Ограниченный контингент - Борис Громов

В соответствии с договоренностью Масуд отдал приказ своим бандгруппам приостановить активную деятельность против правительственных сил и вести вооруженную борьбу прежде всего против банд враждебных ИОА организаций.

Со своей стороны Масуд настаивал на выводе советских войск из Панджшера, прекращении призыва в афганскую армию пополнения из этого уезда.

У советского военного командования были все основания предполагать, что на перемирие Ахмад Шах пошел прежде всего из тактических соображений. Выступая перед своими подчиненными, он однажды заявил, что заключил перемирие с правительством, чтобы выиграть время, пополнить запасы оружия, боеприпасов, продовольствия. Как только это будет сделано, он снова начнет борьбу.

Показательно, что, говоря о перемирии с правительством, Масуд категорически отказывался поддерживать контакты с кабульским режимом. Связник руководителя службы государственной безопасности Наджиба, который должен был установить и поддерживать контакты с Масудом, бездействовал. Все переговоры велись непосредственно с советским командованием.

Установившееся затишье Ахмад Шах активно использовал в своих целях. Строились новые огневые рубежи в районах Обдара, Тавах, Чимальварде, Хисарак, Гуват и Параидех. К работам по восстановлению разрушенных укреплений привлекались местные жители. Основные позиции оборудовались средствами противовоздушной обороны, в том числе и зенитными горными установками (ЗГУ). По некоторым сведениям, значительную помощь душманам оказывали советники и военные специалисты из Франции, США, Китая и, естественно, Пакистана. Вместе с тем бандгруппами накапливалось крупнокалиберное и противотанковое оружие.

Временное перемирие, заключенное Ахмед Шахом в декабре 1982 года под угрозой полного разгрома его бандформирований советскими войсками, было продлено до апреля 1984 года. И именно в этот период командованием 40-й армии была отмечена резко возросшая боевая активность отрядов Масуда за пределами Панджшера. Нападениям подвергались колонны, следовавшие по автомагистрали Кабул — Хайротан в районе Северного и Южного Саланга, а также в провинции Баглан.

В период, когда Панджшер был объявлен зоной перемирия, там нашли убежище несколько бандформирований оппозиции, которые подвергались интенсивному огневому воздействию в других провинциях и районах Афганистана. Подобные действия являлись лишь частью задуманного Масудом плана объединения и консолидации различных исламских партий. Мы отдавали себе отчет в том, что после создания «единого фронта» оппозиция получит возможность от методов партизанской войны перейти к крупномасштабным маневренным действиям.

Перемирие сохранялось несколько месяцев. Должен сказать, что взятые на себя обязательства и договоренности Масуд, за редким исключением, выполнял. Но именно эти «редкие исключения» представляли собой настолько мощные всплески активной деятельности его банд, что нам приходилось испытывать множество неудобств. В подобных случаях командованию 40-й армии приходилось немедленно предпринимать, как говорится, адекватные меры — мы не могли безучастно смотреть на гибель наших солдат. Ответный удар, как правило, состоял из серии активных боевых действий, направленных не только на расширение подконтрольной советским войскам зоны вдоль основных автомагистралей, но и на уничтожение известных нам баз, лагерей и стоянок, использовавшихся бандформированиями, которые подчинялись непосредственно Масуду.

Проводя кропотливую работу в отношении Масуда, командование Ограниченного контингента постоянно находилось под колоссальным давлением. С одной стороны, к прекращению перемирия нас подталкивал сам Масуд, то и дело устраивая провокации и испытывая наше терпение. Примеров таких действий можно привести очень много: требования вывести то или иное советское подразделение за пределы ущелья, угрозы личной расправы с офицерами, нападения на посты и заставы, обстрелы мест постоянной дислокации…

С другой стороны, к «решительным действиям» 40-ю армию очень активно подталкивали представители КГБ, находившиеся в Кабуле. Зная о категорическом отказе Масуда поддерживать какие бы то ни было контакты с правительством Афганистана, офицеры госбезопасности тем не менее формулируют и отправляют в Москву такие предложения:

«Принять в ближайшее время меры по склонению Ахмад Шаха к официальным контактам с представителями правительства ДРА. В качестве первого шага предложить Ахмад Шаху проявить инициативу в самостоятельном выходе на руководство ДРА для ведения переговоров об освобождении находящихся в заключении его близких помощников. В работе с ним главное внимание уделить его склонению к прямому или косвенному признанию существующего в Афганистане режима».

Ничего принципиально нового в этих задачах для командования 40-й армии не было. Больше того, стратегическим направлением в деятельности военных по отношению к Ахмад Шаху Масуду являлось окончательное склонение этого полевого командира на сторону народной власти. Однако мы отчетливо понимали, что в короткий срок просто невозможно окончательно склонить Масуда к сотрудничеству с кабульским правительством и командованием Ограниченного контингента. Для этого нужны месяцы, которые мы получили, заключив с Масудом соглашение о перемирии.

О ходе нашей работы с Ахмад Шахом и ее перспективах представители КГБ были осведомлены достаточно хорошо. Знали они и о том, что мы ни в коем случае не должны были допустить возобновления боевых действий в Панджшере со стороны формирований Масуда. Тем не менее, выдвинув заранее неприемлемые ультимативные требования к Масуду, офицеры госбезопасности продолжают:

«В случае отказа Ахмад Шаха от выполнения указанных требований осуществить действия, направленные на разгром его и его группировки. Как представляется, более выгодным для нас с политической точки зрения был бы захват его живым вне территории Панджшера (до окончания перемирия). Цель этой акции состояла бы в том, чтобы добиться от него полного морально-политического и военного разоружения, о чем он мог бы лично заявить (после соответствующей работы с ним) в обращении к своим сторонникам. Учитывая престиж имени Ахмад Шаха, созданный в организациях местной контрреволюции и на Западе, указанное мероприятие имело бы значительный пропагандистский эффект и вызвало бы серьезное замешательство в стане противника.

Одновременно с этим можно было бы подумать об акции по физическому устранению Ахмад Шаха и его близкого окружения на случай, если по каким-либо причинам вариант его захвата живым окажется неосуществимым.