Иннокентий (СИ) - Коруд Ал

— Еще придавить или поговорим?

— Ннее не надо, — захрипел Бас. Вся спесь и наглость с него сошла. Глаза обманчиво блестели.

— Вот и ладненько, — Кеша отжал концы немного обратно и жестко смотрел в побагровевшее лицо засланца. — Давай договоримся так. Ты отвечаешь на мои вопросы безо всяких условий. Потом посмотрим. Будешь ерепениться, я тебе трахею поломаю. До конца жизни останешься инвалидом. А меня менты отмажут. Был бы ты поумнее, то знал об этом. Если согласен, кивни. Вот и чудненько. Вопросы у меня простые. Ко тебя послал? Кто покрывает Рашидова? И какого хера им от меня надо?

— Ааа… подожди, все скажу. Мне такой расклад к хренам не сдался. Дай выпить, горло пересохло, — Кеша удивленно глянул на заговорившего амбала, — в валенке фляжка.

«Какой прошаренный чувак, а я дурак».

Но ножа в валенках не нашлось, а стеклянный фляжка с водкой вскоре стукнула по зубам Бас. Тот сделал пару глотков и ожил.

— Говори. Нам спешить некуда, вся ночь впереди.

— Я им должен. Проигрался в пух и прах по дороге. Вот и подговорили тебя шугануть. За это обещали должок простить и мазу дать. Кто ж знал, что ты такой здоровый. Я еще никого в жизни сильнее себя не встречал.

— Все бывает в первый раз, — флегматично заметил Иннокентий. — Кто они?

— Не блатные точно. Деловые какие-то. Но деньгами большими ворочают. Так что им дорожку лучше не переходить. Барыги без понятий и правил. Это все. Зуб даю. Отпускай.

Васечкин внимательно посмотрел в глаза Баса. Через рваную крышу пробивался свет одинокого фонаря, висевшего на кривом столбе. Ветер его немного покачивал, создавая причудливые тени. Шумела поземка, холодало.

— Бас, вот зачем ты так со мной?

— Чего опять?

— Не договариваешь, а это нехорошо, — Кеша поднялся и взялся за концы кочерги.

— Не надо! Ты же сам сядешь! — прохрипел отчаянно амбал.

— Да пофиг! У меня справка из дурки есть.

— Не убивай, Христом богом прошу.

— Я не зверь, Бас, но давай договоримся по-хорошему. Чтобы и тебе не было обидно. Ты ведь тем деловым ничем не обязан?

— Да пошли они, потрохи сучьи. Подставили. Не по понятия так.

— Правильно мыслишь, — Кеша достал из внутреннего свой кошелек и, подумав, вынул оттуда сиреневую бумажку. — Они тебе не корефаны, чтобы вписываться. А вот это может стать твоим, если ты мне расскажешь все, что слышал даже краем уха. И ты сразу валишь в закат.

Бас осторожно облизал пересохшие губы:

— Заметано. Лично к тебе претензий нет. Разойдемся бортами?

— Договорились.

Все оказалось банально и мутно одновременно. Кто-то из тех двух деловых поставлял некий товар с «закрытого» предприятия под видом выбраковки. Часть его по пути еще больше «утрясалась», но по документам все выходило в ажуре. Рулил процессом вывоза и утруски Герыч, получая за это немалую мзду. Непростой оказался на поверку гражданин. Он и свел продавца с покупателем. На кону стояли большие деньги. Миллионы. А миллион незаконной прибыли в СССР это расстрельная статья. Теперь понятно, почему пошла такая движуха и деляги так занервничали. Концов не могли найти.

— Твой кореш Герыч деловых конкретно кинул. Взял хорошие бабки и исчез. За такое наши бы просто перо в бок прислали.

— Но эти же не уголовники?

— Барыги. Но со связями. Они еще хуже. Говорю же, ни понятий, ни уважения.

— Мент от них?

— Имеет что-то или должен, без базара. Тут не скажу. Но наверху у них точняк крыша имеется. Борзые больно.

— То есть они думают, что я в сговоре с Герычем?

— Так такая схема поломалась и убыток бешеный. Злые они. Но осторожные.

Наконец, все встало на свои места. Но понимание сделало сложившуюся ситуацию еще хуже. Завод-то этот работал на оборону. Что там те суки, интересно, воровали? И прошлый Васечкин в мутной схеме деловых был точно замешан. Иннокентию стало муторно, и он сам приложился к фляжке.

