Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

На глубине любимого взгляда промелькнула обида, когда Томас поймал мой утвердительный кивок. Блядь!

— Зачем ты это сделал?

— Тебе нехуй заняться?

Поморщилась от нашего одновременного недопонимания, но от слов Томаса покоробило сильнее. Конечно, мой отец не заслуживал такой привилегии, однако он «Отец».

Чарльз на удивление мягко улыбнулся брату и даже похлопал его по плечу:

— Воспользовался твоим советом и навёл справки о Томе Стаффорде. Больше всего меня заинтересовала история его внезапного банкротства. Знаешь, ты был прав, помогать надо не только падшим женщинам, но и обманутым бизнесменам.

Из меня вырвалось непонимающее «э-э-э», когда попыталась уловить смысл сказанного. К чему он клонил? И почему сейчас, обратив на меня своё коробящее спокойствие, подивился:

— Никки, ты, прежде чем лечь в постель с мужчиной, не пыталась узнать, чем он зарабатывает на жизнь?

Томас резко толкнул брат в грудь, заставляя меня вскрикнуть от неожиданного поворота событий, но тот, благодаря своим внушительным габаритам, устоял на ногах.

— Томас — рейдер! — выпалил бородач и в ответ оттолкнул мужчину, который уже не сопротивлялся — испепелял взглядом и в унисон процедил сквозь зубы:

— Проваливай, Чарльз!

Однако проваливать он не планировал, продолжая медленно снимать с моих глаз розовые очки:

— Твой отец взял кредит, когда появилась возможность выйти на американский рынок. Тут-то Томас его подловил…

— Заткнись!

— О чём он говорит, Томас? — опешила я, заставляя мужчину в раздражении взлохматить влажные волосы. Незамысловатый пазл никак не хотел складываться в голове. А может, отдельным деталям не стоило соединяться в жестокую правду.

— Уёбок, — прошипел мужчина и оглянулся на меня, чтобы добить не только жёстким взглядом, но и режущими словами. — Я скупил задолженности твоего отца и предъявил их к единовременной оплате.

— Затем увеличил долг за счёт штрафа просрочки, — добил Чарльз. — И так, Никки, отец оказался со всеми потрохами во власти твоего трахальщика.

Непременно бы подивилась несвойственному для мистера Миллера лексикону, но в тот момент было не до насмешек. Весь мир, заключённый на дне опьяняющих глаз, сузился до микроскопических объёмов и «пшик». Нет его, этого мира.

Глаза до боли закололи, напоминая о необходимости изредка моргать, и я смахнула с ресниц одинокую слезу. Завороженно уставилась на Мудака не в силах поверить, что именно он стал причиной одновременно моего счастья и моих бед.

— Так это ты виноват! — прохрипела и откашлялась от поступившего кома. — Ты виноват в бедах моей семьи!

Брови Томаса стремительно устремились вверх, а из груди вырвался неверующий смешок. Надо думать, лишая мою семью последнего цента, он смеялся громче.

— Что за хуйню ты несёшь? — повысил голос и сделал шаг ближе, заставляя меня в ужасе отпрянуть. — Поговорим об этом позже, а ты-ы-ы, — повернулся к притихшему, явно довольному собой Чарльзу, и указал на дверь. — Катись к чёрту к своим шлюхам или найди ещё одного жалкого банкрота и пусти по кругу своей благотворительности! Про меня — забудь!

«Жалкий банкрот» болью отозвалось в моём разбившемся сердце, осколки которого я глазами пересчитывала у ног. Подавила в себе всхлип, до крови прикусывая нижнюю губу. Только бы не заплакать, только бы…

— Презираешь шлюх, а сам связал с одной из них, — ударил под дых Чарльз, от которого в последнюю очередь ожидала услышать подобные оскорбления. — Или ты меня кормил байками о «Шлюхе Стаффорд», а сам ухаживал за моей спиной? Только ты и тут оказался прав: Никки никто не нужен.

Не выдержала — закрыла лицо ладонями и отвернулась от препирающихся братьев.

— Чарльз, ты успел наскучить своей дерьмовой правдой. Видно, долго готовился, наверное, даже ежедневную панихиду о матери пришлось отложить?

Зажмурила глаза, мысленно призывая Томаса остановиться. В чём он действительно был хорошо, так это в нахождении самых уязвимых мест соперника, куда и наносил сокрушительный удар.

