Жемчужины бесед - Имад ан-Наари

– Ну вот, попугай, – закончила самка, – таковы коварство и вероломство мужей.

Попугай разозлился от рассказа самки, пришел в ярость, а потом сказал:

– Ничего подобного, это вовсе не так! Среди тысяч мужей можно встретить лишь одного такого, о каком ты говорила. Но среди тысячи жен девятьсот девяносто девять именно таковы, о каких поведаю я, о коварстве которых я нанижу жемчуга словес.

Самка ответила на это:

– Если у тебя есть что рассказать о коварстве, вероломстве и неблагодарности жен, начинай.

И попугай повел речь:

– Подлость их натуры описать невозможно: «Если бы все растущие на земле деревья были каламами, и если бы море стало помогать в этом, даже семь морей…».[304] Поэтому-то мудрые мужи сказали: Если бы по велению времени не были бы смертными люди, то за убийство женщины гнилая редька была бы вирой.

Подтверждением этим словам служит рассказ о Хазарназ, жене купца Бехзада, о том, как он поступил с женой.

– А как это произошло? – спросила самка, и попугай ответил.

Рассказ 45

Жил на Сарандибе купец по имени Бехзад. Он решил жениться на целомудренной и добродетельной девушке по имени Хазарназ. Но не успел Бехзад сочетаться с ней браком, как ему пришлось отправиться в путешествие, и он поневоле двинулся в путь. Не прошло и нескольких дней, как в дело вмешался нежный поклонник и страстный любовник, и Хазарназ воспылала к нему, сочтя отсутствие мужа удобным случаем. И вот каждый раз, когда в доме не было соглядатаев и тех, кто мог оказаться помехой, приходил любовник хозяйки и уединялся с ней. И так продолжалось непрестанно.

Но вот, наконец, купец Бехзад вернулся из поездки, и муж стал помехой для Хазарназ, так как ее сердце было отдано другому. На словах она выказывала радость и ликование, но чашу любви пила с другим.

Однажды ночью, когда светлый мир потемнел, словно мускус и амбра, словно косы пленительных красавиц и локоны возлюбленных, когда изумрудное небо, точно шея и уши красавиц, груди и плечи темноволосых дев, украсилось жемчугами планет и цветами звезд, Хазарназ назначила свидание с другом. Ради удовлетворения страсти она не захотела отменить его и потому подсыпала мужу в вино опиум и прочие снотворные зелья.

Муж погрузился в сон, а неподалеку в засаде затаился вор, намеревавшийся украсть драгоценности и ткани. Хазарназ отправилась на свидание с возлюбленным, а вор забыл о своем намерении и последовал за ней из любопытства, куда, мол, она спешит, когда вернулся ее муж, отсутствовавший в течение нескольких лет?

Когда Хазарназ явилась в условленное место, любовник стал упрекать ее за опоздание и жаловаться. Как раз в этот момент проходил мимо начальник ночной стражи со своими подчиненными и помощниками и застал их вместе. А приказ правителя города был такой: если женщину находили в обществе постороннего мужчины, то ее отпускали, а мужчину тут же вздергивали на виселицу. Так они и поступили. Вор наблюдал за всем этим. Когда стражники ушли, Хазарназ снова вернулась и нашла любовника уже на веревке. Она осыпала его ласками и молвила:

– Раз всему конец, давай в последний раз обнимемся, не станем терять времени.

Как это похоже на тот случай, над которым смеялся поэт:

Старик готовился встретить смерть,А старуха умащала его благовониями.

Бедный любовник прощался с жизнью, а Хазарназ похоть одолевала, и вот она от избытка страсти обняла его и прижалась лицом к его лицу. Любовник в смертной муке вцепился ей в нос и откусил кончик, и в тот же миг его душа достигла носа, птица души вылетела из гнезда тела, когти смерти разорвали рубашку его жизни.

Хазарназ вернулась домой подавленная, разбитая и огорченная, думая о том, как бы выпутаться из беды. А вор меж тем все следовал за ней. Поскольку коварство, неверность и лживость лежит в природе жен, как об этом сказано: Стоит только женщине оглянуться. Как она мигом соблазнит даже Иблиса,[305].[306]

Хазарназ окропила кровью одежду мужа, положила рядом с ним нож, а потом завопила:

– Нос! Нос!

Тут же сбежались люди и стали порицать на все лады мужа и допытываться, за что он отрезал нос жене. Бедняга Бехзад был удивлен и озадачен уловками жены и не мог ничего толком ответить, так и стоял столбом. А Хазарназ – будь она проклята тысячу раз – сказала:

– Он возводит на меня напраслину, будто я без него тут распутничала, вела себя развратно. Как я ни клялась и ни божилась, как ни убеждала его аятом: «Воистину, некоторые подозрения – грех», он ни за что не захотел верить мне и, наконец, отрезал мне нос.