— Так, у нас договор?

— Вали! Деньги в карман кладу. Кочергу сейчас сниму, дальше сам. Но чтобы я тебя больше в городе не видел.

— Да мне самому ваши разборки даром не сдались. Я ведь вообще не при делах.

— Начни все сначала, Басов. Оно тебе надо в этом дерьме барахтаться? Пока еще есть шанс.

Бас осторожно снял с шеи кочергу, размял руки и бросил напоследок:

— Нормальный ты, пацан по жизни. Удачи.

В общагу идти не получалось. Вход после одиннадцати был закрыт. Да и не хотелось там светиться. Ноги сами выбрали направление. Допив фляжку, Кеша выкинул ее подальше в сугроб и пошел быстрее, пробираясь сквозь чересполосицу частного сектора. Принять посреди ночи его нынче мог лишь один человек. Мартын Петрович Герман. У него был выстроен неподалеку свой дом.

Глава 34

Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет

— Бери телефон и звони.

Старички-разбойники поставили салонный телефонный аппарат перед Васечкиным.

— Ты пойми, Кеша, только органы в таком могут помочь. И главное, что тебе есть кому звонить.

Мартын Петрович еще с утра все выпытал у молодого коллеги и пошел с Кешей на работу посоветоваться со старым приятелем. И уже полчаса, как они оба его обрабатывали. Пришлось тем рассказать все. Альтернатив Иннокентий так и не придумал. Идти в местную милицию? Обращаться к властям вроде Шпакова? Валить на поклон к Каскаду и Кадырову? Везде его ждут лишь вилы. И закончится, скорее всего, для него крайне плохо.

— Хорошо, но вам надо выйти.

Полковник ответил на удивление быстро.

— Привет, Иннокентий. Как жизнь молодая?

— Дело у меня к вам Глеб Иванович. Но не по телефону.

Видимо, начальник угрозыска области что-то уловил в голосе молодого человека, потому что ответил сухо по-деловому:

— Все так плохо?

— Даже хуже, чем думаете. Нужна помощь настоящих профессионалов.

На том конце провода глубокомысленно помолчали, затем раздалось:

— К обеду жди от меня человека.

— Спасибо.

Положив трубку, Кеша еще некоторое время смотрел на красный телефон. Все, первый ход белый сделали. Но нужно подумать и об отходе. Есть время сбегать в общагу и подготовиться.

— Проходите.

— Мне три на четыре, пожалуйста.

— Товарищ старший лейтенант?

Темноволосый крепыш с усмешкой наблюдал за Васечкиным.

— Уже капитан. Но фотографии мне все равно нужны для пропуска в бассейн.

— Сейчас сделаем!

Со старлеем они были хорошо знакомы. Тот плотно занимался делом маньяка, да и парень был неплохой и веселый. И это правильно, что полковник прислал опытного оперативника, а не целую комиссию во главе с важными чинами.

— Готово.

— Пойдем, пообедаем, заодно поговорим.

На проходной автотранспортного предприятия Кешу знали, а Пронин мельком показал свою красную книжицу и уверенно прошел дальше, привычно не дожидаясь ответной реакции. Милицию в семидесятые уважали и препятствий обычно не чинили.

— Рассказывай.

Чем дальше, тем медленней капитан хлебал рассольник.

— Твою же дивизию, Кеша! Как ты умудряешься попадать в такие ситуации. Я думал тут ерунда какая-то, а вместо нее такое тяжкое дело вырисовывается.

— Товарищ капитан, вы мне должны. Не забыли?

Пронин буркнул:

— Тебя забудешь.

Кеша глянул на именные часы, нарочито повернутые к оперативнику, и вздохнул.

— И что делать будем?

— Значит, так. Мне сначала надо позвонить начальству. Но как я понял, идти в местный РОВД нам не стоит?

— Так точно. Из салона позвонишь, заодно фотографии заберешь.

— Добре.

Полковник дал добро на оперативные мероприятия, и колесо закрутилось. По уму делом должна заниматься прокуратура, открыть его хотя бы для начала. Да и с хищениями обычно работает ОБХСС. Но учитывая то обстоятельство, что возможно вмешаны государственные интересы, стоило обратиться к смежникам. Потому полковник посчитал для начала оперативно собрать некоторую информацию, чтобы решить, что дальше делать. Одних слов Васечкина для грамотного расследования было мало.