Я сделаю это для тебя (СИ) - Салма Кальк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рогатьен, там, с нами, пришли люди, их бы…
— Разместили, госпожа Эжени, — тихо сказал он. — Не беспокойтесь. Фелисьен распорядился. Накормили и отвели в купальню.
— Благодарю, — кивнула я.
У кого-то там дети в столице, но об этом уже чуть позже, вечером.
Я стряхнула руки, пошевелила пальцами. Могу? Могу.
— Я готова продолжать, господин Асканио.
— Отлично, возвращайтесь на место, — кивнул он, не отрываясь от того, что делал сам.
Я пригляделась — какие-то точечные воздействия, и не только белым цветом, но и разными другими. Села, собралась, позвала силу…
Мне не было видно, что там с Жанной, но — я слышала голос Дуни, спокойный, она командовала Меланье, та иногда что-то отвечала. Наверное, процесс идёт.
Сумерки сгустились совершенно, я подумала, что нужно какое-то освещение… когда наш пациент глубоко вздохнул, его тело скрутило словно судорогой, а потом он открыл глаза.
— Друг мой Эжени, — прошептал еле слышно.
Из раны в боку хлынула кровь.
— Получилось, слава Солнцу, получилось, — возликовал Асканио.
Он тут же зажал пальцами рану, что-то зашептал, очевидно, останавливая ту самую кровь. Я же сжала руку Анри, и его пальцы слабо пошевелились в ответ.
Из портала прямо в комнату вывалился Максимилиан — без шляпы, встрёпанный и грязный, недолеченная рука подвязана. За его спиной грохнуло — наверное, это и есть пушка.
— Маги на ногах остались? Кажется, нам нужны все.
37. Непредвиденная помощь
Асканио не подозревал, что после всего, что ему уже выпало в эти два дня благодаря неуёмной маркизе Евгении, он должен будет бросать не долеченного до конца Анри и снова бежать куда-то порталом. Да не просто куда-то, а в самое что ни на есть сражение, и почему, спрашивается? Потому что кто-то не справляется, потому что в этой забытой Великим Солнцем Франкии не осталось приличных магов. Хорошо, почти не осталось. А те, что остались, они… не все в строю. Так, как госпожа де Саваж, он не мог никогда.
Но она не сумела справиться с антимагическим устройством, а он — смог.
За последние недели этот темнейший из всех возможных сплавов попадался ему уже не раз и не два. И там, где обычная пуля сделала бы в теле мага обычную дырку, эта дрянь мало того, что пробивала любую магическую защиту, даже некромантскую, так потом ещё и залечивать повреждения от неё было сложно и затратно. Пример тому — рана Анри, и рана госпожи Жанны. Будь клинки обычными — почистили рану, обработали, может быть — зашили, перевязали, наблюдаем. А тут пока не выведешь из тела больного эту гадость несусветную — то и не понимаешь, вытянешь его вообще с того света или нет.
Асканио мог собой гордиться — Анри он вытянул, с небольшой помощью маркизы. Всё же, любящее сердце рядом никогда не бывает лишним при такой процедуре, особенно если дама крепка духом и не падает в обморок от вида крови, а маркиза не такова. Госпожа Евдокия тем временем вытягивала достойную представительницу семейства Саваж при помощи ученицы — никаких любовных интересов у госпожи Жанны не наблюдалось, а жаль, помогло бы.
Но посреди комнаты возвышался сын Анри, и ждал. Асканио поднялся.
— Ваше высочество, извольте показать руку.
— Ерунда, господин маг, потом посмотрите. Колдовать я могу, а наши солдаты поддерживают нас огнём, другое дело, что нас мало. В строю пятнадцать магов, этого недостаточно.
— Что вы там делаете? Хотите разметать противника по полю голыми руками? Это вам к прекрасной госпоже, но она, увы, сейчас вам не ответит, она нагеройствовалась на сегодня. Могу предложить пару вояк-магов, пришедших с её высочеством из столицы, но где они — не имею представления, об этом нужно спрашивать у Рогатьена. Он тоже нужен?
— Простите, ваше высочество, я нужен здесь, возле вашего отца, — непререкаемо сказал Рогатьен. — Также я полагаю, вы не станете забирать людей из кухни и их прочих людских покоев, потому что иначе потом некому будет нас всех тут кормить и обслуживать.
Максимилиан шумно выдохнул — кажется, он собирался сделать именно это.
— Госпожа Евдокия присоединится к нам, когда поймёт, что госпожу Жанну можно оставить без её присмотра. Полагаю, что госпожа Мелания тоже принесёт больше пользы здесь, а не на поле боя, — продолжил Асканио.
