Принц и Ника - Чинара

— Случайно? — возмущаюсь. — У тебя член ходуном ходил и случайно угодил в оркестровую дырочку? — блин, Адамян, определись со своими подсказками, то показываешь больше драмы, то меньше …

— Я увидел ее… Повзрослевшую, красивую… и сам не понял, как начал проявлять больше положенного внимания… потом мы оба перебрали на одной вечеринке… но наутро она повела себя рассудительно и уверила — все понимает, ни на что не надеется…

— Ты потому мчался за ней по первому ее зову? — день нашего знакомства начал покрываться новыми деталями. — И те твои реакции на мои слова в ее адрес… — ой, Рафикович, не умничай, нормально справляюсь с ролью оскорбленной.

— Да.

— Но… почему не начал встречаться с ней?

— Познакомился с тобой и подсел, как на наркотик. — вот не надо так кривиться на задних рядах, очень даже сносное сравнение. Где я, где эта картошка фри.

— Пойми меня правильно… Не могу так с Катей поступить… и не знаю, что делать… Она только сегодня, не так давно рассказала, и я решил сразу к тебе поехать. Потому что отец завтра хочет официальное объявление сделать… А я растерян. А знаешь! Как ты скажешь, так и сделаю. Если настаиваешь, мы поженимся, но отказаться от ре…

Приподнятые брови датского принца многозначительно устремляются на меня.

— Думаю, — накрываю большую ладонь Даниила своей и с садистским удовольствием наблюдаю несварение на лице друга.

А нечего пиццу с пастрами в одно лицо уничтожать!

— Мы встретились не случайно, а, чтобы помочь друг другу понять то… чего мы не осознавали раньше. Я видела, как ты спасал ее из клуба и как тебя нервировали мои колкие замечания в адрес спящей храпуньи. И как ты ревностно смотрел на неё в том японском ресторане, когда она похвасталась совей подпиской на инсту Эрика. — ой, Рафикович, корону надевать сейчас не к месту. — Точнее, там я твой взгляд расценила иначе, но сейчас все встает на свои места. Я, несомненно, прекрасное, но мимолетное увлечение в твоей жизни, а она — будущая мать твоего ребёнка. Выбор здесь очевиден.

— Ника, ты все же удивительная девушка. — спорное замечание, без Шервудского леса ощущаю пустоту на теле…

— Даниил, — неприятные моменты никто не отменял. — Но… мне папа сказал про вашу помощь, оказанную его компании и теперь…

— Об этом ни тогда, ни теперь тебе не стоит волноваться. Я лишь хотел помочь твоему отцу, ты же не думаешь, что потому просил твоей руки?

— Не знаю, как благодарить… — очарованной дюймовочкой хлопаю ресницами, и он второй рукой накрывает наши ладони, но принц датский недовольно начинает покашливать и прожигает наш дружеский жест огнем из глаз.

Для сохранения мира, убираю свои руки из инопланетного плена, а Дарт расценивает горловое возмущение друга иначе. Встает и поворачивается к вполне себе довольному наблюдателю.

— Эрик. Понимаю, как много для тебя значит Ника. Столько лет дружите. Наверняка, она для тебя, как сестра, поэтому я пойму, если ты захочешь дать мне в морду. Я этого заслуживаю.

Адамян, если ты сейчас заржёшь Пржевальским конем и разрушишь мой шикарный образ брошенной страдалицы, видит небо, я тебя сама прибью! Но совершив пару нервных движений губами — актерство не твой конек — друг сдерживается от шага в пропасть и великодушно заявляет:

— Все мы в жизни совершаем ошибки. Не волнуйся, Даниил, я позабочусь о Нике и утешу ее всеми возможными способами. — и блеск в глазах откликается в моем теле сладким предвкушением.

Дверь за Дартом закрывается, а вместе с ней вылетает и трещит по швам всякая сдержанность, останавливающая бесчувственного королевича. Он припечатывает меня к стене и опаляет поцелуем так резко, что сердце пропускает удар. Колени подкашиваются от напора, а вкус салями дразнит рецепторы.

— Пицца, — блаженно шепчу я, насквозь пропитываясь решительно другими мыслями, качающими меня вместе с прикосновениями Эрика в плавящих ощущениях.

— Подождет. — дерзко отрезает он.

Поднимая меня на руки, как пушинку, несет в спальню, кидает на кровать и опускается сверху. Снова забирает мое дыхание, врываясь жадным и властным языком в рот. Мужские сильные руки перестают играть в недотрогу и плавят собственническими прикосновениями. Молнии вокруг бьют снова и снова, здание трясется, а звезды вокруг прожигают изнутри. Меня сотрясают волны мурашек, но еще больше опаляет дрожь его тела, такая проникновенная и искренняя, сцепляющая нас в понимании — между нами особенная, исключительная и уникальная магия. Электромагнитные импульсы окружают нас, озаряют каждое прикосновение. Напряжение бесперебойно трещит вокруг.

Вздохи, стоны, беспорядочные поцелуи. Эрик подчиняет и намеревается забрать мою душу, которую я готова ему передать…

Только вот раздается звонок домофона.

— Да бляяяядь! — яростно рычит Эрик. — Это еще кто?!

Разочарованно кусаю губы, не понимая, смеяться или…

Трель не прекращается. Принц встает и, метая молнии похлеще Криса Хемсфорта, идет в прихожую. Слышу, как рявкает в трубку домофона:

— Да! — и через секунду. — Не понял, с ху* ли вы ночью к Нике приперлись? — дальше какой-то рэпчик на его родном, а потом еще более злое — Ах, вот как… — попадос… — Поднимайтесь!

Трубка домофона с грохотом возвращается на место и ангел возмездия с выпирающим из штанов джедайским мечом — кажется, он даже светится сквозь штаны — появляется в дверях и зло сверлит меня глазами:

— И зачем ты ребят позвала, позволь спросить?

— Подумала… пиццы поедим…, — несмышлёной кошечкой отвечаю, приподнимаясь на локтях. — Посидим, как обычно…

— Думала, я один не справлюсь с твоим Вейдерством? Да? Сомневалась во мне? — не ведется на мой няшный взгляд. Сухарь с острой стадией озлобленности. Изюмом может убивать. Следует опасаться и прекратить на время попытки макать в чай.

— Эрик, нет же…

— Встречай сама своих гостей!

И прежде чем я выхожу в коридор, яростно удаляется в ванную и гневно хлопает дверью.

Вот же обиженка, чтоб тебя.

Глава 40

Ночные посиделки с ребятами прошли весело и шумно, несмотря на то что лишили нас с предсказательницей горячих прикосновений оскорбленного королевича. Посягнула я, понимаете