдинов отправили погибать, не смотря на то, что они ничего не знали, но это были только их проблемы. Свое "везение" охс не считал таковым: ректор был опаснее орков во много раз. Он даже подумывал о том, чтобы покинуть Морнэйлд. Конечно, ему нравилось "жить" в человеческом городе, но не тогда, когда он похож на развороченный муравейник. Если раньше он мог наслаждаться тишиной в парке, то теперь этого удовольствия его лишили. Все общественные места были закрыты для посещения. Власти боялись бунта приезжих. Нежить же любила размеренное существование. Поток беженцев Оливер считал злом. Злом, с которым бороться нельзя, только терпеть. Еще охс с каждым днем все яснее осознавал, что План, который он так тщательно строил и воплощал в жизнь, рушился. Нашествие орков и неспособность Империи отстоять свое испортили Хосу тщательно продуманное будущее.

Хозяин Болот тоже вел себя странно. Если раньше он заглядывал в разум Оливера, чтобы проверить, как его дела, то теперь Туман не торопился навещать свое дитя. Оливер предполагал, что это из‑за того, что он стал бесполезен. Лордство в Империи, которой нет, не имело смысла. Люди бессовестно проигрывали войну, которую в силах были остановить.

— Хос, постой, — окликнули Оливера. Охс неохотно замер на месте, а потом медленно обернулся. Лар фон Горфин. Богатенький, избалованный и благородный. Этот толстяк был одним из тех, кто пытался поставить Оливера "на место". Не так давно нападки со стороны знати прекратились, вот только причиной был не страх перед местью простолюдина, а война.

— Дружище, не окажешь мне услугу? — фон Горфин был сама любезность. Охса же от приторной слащавости тона собеседника скривило.

— Чего тебе надо? — спросил Оливер, не скрывая презрения в голосе. Фон Горфин легко проглотил подобное обращение, а улыбка на лице стала еще шире.

— Друг мой, — пухлая рука будущего боевого мага опустила на плечо охса, — у меня к тебе деловое предложение.

— Нет, — лаконично ответил Оливер, легко скидывая руку Горфина с плеч.

— Постой, — процедил тот, — мне действительно, есть, что предложить.

— Сомневаюсь, — усмехнулся охс, он наслаждался этим моментом, прекрасно понимая, зачем к нему подошел аристократ.

— Деньги! Много денег! За небольшую услугу! — "купец" огляделся, высматривая невольных свидетелей и не только их. С некоторых пор по коридорам Академии Начал и по улицам Морнэйлда рыскали ищейки. Маги, охотящиеся на магов, стали бичом всех благородных беглецов. Оливер не без удовольствия увидел на ауре Горфина метку изменника.

— И как ты сможешь скрыть свое клеймо?

— Есть люди, есть, — суетливо произнес толстяк. — Они смогут перенести ее на тебя!

— Нет, — отказался от подобной чести Оливер.

— Я заплачу! Разве тебе не нужны деньги? — искушающе спросил беглец.

— Мертвецам золото бесполезно, — равнодушно ответил охс. Он не погрешил от истины. В Туманных топях этого презренного металла хватит на целое герцогство.

— Что ты хочешь? — понимая ответ Оливера по — своему, спросил благородный. — Любая цена, назови ее! — потребовал фон Горфин, продолжая оглядываться. Оливер с интересом наблюдал за мимикой благородного. Тот уже успел сменить несколько масок от спесивого студиоза до несчастного человека. Страх с людьми творил невероятные вещи. Охс мысленно поклонился ректору. Создание отрядов ищеек было его личной задумкой. "На благо Империи Сарртал!", — передразнил его Оливер. Этим законом он поставил всех благородных в те же условия, в которых находились простолюдины с рождения: отсутствие прав и только обязанности перед государством. Фон Гаустер не смог ему помешать, хотя и пытался, но еле спасшись от наемного убийцы, быстро передумал. Палата Лордов согласилась с решением двух первых магов Империи, под молчаливое одобрение Велиара IV.

Лич настолько искусно управлял умами людей и плел интриги, что Оливеру оставалось только удивляться и остерегаться. Охс был уверен, что мертвый маг еще попытается использовать его в своих интересах. Студиоз это понял в тот момент, когда Аделард получил в свое владение "Живой доспех". У старого лича от встречи с собственной душой дрожали руки, даже нежить не всегда владела собой.

— Оливер, дружище! Ну чего тебе стоит! — умолял его фон Горфин. — Тебя все равно заберут! Какая разница когда!

— Говоришь любая цена? — хищно улыбнулся охс.

— Да, — обрадовался беглец.

Твоя жизнь, я заберу ее, — говоря это, охс дал своей природе проявиться. Радужка глаз Оливера стала кровавой, а челюсть слегка выдвинулась вперед, поражая собеседника количеством зубов.

Фон Горфин с шумом захлопнул ранее открытый рот, отступил назад, споткнулся и упал.

— Ааа, — издал бессмысленный звук благородный.

— Как я и сказал мертвецам золото ни к чему, — злорадно произнес охс, а потом рыкнул: Пошел прочь!

Фон Горфин, повизгивая не хуже подраненной свиньи, подскочил на ноги и побежал. Молодому магу повезло — у Оливера не проснулся азарт охотника, не пробудила эта мразь желания догнать и растерзать.