Жемчужины бесед - Имад ан-Наари

Змее стало жаль Шапура, она выползла быстро из норы и стала расспрашивать о силе, могуществе, дерзости и храбрости врагов Шапура. Тот рассказал обо всем и закончил так:

– Все эти беды и несчастья постигли меня из-за злобы моих родных и зависти родственников. Ведь сказано в хадисе Пророка: «Родные – все равно, что скорпионы».

Насилие родича для человека горшеУдаров индийского меча.

Змея ободрила Шапура, обняла и дала слово твердо соблюдать дружбу и братство, говоря:

– Любое дело, что будет для тебя трудным, Препоручи мне и не беспокойся более.

После этого змея вместе с Шапуром отправилась к колодцу и за несколько дней очистила те места от засилья лягушек и их кваканья, так что отомстила за Шапура его врагам. Хотя в этом для змеи и была корысть, так как она поедала лягушек, однако и желание Шапура также исполнилось: в том колодце никого не осталось, кроме супруги и чад правителя лягушек, так как всех прочих змея поочередно предала кровавой гибели.

Прошло два-три дня, и аппетит змеи в колодце разгорелся, словно пламя, окреп ветер ее алчности. Тогда змея обратилась к смиренному Шапуру и сказала:

– Ветер голода раздул пламя в моем животе, а гумно моего терпения сгорело дотла. Но здесь, кроме воды и глины, нет другой пищи! Займись-ка этим и не оставляй своего гостя без еды.

Шапур сразу догадался, каков истинный смысл слов змеи. Он воздал ей хвалу и сказал:

– Ты не пожалела для меня милости и сочувствия, ни на минуту не забыла о дружбе и братстве и не оставила даже следа от моих врагов в этих местах. Тем самым ты посадила в колодце побег великой благодарности, а в саду моей груди – древо милости. А теперь, пожалуй, надо бы повернуть повод в сторону твоего постоянного местопребывания, поспешить туда, где ты раньше обитала, вползти в свою нору, словно сороконожка.

Змее такие речи вовсе не понравились, и она ответила:

– Нет! Как же я уйду из этих мест, где у меня такой друг, как ты, утешитель, подобный тебе? Раз мне не в чем упрекнуть такого уважаемого друга, такого достойного собеседника, как ты, зачем же мне отправляться в другие места, расставаться с тобой и искать другого брата?

Если я оторву от тебя сердце, откажусь от любви к тебе,Кого же мне полюбить, к кому стремиться душой?

Да к тому же, пока я была здесь, мою нору, наверное, захватила другая змея и заползла в нее. Мне нет смысла покидать эти места и расставаться с этими краями. Если я оставлю твои края, куда же мне деваться? Торопись же, позаботься о моем пропитании, ибо от сильного голода я не могу ни шевельнуться, ни вздохнуть.

Бедный Шапур, огорченный и озабоченный, растерянный и смущенный, не видел выхода, он подумал: «Того, кто заведет дружбу с сильным врагом, полагаясь на его верность, кто пустит в свои покои чужака, поверив в его искренность, ожидает такое наказание и подобное возмездие. Ведь издревле говорят: он сам накликал на свою голову беду».

После этого Шапур каждый день стал приносить змее одну-две лягушки из числа своих родных и потомков, своих приближенных и подданных, а сам жестоко страдал, скорбел и горевал. В течение нескольких дней змея покончила с ними, так что не осталось ни одной лягушки, кроме самого Шапура, с которым у змеи был заключен союз, и которому она поклялась в верности. Глаза Шапура, словно родник, источали слезы скорби по чадам и домочадцам, а дыхание его от тоски в разлуке с ними стало прерывистым, словно редкая капель. От обилия пролитых кровавых слез вода в том колодце побагровела, а на сердце бедняги легла тяжесть, будто колода у колодца. Шапур скорбно повторял стих:

Мое сердце от разлуки с родными испытало то,Что изведал старец,[310] из Ханаана[311] когда расстался с сыном.

Шапур стенал и плакал не столько от горя по детям, сколько из-за опасений за свою жизнь. Змея стала допытываться причины его слез. Шапур испугался за свою жизнь, переменил разговор, направил мысль в другую сторону и ответил:

– Взгляни на кровь у порога и не спрашивай. Я плачу и стенаю потому, что ты осталась без еды и пропитания, ибо в этом колодце нет более ни одной лягушки. Ты так старательно перебила их в отместку за меня, что не оставила в живых ни одной, дабы продолжить род лягушачий и тем самым послужить тебе пропитанием. И теперь мне неведомо, как проживет мой брат и покровитель без хлеба насущного и без еды. Вот потому-то я и плачу.

