Новогодний реванш - Элизабет Морган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, — вздохнула я, уже отбросив все мысли, когда его большой палец стал поглаживать мягкими кругами мой клитор. Ткань натирает чувствительную кожу, и я стону, а его зубы кусают место, где моя шея пересекается с плечом.
— Держу пари, ты уже насквозь промокла для меня, да? — Я двигаю бёдрами, извиваюсь, пытаясь заставить его руку делать больше, что угодно, лишь бы приблизить меня к раю.
— Ответь мне. Ты мокрая для меня? — Я не колеблюсь, уже хорошо зная эту игру в послушание и вознаграждение.
— Да, Дэмиен. Я мокрая для тебя. Боже, пожалуйста.
— Пожалуйста, что, детка? — Его большой палец теребит сильнее, и я стону. Я уверена, что могла бы кончить вот так, от его большого пальца на ткани и его рта на моей шее.
— Не останавливайся, — шепчу я, снова выгибаясь, чтобы двигаться вместе с ним, чтобы получить больше.
И, конечно, поскольку Дэмиен никогда не делает того, что я ему говорю, он останавливается, отступая с улыбкой. Но его рука остаётся на моей шее, не давая мне наклониться вперёд.
Всегда оберегает меня.
Как только я устойчива — дуюсь, но устойчива — он засовывает большие пальцы обеих рук за пояс моих леггинсов. — Руки на стойку, детка. Приподними бедра, хорошо? — Я делаю, как он просит, и он тянет чёрную ткань вниз по моим бёдрам, освобождая одну ногу, но не заботясь о другой. Эти руки перемещаются от моих коленей вверх по внутренней стороне бёдер, раздвигая меня, пока я не буду выставлена только для него, холодный воздух ударяет в мою киску и заставляет меня напрячься.
— Боже, моя маленькая шлюшка, без трусиков? — спрашивает он с улыбкой, проводя большим пальцем по моему центру. Я не могу удержаться от стона, когда он тянет влагу вверх, слегка обводя мой клитор.
— Дэмиен…
— Что? Чего ты хочешь, детка?
— Я хочу… тебя. Боже.
— Мой палец? — спрашивает он, затем один палец проскальзывает внутрь, прижимаясь к моей точке G, когда он вынимается обратно.
— Боже! Да!
— О, это то, чего ты хочешь? — Он повторяет действие со вторым пальцем, на этот раз дважды, прежде чем вытащить его и снова обвести мой клитор.
— Ах!
— Нет, пожалуй, я хочу заняться чем-то другим. — Я стону в разочаровании, уже на грани, и дёргаю бёдрами. Рука, которая держит меня открытой, поднимается, быстро и резко шлёпая меня по внутренней стороне бедра, заставляя меня снова застонать.
Ощущение пробегает по моему клитору, пульсируя там от болезненной потребности. — Не двигайся, Эбигейл, — говорит он, а затем двигается, опускаясь на колено и оказываясь лицом к лицу с моей киской.
Блять, блять, блять.
Большие руки двигаются, растягивая мои бедра почти до боли, пока я не раздвигаюсь и не окажусь на самом краю стойки.
— Положи руки сюда, держи себя открытой для меня и не двигайся, пока я ем эту киску, — рычит он, глядя мне в глаза.
Я делаю то, о чём меня просят.
— Такая хорошая девочка, Эбигейл, — говорит он мне, но слова звучат так тихо, что я почти думаю, что они для него.
У меня нет времени размышлять о смысле или намерении, когда его язык прижимается ко мне, скользя от моего входа к моему клитору, где он сильно сосёт.
Звук, который вырывается из меня, абсолютно дикий.
Его голова на мгновение двигается, и он смотрит на меня, а я наблюдаю за ним через прикрытые веками глаза.
— Вот так, детка. Будь громкой. Скажи своему мужчине, что тебе нравится то, что он делает с этим телом. — А потом он возвращается к работе, трахая меня языком, задевая мой клитор зубами, пожирая меня.
— Чёрт! Дэмиен! О, Боже, как хорошо. Ты так хорош, дорогой. — Я стону, едва ли понимая смысл, но мои слова подстёгивают его стон, вибрации от моего клитора перемещаются вверх по позвоночнику, где они оседают, тёплые и жидкие.
И когда он берет те два пальца, что были раньше, и вводит их в меня, давая мне то, что мне нужно, я вскрикиваю, двигая бёдрами, чтобы приблизиться, балансируя на краю стойки, и одна рука покидает мои бедра, чтобы схватить его за волосы.
Пока он не останавливается.
И он встаёт.
И я стону от потери.
Его рука перемещается к моему горлу, удерживает меня там и смотрит в мои глаза.
— Будь умницей, Эбигейл, и раздвинь ноги для своего мужчины, пока я заставлю тебя кончить мне на лицо, хорошо?
С моих губ срывается стон, а на его влажных губах играет улыбка.
Влажные от меня.
— Соглашайся, детка, и я заставлю тебя кончить мне на лицо.
— Да, Дэмиен. Обещаю. Пожалуйста, Боже!
Он ничего не говорит, просто возвращается на колени, ожидая, пока мои руки вернутся к бёдрам. Когда они это делают, он продолжает смотреть, ожидая, пока я раздвину их на почти болезненную ширину, боль только усиливает моё удовольствие.
А потом его лицо снова оказывается между моих ног, он пожирает меня, стонет мне навстречу. Как бы сильно мне ни хотелось притянуть его ближе, использовать его лицо, я не делаю этого. Я веду себя хорошо. Я держу ноги открытыми и позволяю ему поглощать меня.
Три пальца присоединяются, трахая меня, пока он ест, и я невыносимо близка. Он знает — из меня вырываются нечеловеческие звуки, и я стону его имя. Его рука нежно скользит по моей толстовке, не встречая лифчика и заставляя ещё один стон сорваться с его губ в мою киску. И пока он удерживает мой взгляд, крепко сжимая сосок, сильно посасывая мой клитор и сгибая пальцы, он даёт мне невербальное разрешение, которое мне нужно, чтобы взорваться, выкрикивая его имя.
Мои глаза остаются открытыми, прикованными к его глазам, пока я продолжаю кончать, кончать и кончать, огоньки пляшут в моих глазах. Моё тело продолжает дрожать, пока он облизывает и посасывает, замедляя толчки пальцев,
