Ангел первого уровня - Владимир Лавров

Всё это было, конечно, постановкой. Левиафан представлял из себя полупогруженную галеру, которую приводили в действие гребцы. Движителем был хвост из гибких досок, а щупальцами — надутые шланги из козьих шкур. "Жертвенная" галера была тщательно подпилена в нужных местах, а круглые от ужаса глаза мы репетировали целый месяц. Это было самой сложной частью плана, мои сукины дети земляки не привыкли сдерживаться и ржали, как лошади. Впрочем, комедией это было не до конца: как мы выяснили уже после создания левиафана, надувные манипуляторы могли размахивать очень тяжелыми грузами весом в десятки и даже сотни килограмм. Проломить тоненькую обшивку кораблей ими ничего не стоило.

После такого представления берберы сразу согласились на то, чтобы все грузы с островов привозили наши корабли. Мы экспортировали пурпур и коз, козьи шкуры и зерно, собак и масло. В Мавританию шла небольшая часть экспорта. Основной поток шел в Римскую империю. Наши корабли в темноте проходили мимо Геркулесовых Столпов и разгружались в портах Испании или Северной Африки. В Испании мы представлялись выходцами из Африки, в Африке — из Испании.

Такую комедию моим потомкам удалось ломать более пятьсот лет. Потом во внешнем мире начались войны, а на островах потребность в металлах уменьшилась: все дороги были проложены, а сельское хозяйство довольствовалось деревом. Торговля сошла на нет, и про острова все забыли. Левиафаны иногда показывались тем судам, которых заносило в наши края, и этого оказалось достаточно, чтобы держать их на отдалении, даже викингов. Народ зажил спокойно, мирно и изобильно. Острова почти на полторы тысячи лет стали "курортом" для тех из ангелов и светлых душ, кому после тяжелых повреждений нужно было прожить жизнь в человеческом теле и восстановить силы, не подвергаясь различным стрессам войны или голода. Повышенное присутствие ангелов, в свою очередь, сделало жизнь на островах весёлой и стабильной. Перед тем, как остров должны были завоевать испанцы, ангелов и большинство светлых душ с островов вывели. Бороться за правду стало некому, вожди тут же отменили выборные сходы и перестали слушаться решений судов, и к приходу испанцев на островах установилась феодальная структура. Но традиции праведности были настолько сильными, что испанцам оставалось только удивляться тому, как голые люди островов живут между собою мирно, а с ними рубятся до смерти. Те племена, которые не перебежали к ним под действием христианства, завоевателям пришлось вырубать до последнего человека.

Но это всё было потом. А пока… а пока я умер в возрасте тридцати одного года. Я привёз из внешнего мира не только знания, но и "болезнь легионеров". Очень злые болезнетворные микробы, обитатели влажных, тёплых и плохо вентилируемых помещений, бич римских терм (а впоследствии — и офисов с охладителями, но без вентиляции). Они уничтожили мои лёгкие за считанные месяцы. Когда я начал кашлять кровью, то понял, что болен, сложил с себя консульство и ушел жить в пещеру, чтобы никого не заразить. Прожил я после этого меньше полугода. После моей смерти строительство гигантского храма, который я задумал как хранилище знаний и одновременно как наглядную обсерваторию, было отменено, но благодарные земляки похоронили моё тело в основании этой грандиозной пирамиды. Больше в ней никого не хоронили.

Умер я во сне. Заснул я, желая только одного: чтобы вечная боль в груди и боль от температуры в голове наконец-то закончились. А потом я вдруг проснулся, но все краски вокруг были такими яркими, как будто с реального мира сняли дымчатое стекло, и он засиял так, как он видится в детстве… или на детском рисунке. Первое, что я почувствовал — это отсутствие болей в теле и удивительное, радостное спокойствие. Как будто вернулся домой. Вокруг меня стояло несколько десятков удивительных существ: видом они были похожи на людей, но тела у них были белыми, а половые органы отсутствовали. Одежды на них не было. Они были очень, очень красивыми. Они удивительным образом совмещали грацию кошек с живостью маленьких детей. По живости они их, пожалуй, превосходили: они постоянно двигались, улыбались и подтанцовывали.

Я так удивился, что забыл испугаться факту своей смерти. Я встречал множество культов, в которых говорилось о том, что бессмертное Ка человека живёт много жизней — египетский, ведический от индийцев, пифагорийский, на моих островах тоже придерживались этого мировоззрения. Но того, что после смерти я встречу три взвода танцующих красавцев, я никак не ожидал. При взгляде на некоторых из них в памяти всплывали имена — Рахиль, Аркадий, Ираида, Мария, Геннадий, Исайя, Елена. Имена чужие, незнакомые, труднопроизносимые, но откуда-то я их знал. Мария, кстати, единственная выглядела, как человек, как женщина, только белая и совершенно нагая, что её совершенно не смущало. При взгляде на других имена не вспоминались, но возникало ощущение, как будто это товарищи, с которыми я давным-давно дружил и работал, но потом забыл, как зовут.

А потом они начали петь. Если бы я не был уже мёртвым, то умер бы ещё раз, уже от восторга. До чего же красиво они пели! А ещё они и танцевали! Откуда-то я понял, что все эти прекрасные существа прибыли встречать меня. Забавно, что они нашли во мне такого особенного? Меня же большинство земляков блаженным полудурком считали. Удивительно, но я понимал их язык, хотя это не был язык Счастливых Островов. Они пели "Слава!" и " Приветствуем возвращение как мы рады!".

Возвращение?

Потом они подхватили меня под руки и перенесли в другой мир. Этот мир был ещё более красочным, ещё более радостным… я бы даже сказал, ещё более настоящим. Меня усадили за стол, сунули в руки кувшины и булки, заставили выпить и поесть. После первого глотка заставлять уже не пришлось. Я уминал деликатесы, а шестёрка сопровождающих смотрела на меня сияющими глазами (от всей команды встречающих со мной перенеслись только эти шестеро).

— А когда он начнёт вспоминать? — спросил тот, кого звали Рахиль.

— Через день — два, — ответил тот, кого звали Мария.

Я по привычке попытался покашлять. Встречающие встревожились и начали совещаться. В разговоре промелькнули слова "школа ангелов". Здесь тоже есть школа? В конце концов те, кого звали Ратибор, Мария и Рахиль решили, что меня после тяжелой болезни срочно необходимо отвести на курс восстановительных процедур в эту школу. Мария напутствовал тех, кого звали Аркадий, Ираида, Рахиль и Александр словами: "Только сознание не открывайте, а то сожжёте его напрочь". Означенная четвёрка подхватила меня под руки и отнесла в прекрасный архитектурный комплекс, состоящий из невысоких зданий, беседок и озёр. Встречало нас ещё одно существо в виде женщины, тоже белое. Просветив меня взглядом, она тут же что-то скомандовала, и меня засунули в озеро с пузырьками, причём под воду. Удивительно, но в этом озере даже под водой я не задыхался. Пока я булькал, мои провожающие рассказывали мне о себе и об этом мире (они тоже попрыгали в озеро, для лучшей слышимости). Оказывается, они были ангелами, теми, кто заботится о человечестве, с возможностями большими, чем в моём мире три поколения крестьян могли бы выдумать и приписать разным духам. И, что самое удивительное, я, оказывается, до недавнего времени тоже был одним из них.