А потом, чтобы избавиться самому от змеи и уйти от нее живым, Шапур добавил:

– Неподалеку здесь есть водоем, в котором много лягушек. Если мне будет дозволено, я пойду туда на разведку, чтобы обеспечить тебе покой и довольство, благоденствие и благополучие.

Змея разрешила, и Шапур поскакал туда, крича и вопя, с шумом и гамом, и поселился в большом водоеме, который был поблизости, обретя спасение от колодца гибели. Он стал обитать там, жить себе припеваючи, довольный жизнью, согласно выражению: «Кто спас свою голову, тот уже получил выгоду»,[312] распевая гимны радости и веселья.

Змея меж тем ждала с нетерпением возвращения друга и, наконец, отправила за Шапуром посланца – ящерицу, которая обитала в том колодце; Шапур только рассмеялся, подивившись глупости и невежеству ящерицы. Он остерегся приблизиться к ней и держался в отдалении.

– Я – посланник, – убеждала его ящерица. – Мое дело только сообщить порученное мне, довести это до твоего сведения. «Посланник обязан только передать весть».[313] Какой смысл избегать меня и сторониться?

– Оно, конечно, так, – отвечал Шапур, – однако я остерегаюсь тебя потому, что и ты носишь змеиную шкуру. Я столько натерпелся от змеи и так боюсь ее, что видеть не хочу ничего подобного. Ведь разумные мужи сказали: «Если ты лишился осла, то спали и вьюк».

Ящерица вернулась назад и рассказала обо всем своей дальней родственнице. Змея погоревала немного и вскоре вернулась в свою старую нору.

– О Мах-Шакар! – закончил попугай повествование. – Смысл этой притчи таков: каждого, кто не предвидит конечного результата дела, кто заранее не предусмотрит поломки, постигнет то же самое, что Шапура, правителя лягушек. Хотя сначала он и одержал победу над своими недругами, но в конечном итоге лишился жены, детей и всех родных.

Как раз, когда попугай завершил свой рассказ, настало утро.

ПОВЕСТЬ о Зарире-ткаче, о том, как он отправился в Нишапур за богатством и вернулся в родной город, не достигнув цели

На двадцать шестую ночь, когда небесный ткач в мастерской неба снял с солнца желтое покрывало и убрал его в лавку запада, когда хозяин ткацкой небес натянул шелк луны на барабан востока, когда семицветный кафтан украсил бирюзу выси, Мах-Шакар облачилась в свои нарядные одеяния, испила чашу изящества и стройности, пришла к попугаю радостная, цветущая и благоухающая и попросила у него разрешения пойти к любимому на свидание в качестве гостьи, не встречая противодействия стражей и сопротивления привратников.

Попугай сначала оказал подобающие почести, проявил должное уважение, а сам тем временем посмеивался и ухмылялся. Мах-Шакар сначала удивилась и изумилась его поведению, потом рассердилась и спросила, почему он смеется.

– Мне смешно потому, – отвечал попугай, – что каждую ночь ты говоришь о том, чтобы пойти навестить любимого, но спешишь на свидание лишь на словах, однако не отправляешься к нему и не предпринимаешь ничего, чтобы ускорить дело. Как бы с тобой не случилось то, что приключилось с иракским ткачом, который погнался за большим богатством, не жалел своих сил, но когда дела его завершились и он стал подводить итоги, то прибыли совсем не оказалось. Вот и ты столько старалась и усердствовала, уже настала пора свидания. Так почему же ты медлишь и чего ради мешкаешь?

– Ну-ка расскажи мне про этого ткача! – приказала Мах-Шакар, и попугай начал речь.

Рассказ 49

Я слышал от ученых мужей и мудрецов мира, что в стране Ирак жил ткач по имени Зарир. Он был большой искусник и ткал одежды только царям. Но ремеслом своим он еле зарабатывал на каждодневные расходы, ничего не мог отложить, ни гроша накопить на черный день, несмотря на все свое мастерство, так как не было у него счастья и удачи. Уста судьбы именно о нем сложили эти стихи:

Пусть каждый твой волосок хранит сто мудростей,Если судьба не благоволит к тебе, то и они не помогут.

В один прекрасный день Зарир пошел в гости к простому ткачу, который изготовлял дешевые ткани. И видит он дом, полный всякого добра, достаток и изобилие. Было там множество всякой утвари, тканей и прочего, несметное число убранства и припасов. Когда он вернулся после богатого и щедрого угощения домой, им овладело беспокойство, ему захотелось заполучить такие же блага, и он сказал жене:

– Я покину наши края, незачем мне здесь оставаться, меня тут не ценят. Иначе отчего бы мне терпеть нужду и бедность, будучи таким искусным мастером, в то время как мой названый брат так разбогател и преуспевает. Я поеду в какой-нибудь другой город, быть может, там я сколочу богатство и достаток на жизнь. Ведь прозорливые мужи сказали: