Мир После (СИ) - Анастасия Медведева

— О готовящемся взрыве? — переспросила я.

— Серия терактов. Подготовка шла очень долго. И я знал от дяди, что в тот город ехать нельзя… — Аст внезапно замолчал, а я только и могла, что смотреть на него широко раскрытыми глазами.

Он говорил о том времени — до Великого Разрушения: его дядя был в курсе подготовки каких-то терактов и по какой-то причине посвящал в подробности своего племянника, который, по всей видимости, проводил с ним намного больше времени, чем со своими родителями… Понимал ли Аст, кем был его дядя? Судя по всему — нет. Но… тогда может ли он винить себя в том, что произошло?

Стоп.

Теракт — это что-то связанное с взрывом? И со смертью?

Слово казалось знакомым…

— Я думал, ты в курсе того, как это было, — голос Аста стал таким незнакомым, что я съёжилась.

Он определённо знал, что произошло пятнадцать лет назад. И почему наш мир стал таким, каким он стал. И откуда появилась скверна.

И, что самое печальное, он специально рассказал мне всё это, ожидая моей реакции…

— Мне было двенадцать, и единственное, что я помню, это смерть своих родителей, — ровно ответила я, скрывая на лице какую-либо растерянность.

— Но потом ты попала в лаборатории моего дяди, — уверенно и чётко сказал Аст, а я едва сдержала себя от того, чтобы не вступить с ним в короткую схватку и бежать, куда глаза глядят.

— Что за лаборатории твоего дяди? — вместо этого также ровно переспросила я.

— Не ври мне, Рин, — холодно отрезал Аст, а у меня по спине пробежал реальный мороз, — Он что-то сделал с тобой. Но ты — другая. Ты не подвержена скверне, но при этом сохранила возможность чувствовать. Испытывать эмоции.

Так поход к его сестре был отвлекающим манёвром?..

Я сжала губы.

— Я никогда в жизни не видела твоего дядю, — чётко и уверенно ответила я.

Странно, но это подействовало: на лице Аста появилось лёгкое замешательство. Словно неуверенность в своей правоте.

Значит, я была права, когда предполагала, что лаборатория, в которой я жила десять лет, засекречена настолько, что даже приближенные главнокомандующего не знали о её существовании. Конечно. Иначе шуму, после того, как я её разнесла, сбежав на свободу, было бы много — а в моём случае всё закончилось абсолютной тишиной. Словно ничего не произошло. Да и что могло произойти в месте, где даже по бумагам ничего нет?

— Но ты невосприимчива к скверне, — недоверчиво повторил Аст.

— Как и ты. Как и Вельз с Барб, — напомнила ему.

Я ведь вроде как не знаю, почему он стал таким, какой он есть. Хотя теперь ответ был очевиден.

— Барб ещё ребёнок. А Вельз проходил обучение в Централи, — отрезал Аст, — Он умеет контролировать свои мысли.

— А ты? Что произошло с тобой? — сделав себе заметку о «мыслях и обучении», спросила я, — Что Он с тобой сделал?

Помнится, Аст и раньше говорил, что я не похожа на него с Троем. Что я — другая. Вот только, в отличие от него самого, Трой — живее всех живых. Свою заботу о членах отряда он скрывает мастерски, как и свои истинные чувства, но это не значит, что их у него нет. Трой прячет всё под маской неадекватного переменчивого в настроении наркомана — вот почему Барб и Вельз верят ему безоговорочно и готовы подчиняться ему во всём. Они чувствуют его заботу, его привязанность к ним. Рядом с Троем они становятся ближе друг к другу. Именно он делает из кучки людей за столом — семью… А потом совершает что-нибудь сумасбродное, делая вид, что всё, что было до — это лишь плод фантазии смотрящего. И вообще он — наркоман и распутник.

Что не подвергалось сомнению ни в первом, ни во втором случае.

Но Аст не такой. Он не подпускает в сердце никого. И сейчас, расшатанная эмоционально стараниями Троя, я не могла не чувствовать тот холод, что исходил от племянника главнокомандующего, — словно рядом со мной никого не было.

Мы молча смотрели друг на друга, не двигаясь с места, а до меня медленно доходило истинное поручение Троя. Информация, сближение, слежка — всё это было общими словами, лежащими на поверхности. Он хотел заставить Аста чувствовать. Через меня.

Как же он удивился, когда понял, что опасный для окружающих наркоман, не знающий пощады, заинтересует меня не меньше, чем в итоге я — его? А в том, что Трой испытывал ко мне какие-то чувства, я была уверена.

— Со мной произошёл Мир После, — ровно ответил Аст.

И я едва не застонала внутри себя. Когда-то эту же фразу Трою сказала я. Мы были слишком похожи: бегущая от Централи девушка, скрывающая, что она — дитя удачного эксперимента секретной лаборатории, потерянный юноша с нарушенной психикой, взращивающий своих преданных последователей и вынашивающий тайные планы, и носитель крови главного зла Мира После, медленно теряющий свою человечность и потерянный не меньше, чем его друг.

Я часто ловила себя на том, что эти двое даже разговаривают одними фразами. При всех своих секретах, при наличии тайных планов и недомолвок, они продолжали цепляться друг за друга.

И теперь я очень чётко понимала — почему.

— Он произошёл со всеми нами, — негромко ответила я, глядя ему в глаза.

— Но ты осталась собой, — Аст сделал ко мне предупреждающий шаг, а я мгновенно напряглась.

Что же его так цепляет в моём существовании?

— Ты понятия не имеешь, какой я была до, — спокойно сказала ему, надеясь, что в моём голосе было достаточно уверенности.

У каждого из нас был свой секрет. И я не стремилась выкладывать его первой, тем более перед племянником главнокомандующего, какие бы чувства он не питал к своему родственнику. Спокойный, расчётливый и холодный внутри, он вызывал у меня намного больше опасений, чем непредсказуемый и полный грешных мыслей Трой.

Однако, на данный момент я не могла довериться ни одному из них.

— Ты пытаешься сделать вид, что такая же, как мы, — Аст сократил расстояние между нами и теперь внимательно и цепко смотрел в мои глаза сверху вниз, — Это может обмануть кого угодно, но только не меня.

— И чем же я от вас так отличаюсь? — начиная медленно закипать от его непробиваемости, спросила я.

— Да хотя бы вот этим, — сухо усмехнулся Аст и склонился надо мной, накрывая мои губы своими.

Его поцелуй был неспешным. Губы — теплыми. Язык — умелым.

Он целовался профессионально, прекрасно зная, что мне это понравится. Молодой, красивый, полный сил и секретов, он не мог не вызывать моего интереса.

И даже в этом был холодный расчёт, — несмотря на то, что поцелуй был жарким.

Я резко отступила, чувствуя, как кровь прилила к лицу.

— Больше не делай так, — чётко произнесла, холодно глядя на него.