Ограниченный контингент - Борис Громов

Главная цель ввода советских войск в Афганистан заключалась все-таки в другом, и мы это вскоре очень хорошо поняли. Основные усилия 40-й армии на протяжении всего пребывания в Афганистане были направлены на защиту Апрельской революции. Другими словами, советские солдаты должны были поддержать режим, установившийся в Кабуле в результате дворцового переворота. Причем для нас не было принципиальной разницы в том, кто возглавляет новое правительство — Амин, Кармаль или Наджибулла. По-настоящему важным было другое: революционная власть не имела права развалиться. Она должна была существовать и, несмотря ни на что, укрепляться. Под прикрытием 40-й армии Афганистан должен был совершить отчаянный прыжок из дремучего феодализма в светлое будущее, доказывая своим примером возможность и приемлемость если не социалистической, то народно-демократической перспективы развития для стран Юго-Восточной Азии. Так в нескольких словах можно определить нашу стратегическую линию в Афганистане. Однако всякая власть может реально действовать лишь в том случае, если у нее под ногами не качается почва. Апрельская же революция постоянно находилась в полушаге от собственной гибели. Новая кабульская власть с самого начала была обречена действовать в условиях непрекращающейся войны. Само наличие родо-племенных отношений предполагает постоянную борьбу за территории и влияние. Другими словами — за власть. В определенной степени существование революционного правительства в Кабуле тоже можно рассматривать лишь как победу одной — наиболее удачливой — из группировок.

Вооруженная борьба против кабульского режима велась непрерывно.

Спецназ

С самого начала пребывания советских войск в Афганистане мы столкнулись с необходимостью перекрыть афгано-пакистанскую границу. Это было вызвано тем, что ведение боевых действий против 40-й армии и правительственных войск бандформирования оппозиции осуществляли исключительно за счет поддержки из-за рубежа.

После апрельских событий 1978 года Пакистан стал центром афганского оппозиционного движения. В Пешаваре, Карачи и других крупных приграничных с Афганистаном городах развернули свою деятельность штаб-квартиры фундаменталистских исламских партий. Лидеры оппозиции создавали из беженцев все новые и новые бандгруппы и засылали их на территорию Афганистана. Непрерывным потоком через границу контрабандой переправлялись оружие и боеприпасы. Причем, чем дольше наши войска находились в Афганистане, тем все большим оказывался объем поставок.

Для налаживания нормальной жизни в Афганистане, особенно в восточных провинциях страны, мы должны были перекрыть основные караванные пути, которые использовались афганской оппозицией.

Весной 1985 года мы увеличили число отдельных батальонов специального назначения и разместили их вдоль границы с Пакистаном с таким расчетом, чтобы полностью перекрыть ее. Восемь батальонов организационно были сведены в две бригады. Штаб одной из них находился в Джелалабаде и боролся с караванами душманов вдоль восточной границы Афганистана. Командование второй бригады специального назначения размещалось на юго-западе страны, в Лашкаргахе.

Более 60 % границы Афганистана с Пакистаном и Ираном, а это чуть меньше двух тысяч километров на западе, юге и юго-востоке, находилось под контролем батальонов спецназа.

На мой взгляд, отдельные батальоны специального назначения были если не самыми, то одними из самых боеспособных частей 40-й армии. В состав каждого батальона входило примерно пятьсот офицеров, солдат и сержантов. Все они были настоящими профессионалами, получившими блестящую физическую и военную подготовку.

Спецназовцы были отлично экипированы. Они имели на вооружении новейшую боевую технику, в том числе и бронированную. Каждой бригаде придавалась вертолетная эскадрилья, использовавшаяся для выброски групп специального назначения в районе проведения операции.

Командиры батальонов регулярно получали разведывательные данные из разведцентра 40-й армии и от местных органов о готовящихся к отправке караванах оппозиции и других акциях. Однако больше всего спецназовцы надеялись на собственную информацию. Они устанавливали прочные, насколько это было возможно, отношения не только с местной властью, но и с простыми дехканами, жителями провинций и уездов. Собственная разведка позволяла командованию батальонов прекрасно знать обстановку в своих зонах ответственности.

Подготовка к действиям в засаде, на караванных тропах и направлениях длилась, как правило, не менее трех суток. Выбрасывались группы внезапно.

Каждая из групп делилась на несколько подгрупп — захвата, огневая, прикрытия. В зависимости от места проведения операции и складывающейся обстановки разрабатывался подробный план операции. Действия каждого офицера, сержанта и солдата отрабатывались до мелочей. В определенное время — будь то день или ночь, в зависимости от обстановки, — группа выбрасывалась в указанный район.

Выход в район проведения операции был, пожалуй, самым сложным боевым действием. Особенность заключалась в том, что группа специального назначения должна была выйти в свой район никем не замеченной и не рассекретить место предполагаемых боевых действий.

Первое время после создания отдельных батальонов специального назначения мы выбрасывали группы на место проведения операций вместе с техникой — бронетранспортерами и даже танками. Естественно, никакой скрытности и внезапности таким образом достичь было невозможно. Результативность действий в таких случаях была если не нулевой, то минимальной.

Когда мы убедились, что громоздкая и растянутая во времени выброска спецназа фактически срывает проведение операций, группы стали выходить в заданный район пешком. Но и это нас не устраивало. Во-первых, марш-бросок на 80 или на 100 километров с учетом сложнейших климатических условий, в которых приходилось действовать спецназу, — это адский труд. Во-вторых, для этого требовалось слишком много времени. Поэтому позже было принято решение создать для двух бригад отдельные вертолетные эскадрильи, которым предстояло действовать исключительно в интересах батальонов спецназа. В последующем высадка или выброска групп происходила с использованием вертолетов.

Вертолет с подразделением специального назначения на борту выходил примерно в том направлении, где должна была проводиться операция. Затем экипаж резко менял направление движения, делал зависание, обозначая приземление и высадку десанта. На самом деле никто не высаживался — это было ложное зависание. После этого вертолет уходил во второй район, в третий, в четвертый и везде повторял те же самые обманные маневры. Наконец, в указанном месте группа быстро высаживалась, а вертолеты уходили еще в два-три района, делая там очередные ложные зависания, после чего возвращались на свою базу.