Древние боги нового мира - hawk1

— Видела бы ты свое лицо. — произнес я, утирая слезы.

— Вот как тресну сейчас!

— Меня бить нельзя. У меня, оказывается, инсульт был. — я погрозил ей пальцем.

— Опять врешь?

— Во всяком случае, так написано в бумагах. Но там явно что-то напутали.

— Конечно. — согласилась Светлана — Ты бы сейчас встать не мог.

— Вот и Геннадий Андреевич так думает. Сказал, чтобы Виктор Павлович сам разбирался. Кстати, а это кто?

— Заведующий отделением.

— Каким? А то я даже не знаю, куда попал.

— Терапия. — ответила Светлана, думая о чем-то своем, затем произнесла: — С другой стороны, что-то же случилось, раз тебя к коматозникам положили? Что?

— Не знаю. — развел я руками — Я же говорил. Стоял у доски. Отвечал урок. Может подумал резко? Вот, с непривычки, к вам и угодил.

— Да ну тебя! Чего хотел? — спросила Света.

— Да газету взять почитать. — ответил я и уточнил: — Она же тебе не нужна?

— Бери. — разрешила Светлана — Тебе именно «Труд» нужен был? Просто в ординаторской полно газет.

— Мне свежий номер нужен. — пояснил я и спросил — А ты что читаешь? А… Агата Кристи.

— Что, не любишь детективы? — глядя на мое скривившееся лицо спросила девушка.

— Вообще-то больше фантастику, но если детектив неплохой — то почему бы и нет? — ответил я — Но только не Кристи.

— А чем она тебя не устраивает.

— Своим стилем изложения. И тут даже не переводчик виноват, а именно автор. И непроходимой тупостью персонажей. — пояснил я — Даже мне, обычному школьнику, уже к первой трети книги становится ясно, что убийца — садовник. Нет, этот Пуаро с миссис Марпл еще две трети книги тупят и топчутся на месте.

— Много ты понимаешь! — фыркнула Света — Это стиль такой: британский детектив.

— Артур Конан Дойль тоже не на помойке родился, знаешь ли, однако его Холмс гораздо интеллектуальней. А вообще у меня мама детективы любит. Чейза хвалила.

— Чейз хорошо пишет. — согласилась Светлана — Где бы его еще достать?

— Ну. «Дом книги» на Арбате, к примеру. — предложил я.

— Дорого. — ответила Света — Да и ехать в Москву — это день потерять. Эх! — она махнула рукой.

— Я спрошу у мамы, что она прочитала. Может и удастся что-то изъять.

— Что-ты! Не надо! — замахала руками девушка.

— Да всё равно стоят — пылятся. А так хоть человеку в радость будет. Короче, узнаю. Ты местная, или в общаге в Рекинцо живешь?

— В общаге. — ответила девушка и вдруг взглянула на меня точно так же, как смотрел Геннадий Андреевич — Странный ты какой-то. Про общагу знаешь. Говоришь, как взрослый. Даже меня провести смог… Не знаю, дети себя так не ведут.

— Просто я умный и начитанный. — заявил я и напомнил себе, кого окружающие видят перед собой.

Спас меня доктор. Выйдя из туалета он с подозрением глянул на нас и спросил:

— А чего это вы такие веселые?

— Да вот, спорили. Карл Маркс и Фридрих Энгельс — это муж и жена, или четыре разных человека? — ответил я оборачиваясь. За спиной фыркнула Света.

Геннадий Андреевич неопределенно покрутил головой и, поманив меня пальцем, направился в ординаторскую. Отсалютовав медсестре, я направился за ним, шлепая безразмерными тапками, которые мне нашла Света. В ординаторской доктор включил верхний свет, убрал, наконец, постельные принадлежности с дивана и предложил располагаться. Сам уселся за одним из столов и принялся заполнять какие-то бумаги, время от времени роясь в различных бумажных завалах.

Раскрыв газету, я задумался. И что это со мной было? То, что не инсульт, да еще с кровоизлиянием — точно. Лежал бы сейчас овощем и пускал пузыри, глядя в потолок. Ну, или не так радикально, но резвым козликом не скакал бы — точно. Я действительно видел последствия такого инсульта у пятидесятилетнего мужика. Бедняге парализовало правую часть тела. Проведя полгода на постельном режиме он так и не поднялся: второй инсульт его добил.

Последствия «записи» большого объёма информации в мозг ребенка? Возможно. Интересно, вся информация передалась или нет? Самое поганое, что я понимал, что если что-то потерялось по дороге, то я и вспомнить этого не смогу. Надо побыстрее добираться до Номада. Пускай снимает ментограмму и проверяет целостность данных. Осталось только убедить маму поехать на Байкал. На котором мы никогда не были, побывать не планировали и знали о нем только из образовательных программ. Легче всего это было сделать с помощью пси-воздействия. Методика активации у меня была в памяти. Немного напрягали булыжники в голове. От греха подальше решил ничего не предпринимать пока они не успокоятся. И вообще, пока вести себя ниже травы, тише воды. Выйти на площадь и заорать что я — посланец из будущего, и вы все умрете всегда успеется. Да и не предполагал я раскрытие. Только матери, если что.

— Геннадий Андреевич, а когда я к вам попал? — задал я вопрос.

Тот отвлекся от своих дел, поискал мои бумаги и ответил:

— Два дня назад, сегодня третьи сутки пошли. Тут написано, что тебя еще вчера в Москву должны были забрать, но что-то не срослось. Как это, обычно, у нас и бывает.

— Повезло. Возвращаться домой ближе будет.

— Угу. — филином ответил врач и снова сосредоточился на своих бумагах.

Ну а я обратил внимание на газету в руках. Итак, что интересного происходит в СССР? Перестройка продолжает свою катастрофическую поступь по стране. Генсек так же предлагает улучшить и углубить. Словечки типа «хозрасчет», «кооперация» и так далее еще бередят души, хотя уже не так как раньше. Продолжают развенчивать культ личности Сталина. Колхозники всех регионов клятвенно заверяют, что всё, что надо, в землю закопают вовремя и в срок.

Я начал припоминать то, что могло быть лично мне и моей семье полезно в восемьдесят восьмом. Да, в принципе, ничего. Разве что «Рабыню Изауру» посмотреть. Рановато пока. А так страну начнет колбасить не по-детски. Резко возрастут национальные и сепаратные течения