Океан. Черные крылья печали - Филип Жисе

– Shark?[102] – переспросил Стивен, пробрался к центру лодки и замер рядом с девушкой, вглядываясь вдаль. – It's interesting. Very interesting. What a big dorsal fin she has. I see her tail fin. O, my god. I recognize her. Great white shark! Great white shark! O, my god![103]

– White shark? – Алессандро повернул голову к Стивену.

Ангелика заметила страх на лице Алессандро и задрожала еще сильнее. Если даже Алессандро испугался, то что уж говорить о ней.

– Yeah, it's great white shark. I'd like to be mistaken, but… God save us[104], – затараторил Стивен, вцепившись взглядом в треугольный плавник вспарывающий поверхность океана в десяти метрах от лодки. – We mustn't panic. We've to be calm and patient. Don't move. Sit down[105], – Стивен опустился на корточки и махнул рукой Алессандро, чтобы и он так сделал.

– Ангелика, спрячься под навесом, – Алессандро бросил взгляд на девушку.

Той не надо было повторять дважды, развернулась и поспешила под навес.

– О чем они там говорят? – спросила синьора Полетте у Ангелики, едва та опустилась на свое место.

– Акула, – отозвалась Ангелика, поджала ноги и обхватила их руками.

– Это мы все слышали.

– Белая акула.

– Мне это ничего не говорит, – заметила синьора Полетте. – Утром возле нас плавали синие акулы, теперь белая. Скоро радуга из акул соберется.

– Белая акула? Ты сказала: белая акула? – Винченцо округлил глаза, верхние зубы ударились о нижние. Винченцо попытался силой воли прекратить стучание зубов, не получилось. С каждой секундой стук становился только сильнее. – Я… я видел передачу про белую акулу. Я… я не хочу быть в этой лодке. Дерьмо. Мне надо выбраться отсюда, – Винченцо вскочил на ноги, при этом едва не задел головой каркас навеса.

– Эй, Винченцо, ты куда собрался? – Эбигейл попыталась ухватить его за лодыжку. – Что с тобой?

– Белая акула, мать вашу! – взвился Винченцо. – Вы что, не понимаете, в какой жопе мы оказались?! Ее еще называют акулой-людоедом! Я не могу здесь оставаться! Я должен отсюда убраться! – Винченцо выскочил из-под навеса и замер, окидывая взглядом океан.

– Винченцо, не будь идиотом! – крикнула вдогонку Эбигейл. – Куда ты пойдешь? Вокруг вода.

Нервная дрожь прошибла тело Ангелики. Она смотрела на обезумевшего от ужаса Винченцо и чувствовала: еще немного, и сама сойдет с ума. Она ничего не знала о белой акуле, но, видя, какая паника охватила Винченцо, она и сама захотела оказаться как можно дальше отсюда.

– Да объясните мне, что тут происходит? – всплеснула руками синьора Полетте, схватив за руку синьора Дорети, ни с того ни с сего вздумавшего податься вслед за Винченцо. – Что же это за дурдом такой?!

Ангелика и рада бы объяснить, да сама толком ничего не знала. Она переводила взгляд с испуганного лица Эбигейл на растерянное, еще сонное лицо Кирка, на вырывавшегося из рук синьоры Полетте синьора Дорети, снова на синьору Полетте, которая выругалась, да так, что Ангелика готова была покраснеть как помидор и покраснела бы, если бы не была так напугана. Увидела, как синьора Полетте отпустила руку синьора Дорети. Тот выскочил из-под навеса и схватил Винченцо за руку. Потащил назад.

Ангелика видела, как Алессандро и Стивен одновременно повернули головы к двум безумцам.

– Be back, be back[106], – замахал руками Стивен.

Но его никто не слышал. Винченцо все вырывался из рук синьора Дорети, а тот, наоборот, пытался его удержать, убежденный, что Винченцо собрался прыгать за борт.

Лодка закачалась, грозя в любой миг перевернуться. Ангелика, а вслед за ней и Эбигейл взвизгнули. Стивен ошарашено смотрел на Винченцо и синьора Дорети, не зная, что предпринять. Алессандро тоже выглядел растерянным. Его взгляд метался пуганой косулей между парочкой ненормальных, устроивших потасовку в центре лодки, и акулой, разрезающей плавниками океан. Синьора Полетте только махала руками и что-то говорила, но ее никто не слушал. Эбигейл прижалась к Кирку и затихла, закрыв глаза.

Ангелика почувствовала, как ее охватывает паника. Безумная и ужасная, как гигантский вал, как волна-убийца или как акула-убийца где-то совсем рядом в воде.

– Перестаньте! Перестаньте! – Ангелика закричала. – Алессандро сделай что-нибудь!

Она и сама не понимала, почему подумала именно об Алессандро. Может, вспомнила, как он спас ее в самолете? Или как заботился о ней потом? Надеялась, что и сейчас он придет ей на помощь? Если не он, то кто?