— Рогатьен, скажите, он всегда такой? — поинтересовался Максимилиан.
— Обычно ещё хуже, — вежливо поклонился Рогатьен.
— Эй, куда вы намылились? — совершенно невежливо спросила маркиза, не выпускавшая, впрочем, руки Анри.
Анри дышал, дышал спокойно, Асканио видел — спит. Что ж, теперь ему хорошенько спать и восстанавливаться.
— Вероятно, в бой, его высочество известил нас всех, что они там не справляются.
— Так, вы не вздумайте там тоже напороться на какой-нибудь антимагический нож, ясно вам? — сурово сказала она. — Потому что если вдруг — я вас не спасу.
— Маркиза… — начал было Асканио, потом поправился: — Ваше высочество, знать о том угодно лишь судьбе и Великому Солнцу, и мы теряем время. Мне нужно одеться.
Он вышел, кивнул Рогатьену — чтоб тот помог. Рубаху стирать, она вся в крови, хоть и дружеской, но всё равно. Да и вообще — он так и не вымылся хорошенько после того дрянного подземелья. Но теперь уже — ещё и после боя. Нужно поскорее заканчивать и мыться, вот.
Из спальни Анри долетали какие-то обрывки разговора — кажется, маркиза взяла своего пасынка в оборот, трясёт с него подробности, и ещё с кем-то разговаривает. Тут хоть тряси, хоть нет — мятежников нужно отогнать, потому что нужно вылечить Анри. Будет Анри на ногах — будет и всё остальное. Да и после сегодняшнего сражения лазарет явно переполнится.
Асканио поправил шейный платок и вышел к людям. Глянул на Анри — без изменений. Глянул на маркизу — глаза той сияли подозрительно ярко, в руках было зеркало. С кем это она говорила?
— Максимилиан, я нашла вам помощь. Некоторую. Как там говорили — четыре стихии, жизнь, смерть и божественная правда? И что-то неучтённое? Некромантов у вас хватает, жизнь представит Дуня, мы её к вам отпустим, господин Асканио сгодится за божественную правду, стихийников найдёте, а кого не найдёте — сейчас подтянутся. Неучтённое подтянется тоже.
— Кого вы позвали, госпожа маркиза? — не понял Асканио.
А потом появился ещё один портал, и из него вывалился… господин Ильин, державший за руку госпожу Ульяну.
— Ульяна Арсентьевна, миленькая! Платон Александрович! — девица Мелания подскочила и бросилась к ним обоим, обняла и вернулась на место, потупившись, но очень довольная.
Подошли и Евдокия с маркизой, обняли обоих.
— Поможете? — спросила маркиза. — Тут нас осадили, выживают из дома, едва не убили мне Анри, и вообще.
— Поможем, — кивнул Ильин. — Сейчас посмотрим, что можно сделать, а после я переговорю с государыней и попрошу дозволения перебросить сюда свой корпус, в составе которого имею как магов, так и простых людей.
— Вот и славно, — обрадовалась маркиза. — И сейчас ещё должен подойти кое-кто.
Асканио не понял ничего, но вихрь посреди комнаты напугал — он не видел такого никогда. Потоки воздуха замедлились… и из них шагнул им навстречу некто такой, какого он бы и вообразить не смог, даже если бы для чего-то захотел. Потому что пришелец был всё равно что соткан из потоков силы, неодолимой силы, только красные глаза и сверкали.
Впрочем, он встряхнулся и приобрёл вид высокого, выше любого человека мужчины, в чёрных кожаных штанах и лёгком доспехе сверху. Чёрные волосы вились вокруг, красные глаза сверкали. Он огляделся… и преклонил колени перед маркизой.
— Великая госпожа Женя, я явился на твой зов, — и голос-то у него был нечеловеческий, у этого странного существа.
— Здравствуй, здравствуй, — она улыбнулась, будто он её добрый знакомец. — Видишь, да? — кивнула на Анри. — Нас тут убивать пришли, помоги, будь ласков?
— Вижу, — кратко кивнул он. — Я с ним уже побеседовал, он потом тебе расскажет. Где враги?
— Сын Анри приведёт тебя к врагам. Тебя и всех наших.
Существо огляделось и как бы не принюхалось.
— А я ведь их знаю, они были в моей крепости. Хорошие маги, хорошие воины. Почту за честь биться рядом с ними.
— Господа, я представляю вам Хэдегея, — сказала маркиза. — Мы познакомились в недрах горы, куда удалось пройти только нам с Анри. Он — великий герой, и любезно согласился сегодня помочь нам. В тот раз с нами были господин Асканио Нери, — Асканио ничего не осталось,