Люди спорили и шумели, родственники жены готовы были лезть в драку, пока фокусник дня не отрезал мечом солнца нос у негритенка ночи, а владыка дня не поднял знамя света, чтобы разоблачить тайны любовников. Родственники Хазарназ, упорствуя в своем заблуждении, угрозами и силой привели Бехзада к судье и попросили его рассудить их, предъявив иск за отрезанный нос. Тот вынес решение: «Нос – за нос, а за раны – возмездие».[307]

Но когда собрались уже отрезать нос купцу, у вора лопнуло терпение, в нем заговорила совесть, он не захотел, чтобы пострадал безвинный, попросил палача помедлить и побежал к судье. Сначала он покаялся в своем ремесле, затем подробно рассказал о том, что он видел ночью, и закончил так:

– Если вы хотите веские доказательства, то потребуйте у этой распутницы нос. А коли она не сможет предъявить его – ищите во рту мертвеца, что на виселице.

Судья и все присутствовавшие на суде, а также родные жены, пораженные его словами, стали искать отрезанный нос в комнате, но не нашли. Тогда отправились к покойнику и извлекли откушенный нос у него изо рта. Хазарназ примерно наказали, объявили лгуньей и опозорили, а купец прогнал ее из дома в бесчестье и унижении.

– Вот таковы жены, да и то эта история описывает лишь ничтожную частицу их коварства, хитрости и неверности.

Когда самка услышала рассказ попугая в порицание жен, она опустила в смущении голову и умолкла. Шах Джамасп и Махнуш также подивились, похвалили обеих птиц, но не отдали предпочтения словам ни одной из них.

– О Мах-Шакар! – закончил попугай свои речи. – Я, твой нижайший раб, сомневаюсь в оценке их слов. Если – моя госпожа может вынести суждение, то пусть она скажет мне, чьи слова предпочтительнее и основательнее и чьи лишены основания и ущербны.

Мах-Шакар, услышав рассказ о Хазарназ, была так пристыжена, что не смогла ничего ответить попугаю, цель которого как раз состояла в том, чтобы Мах-Шакар отвлеклась, слушая рассказ, чтобы через повествование высказать ей назидание. Мах-Шакар, немного очнувшись от рассказа попугая, решила остаться у себя дома, и тут птица утра запела, словно соловей на лужайке, а золотой попугай солнца выпорхнул из гнезда на востоке.

ПОВЕСТЬ о диве пустыни, о том, как каждый муж превозносил свою жену над другими женами и как вор решил их спор

На двадцать четвертую ночь, когда Сулейман солнца устроил себе ложе сна на троне запада, когда мир потемнел, словно лица разбойников и лики дивов, Мах-Шакар, как и прошедшей ночью, украсилась и нарядилась, словно ее стан был кипарисом на лужайке изящества, а тело – можжевеловым деревом в саду неги, пришла к попугаю и попросила его разрешения отправиться к возлюбленному и уединиться с ним.

Попугай начал восхвалять и превозносить ее, проявил уважение и восхищение, не забыл правил служения и покорности, а потом сказал:

– Я вовсе не думаю удерживать госпожу от свидания с любимым. Нет запрета тебе в твоем желании идти к нему. Напротив, желание и цель твоего покорного раба направлены лишь на то, чтобы госпожа как можно быстрее соединилась с возлюбленным, отринув от себя слова «быть может», «возможно». Мои опасения и сомнения порождены только тем, что любовь – тяжкое испытание и удивительное чудо, а море страсти непомерно глубоко. За те семь тысяч лет, что прошли со дня сотворения мира, за то время, что дни сменяются ночами, путники долины любовной неги, ныряльщики пучин влюбленности, те, кто лелеет страсти на этом пути и ищет подобные жемчуга, еще ни разу не достигали совершенства любви и не лицезрели жемчужины ее красоты.

Если бы не было любви и любовной тоски, Кто стал бы слушать прекрасные слова, которые ты молвил?

А поскольку известно, что на пути любви – свои особенности и свои невзгоды, что влюбленные не ведают о сладости розы и вина, о вреде шипов и похмелья, то, следовательно, надо обладать сильным характером, здоровым духом, верным чувством, чтобы, руководствуясь ими, пойти на свидание с любимым, чтобы прекрасными словами ответить на каждый вопрос. И если, упаси боже, в том укромном местечке случится беда или же нападет дружина скорби из-за дурного глаза судьбы или ее превратностей, то, конечно, у любого дрогнет сердце и не выдержит характер. Так случилось с вором, который спас свою жизнь в обители четырех дивов в ужасной пустыне благодаря острому уму и умелым словам, тогда как его недальновидный друг погиб.