Крик Ангелики подействовал на Алессандро отрезвляюще. Он подскочил к Винченцо и сделал то, что по всей видимости первым пришло в голову – ударил того кулаком в живот. Винченцо повалился на дно лодки и принялся хватать ртом воздух. На него сверху упал синьор Дорети, да так и остался лежать, придавленный коленом Алессандро.

Ангелика смотрела на Алессандро. Девушка была удивлена, впрочем, как и все остальные, кто находился в лодке тем, как поступил Алессандро, Алессандро, который, казалось, даже мухи не обидит. Но не потому, что был слаб физически или труслив. Добрый был. Как и все по-настоящему добрые люди отвергал насилие как способ достижения цели. Считал это варварством, пережитком прошлого, которому не место в XXI веке. В этом Ангелика была с ним солидарна, поэтому понимала, чего стоил тому недавний всплеск агрессии.

Удивление прошло, и его место заняло огромное чувство благодарности. Неважно, что Алессандро ударил Винченцо и не совсем оправданно повел себя с синьором Дорети, схватив того за плечо и силой заставив опуститься на дно лодки, точнее, на хватавшего ртом воздух Винченцо. Важно было только то, что лодка перестала раскачиваться, спокойствие снова вернулось в нее. Пусть даже это спокойствие было поверхностным. Разве может человек оставаться внутренне спокойным, когда совсем рядом плавает чудовище, одно упоминание о котором способно вогнать человека в дикий ужас?

Внезапно возникшая в голове мысль заставила Ангелику смутиться и отвести глаза от Алессандро. Алессандро переступил через свои принципы не просто так и даже не под влиянием ситуации, а… из-за нее. Или ради нее?

Смущение овладело Ангеликой, но в следующую минуту оно исчезло, оставив после себя лишь привкус удовлетворения, того удивительного чувства, которое способна испытать женщина, осознавшая свою значимость для мужчины. Но долго понаслаждаться этим чувством Ангелике не довелось, стоило только посмотреть на лица окружавших ее людей. Не была лица, на котором не застыла маска страха. Только лица Винченцо Ангелика не видела, так как тот лежал к ней затылком, зато хорошо слышала его сипение, сипение человека, пытавшегося привести дыхание в порядок. Если не обращать внимания на плеск волн за бортом, то звук, издаваемый Винченцо, был единственным, тревожившим тишину, воцарившуюся в лодке сразу же, едва Алессандро сразил Винченцо ударом кулака в живот.

Ангелика посмотрела на Стивена. Тот сидел на корточках, прижимая травмированную руку к телу, а здоровой держась за резиновый борт лодки. Глаза его, похожие в эти минуты на маленькие блюдца, неотрывно наблюдали за кем-то в воде. Конечно же, за акулой. Ангелика в этом даже не сомневалась. Акулой-убийцей, как назвал ее Винченцо.

Отчаяние начало овладевать Ангеликой, отчаяние, связанное не столько с акулой где-то поблизости, а с неизвестностью. Ничего не происходило, и это угнетало. Хотя, что должно было произойти? Акула ни с того ни с сего запрыгнет в лодку и начнет их есть одного за другим?

Осознав абсурдность такого акульего поступка, Ангелика почувствовала, как страх начал покидать ее. Какая же она трусиха. Чего она испугалась?

– Глупышка, – обозвала себя мысленно девушка. – Поддалась общей панике. Акула же в воде, а мы в лодке. Что же с нами может случиться? Мы в безопасности. Пусть эта акула будет дважды убийцей, но она-то в воде. В воде! Чего они все боятся?

Ангелика посмотрела на Кирка, Эбигейл, жавшуюся к нему голой грудью, но тот выглядел таким испуганным, что даже не замечал этого. Затем перевела взгляд на синьору Полетте, сидевшую рядышком, на притихших посреди лодки Винченцо (с дыханием у того было уже все в порядке, но страх заставлял его и дальше жаться лицом к днищу лодки; Ангелике даже подумалось, что днище-то за день хорошо нагрелось на солнце, но Винченцо похоже это не заботило, или, может быть, страх парализовал рецепторы чувствительности на его коже?), синьора Дорети, Алессандро. Ангелика задержала взгляд на обнаженной, с легкой порослью темных курчавых волос груди Алессандро, но тут же отвела его в сторону.

– Чего они все боятся? Мы же в лодке.

Почему-то Ангелика не подумала о том, что лодка резиновая, а зубы у акул ой какие острые, да и плавники еще та опасность – стоило акуле проплыть в достаточной близости от днища лодки, и ее спинной плавник сделает с днищем то, что горячий нож делает с маслом. Но Ангелика об этом не подумала. Страх ушел, но невежество не спешило ее покидать.

Время шло, но ничего не происходило. Это еще больше укрепило веру Ангелики в их неуязвимость. Она даже решила приподнять полог одеяла и выглянуть наружу. Может, и нет уже никакой акулы. Уплыла, как и те, что приплывали до нее. Даже встревоженный вид Стивена, их эксперта по дикой природе, остался ею не замечен.