— Знаешь, в чём ты ещё прав, Томас? — настолько зло прошипел Чарльз, что я в ужасе развернулась к разъярённым мужчинам. — Мать тебя действительно не любила, как и не любил тобой почитаемый папаша. Он уклонялся от уплаты алиментов до последнего, пока суд не пригрозил арестом! Думаешь, он с распростёртыми объятьями позволил тебе переехать к нему? Коне-е-е-чно, нет!

— Чарльз… — еле слышно пробормотала, предчувствуя неладное, но слова потонули в твёрдом голосе мужчины:

— Твой папаша узнал о своей болезни, понимал, что нужен хоть какой наследник, а на любимого ребёнка здоровья не хватало, вот и позволил тебе жить под своим крылом. Всего-то позволил, Томас! Если бы не болезнь — хрен бы ты ему сдался!

Не успела уловить тот момент, когда кулак Мудака с характерным свистом встретился с челюстью Миллера, заставляя последнего сделать несколько шагов назад по лестничной площадке.

Испуганно вскрикнула, наблюдая, как одного удара Томасу было мало — он набросился на увесистого брата с оглушительными ударами. Сердце предательски дрогнуло, стоило Чарльзу прийти в себя от неожиданной взбучки и сжать кулаки в ответном порыве.

— Прекратите! — закричала, когда Миллер всей своей массой навалился на Томаса и принудил согнуться пополам. — Хватит!

Томас локтем нанёс удар в солнечное сплетение и разогнулся, в отместку получая кулаком по лицу. Стоило увидеть кровь на его губах, как здравый смысл отправился к чёрту — подбежала к сцепившимся братьям и толкнула бородача в спину:

— Уходи! — кричала, чувствуя под ладонями напряжённые мышцы. — Катись к чёрт!

Чарльз резко развернулся в мою сторону и одарил таким удивлённым взглядом, будто увидел привидение. В тот момент я его ненавидела и полностью сконцентрировалась на Мудаке, который ладонью размазал кровь в уголке губ и навёл указательный палец на брата. Запоминая, прицеливаясь.

— Я тебе не верю! — прохрипел он и стремительно скрылся в пролёте лестницы, оставляя меня в полной растерянности, обиде и злости.

Понимала, насколько глупо поступала, захлопывая дверь квартиры, но иначе не могла.

— Зачем? — искренне недоумевала, обегая прислонившегося к стене бородача. — Зачем ты так?

Сбегая вниз по лестнице, признавала своё поражение и очередную победу Мудака. Он заставил отца плясать под дудку, наслаждался безграничной властью над ним, а теперь вдоволь мог насладиться властью надо мной.

Я перепрыгивала через ступеньки, думая о необходимости обеззаразить его открытую рану, и о том, что на улице слишком холодно, а он только вышел из горячего душа. Думала о том, как сильно должна ненавидеть и как не хотела поддаваться этому провокационному чувству.

Выбежала на парковку, лихорадочно вспоминая, в каком секторе мужчина оставил свой автомобиль. Mercedes-Maybach призывно замигал фарами, когда Томас открыл его и поспешно забрался в салон, заставляя меня сломя голову поспешить к припаркованному автомобилю.

Ворвалась в салон и громко хлопнула дверью, прежде чем развернуться к мужчине и уставиться на его профиль. Он зол. Он, чёрт возьми, в напряжении сжимал пальцы на руле и резко сорвал транспорт с парковочного места. Свист шин на мгновение оглушил или же это моё сердцебиение грохотало на уровне висков?

Несмотря на включённую печку, меня настолько сильно знобило, что схватила с задних кресел припрятанную мужскую косуху и скрыла под ней своё озябшее тело. Чуть с головой не укрылась в коже, морщась от запаха бергамота и цитрусов, которым была пропитана не только косуха, но и весь салон. Господи, кожа пропиталась ароматом, будто навечно заклеймив меня на забаву мира.

— Томас… — тихо обратилась к мужчине и умолкла, когда его скулы угрожающе заходили в сдерживающихся ругательствах.

«Лучше молчать», — смекнула и уставилась перед собой, нервно теребя пальцами рукава косухи. Без понятия, куда направлялся Майер, но запредельная скорость на спидометре заставляла то и дело бросать на мужчину предостерегающие взгляды. Однако эти взгляды характерно игнорировались, только пальцы сжимались до белизны на костяшках.