Древние боги нового мира - hawk1
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если я — это я, то с местоположением голову можно не ломать. Больница, судя по палате, большая, а больших больниц у нас на весь район была только одна — центральная районная. Теперь бы с датой определится и код доступа на Номада записать. Таки вспомнил перед «отбытием». В голове шумело довольно сильно, но при этом болезненных ощущений не было. Сев на кровати обнаружил неприятную подробность. Не понял? С каких это пор пациенты в больницах лежат голые? И без домашних тапочек у кровати? Мочевой пузырь время на размышления особо не дал, так что сдернув с кровати одеяло, которое фиалками тоже не пахло, и закутавшись в него, как в плащ, поспешил к двери, шлепая босыми ногами. Краем глаза мазнул по соседям, заметил какую-то неправильность, но думать об этом будем позже.
Дверь, полуосвещенный коридор, взгляд влево-вправо. Ага, справа островком света настольная лампа освещает стол, за которым сладко спит дежурная сестра. Перед столом две двери, выкрашенные в красно-коричневый цвет, который я ни с чем не спутаю. Туалет — там. Двери в палаты имеют белый цвет. Торопливо прошлепал к вожделенной цели, по мере приближения всё явственно слыша журчание воды из плохо отрегулированного сливного бачка, и скользнул внутрь, даже не разбирая половую принадлежность туалета, не потревожив сестру.
Не видя белого света заскочил в ближайшую кабинку, кое как выпутался из одеяла и наконец-то позволил себе расслабится. По мере облегчения взгляд прояснялся, и я позволил себе осмотреться. О, да! Я в Союзе — это точно. Достаточно было одного взгляда на унитаз. Это тебе не современная сантехника. Фаянс непонятной геометрической формы, зато со стандартным стульчаком из фанеры, с острыми гранями, потравленный морилкой и покрытый лаком. С обязательной прорезью спереди, которая для меня всегда являлась загадкой. Зачем? Ну а увидев нависающий на высоте полутора метров сливной бачок, в ржавых потеках, с привязанным шнурком, вместо оборванной цепочки, чуть не прослезился от ностальгии.
С удовольствием дернул за шнурок и вышел в холл, так сказать. Умывальник щедро одарил меня еле тепой водой и халявным куском хозяйственного мыла. Мутное зеркало позволило рассмотреть верхнюю половину во всей красе. Блин, ну и пельмень! Во я разожрался. И да. Отражение в зеркале несомненно принадлежало мне в детстве. Еще и хаер какой-то длинный. Конечно, относительно того, который я носил, будучи взрослым. Тогда я стригся, вернее брился машинками, исключительно коротко.
Вытерев руки об одеяло, он же плащ, осторожно выглянул за дверь. Звуки льющейся воды не потревожили сон медсестрички. Ну и славно. Пускай спит. Умаялась, наверное. Стараясь не шуметь, прокрался к столу. Что тут у нас? Канцелярского вида гроссбух, журнал какой-нибудь, наверное, ручки, скрепки, прочая канцелярщина. Под щекой девушки, довольно миленькой, надо признать, по крайней мере, пока спит, томик какой-то беллетристики. Ай-ай-ай! Почему не учебник по медицине? А вот и то, что мне нужно. Из-под каких-то бумажек выглядывает угол ежедневного печатного издания под общим названием «газета».
Осторожно, стараясь не потревожить девочку, потянул добычу к себе. Но всё-таки разбудил. Спокойное дыхание медсестры сменил ритм, она пару раз глубоко вздохнула и открыла глаза. Вот ведь! Тут низвергающиеся в трех метрах ниагарские водопады ее не смогли разбудить, а легкий шорох бумаги — пожалуйста. Ну а так как я находился от нее сбоку и, согнувшись, пытался утянуть газету, то первое, что она увидела — моё лицо. К счастью, нервы у девочки оказались крепкие. Не завизжала. Уставилась на меня мутными со сна глазами. Моргнула пару раз. И, не отрывая головы от импровизированной подушки, шепотом спросила:
— Ты кто?
— Стас. — тоже шепотом, не стал я играть в пленного партизана.
— А чего здесь? — продолжила тихий допрос девушка, всё больше «включаясь» в реальность.
— Ты спи, спи. Считай, что я тебе снюсь. — ответил я — Газетку вот только возьму и исчезну.
— Какой «спи»? — возмутилась сестричка, принимая вертикальное положение и протирая глаза, громкости, впрочем, не добавляя — Я на дежурстве.
В ответ я лишь хмыкнул и, уже не таясь, подтянул газету.
— Что, приперло? — ехидно спросила девушка — Со своей бумагой ходить надо.
— Чего? — я недоуменно посмотрел на нее, потом дошло: — Нет, мне не для того, что ты подумала.
Подхватив со стола ручку, я записал код доступа к искину на свободном месте, оторвал кусок с кодом и облегченно вздохнул. После чего обратил внимание на саму газету. «Труд». Год, какой сейчас год? Восемьдесят восьмой. Который одна тысяча девятьсот. Три года до развала Союза. А это значит… А это значит, что мне всего одиннадцать лет. Блин! Долбанный артефакт. Вообще-то я рассчитывал лет на пятнадцать-шестнадцать. В каком это я классе получается? Голова не болит, но тяжелая. Соображается с трудом. Такое впечатление, будто под черепом кто-то булыжники ворочает. Информация усваивается? Класс у меня четвертый, судя по всему. Осенью пойду в пятый. А дата? О! Сюрприз. Пятнадцатое апреля. Мой день рождения.
Начал вспоминать свою биографию. Летом этого года мы должны будем перебраться из населенного пункта под названием «Колхоз «Светлый Путь»» Солнечногорского района непосредственно в Солнечногорск. Из квартиры в третью часть частного дома. Были такие дома. Поделенные на
