Выполняя приказ - Константин Воронин

   - Вася, давай наручники,- скомандовал старший патруля. Наручников у них было только две пары, поэтому задержанных приковали друг к другу. После чего полицейские аккуратно, чтобы не смазать отпечатки, собрали с земли в пакет трубу, цепь, ножи. И только тогда один из полицейских приложил пальцы к шее лежащего главаря.

   - Жмурик,- спокойно констатировал он и уважительно обратился ко мне:

   - Это вы в гости к Вене Петрову приехали? - Получив утвердительный кивок, добавил,- В десанте служите?

   Я обеими руками прижимал к себе Катю. Она не дрожала, внешне выглядела нормально, но я чувствовал, что она напряжена, как струна. Не каждый день на твоих глазах людей убивают. Надо было ответить на заданный вопрос.

   - Да. Майор десанта Корпорации.

   - Ого. Я думал, что сержант или лейтенант. Здорово вы его... Я даже не заметил движения. Прямо на лету "срубили". Ладно, сейчас труповозку пришлем.

   - А с остальными, что будете делать?

   - Закатаем по полной программе. Отпечатки на оружии есть. Свидетели есть. Групповое вооруженное нападение. Попытка убийства. Полетят, как миленькие, на рудники. Лет пять отбарабанят. И на Землю их больше уже никто не пустит. Поселят потом в какой-нибудь колонии, где-нибудь на Антаресе. К вам претензий никаких. Необходимая самооборона. Можете идти домой,- и он козырнул мне.

   Я тоже отдал ему честь. Обняв Катю за плечи, повел домой. К Петровым заходить не стал, отвел Катю в дом, где мы ночевали. Сбегал в магазин, купил бутылку водки, налил в пластмассовый стаканчик.

   - Выпей, Котенок. Ничего страшного не произошло. Одним подонком на свете стало меньше. Хлебни водочки, чтобы напряг снять. Я с тобой, ты со мной. И все замечательно.

   - Я думала, что ты это не всерьез сказал. Там, на причале. Когда сказал, что убивать их будешь,- Катя проглотила водку, выдохнула, на глаза навернулись слезы,- ты их вправду мог всех убить?

   - Если бы я их не поубивал, они могли бы убить или покалечить меня, - оттер слезы с Катиных щек,- и, что много хуже - тебя. Все, успокоилась?

   - Да. Люблю тебя.

   - Аналогично, солнышко мое. Пойдем к Петровым.

   "Теперь, когда Катя успокоилась, и Ольга будет меньше волноваться". Больше всего я боялся повредить будущему ребенку Петровых. Ведь волнение матери передается даже не родившемуся малышу. Поэтому все происшествие я описал, как мелкую стычку с хулиганами. Когда мы с Веней курили на крыльце, у калитки остановилась полицейская машина. Один коп остался в машине, второй прошел во двор и подошел к нам.

   - Бандюков отправили в Новгород, в тюрьму. Туда же и жмура. На предварительном допросе они все рассказали: как на озере на вас напали, как задумали у причала напасть. Клянутся, что хотели только покалечить. Ну, да судья разберется, он у нас таких не жалует. Дело в том, что двое из шайки остались на свободе. Им предъявить, пока что, особо нечего. И где они сейчас, никто не знает. Все же, будьте осторожны. Мало ли, отомстить вздумают.

   - С двумя-то управлюсь.

   - Я тоже так думаю. Но, если увидите их, сообщите, по возможности, нам. Мы их возьмем в оборот. Они оба были на озере, показания двух других подельников свидетельствуют против них. Можно взять за шкирку и потрясти для острастки.

   - Хорошо, если увижу, доставлю к вам.

   Полицейские уехали. Веня посмотрел на меня.

   - Все ведь было немного иначе, чем ты нам рассказал? И покойничек откуда?

   - Веня, ну нельзя же Ольгу волновать. Зато теперь в городке будет спокойно.

   - Спасибо тебе от имени всех горожан. Я серьезно.

   - Ерунда. Работа у меня такая.

   Сели поужинать. Оля нажарила мяса. Уплетали за обе щеки, запивая красным вином. После ужина расположились снова на веранде. Ольга, сидя в кресле, вязала крошечные пинетки. Веня играл на гитаре, потихоньку напевая. Катюша сидела рядом со мной, положив голову мне на плечо.

   - Хорошо-то как,- вздохнула она,- только вот, почему-то немного грустно,- подняла голову с моего плеча, словно к чему-то прислушиваясь.

   Невдалеке раздался сухой щелчок. "Двадцать второй калибр",- отметил я про себя, машинально. Катя вздрогнула, ее тело навалилось на меня, стремительно тяжелея. Знакомая тяжесть неживого тела.

   - Веня, Олю - в дом! - И Веня, не задавая вопросов, подхватил жену, исчез в доме. Я бережно опустил Катю на пол. На виске ее была маленькая дырочка с венчиком крови вокруг.

   Прыжком влетев в дом, сорвал со стены двустволку и патронташ. На бегу переломил ружье. Перепрыгнул через невысокий заборчик. Стрелять могли только из двухэтажного недостроенного коттеджа неподалеку. Так, зеленая полоска на патронташе - патроны с мелкой дробью; красная полоска - пулевые и с картечью. Ружье заряжено, курки взведены.

   Задачу мне облегчили. Нервы у бандитов сдали и они, выскочив из коттеджа, бросились наутек. Здоровяк на бегу сильно прихрамывал и отставал. Впереди бежал тот, что с винтовкой. На винтовке - оптический прицел. На бегу я сунул себе в рот пару патронов и отбросил патронташ.

  Расстояние между нами стремительно сокращалось. Убийца повернулся, вскинул винтовку. Над ухом у меня противно зыкнуло. Промахнувшись, он замер на мгновение, решая, то ли бежать дальше, то ли перезарядить винтовку.

   Плотно прижав приклад к плечу, я спустил сразу оба курка. Отдача была непривычно сильной. Человек с винтовкой сразу стал намного короче. Череп ему разнесло вдребезги. Перезарядив ружье, без особого труда догнал хромого. Услышав меня за своей спиной, он остановился, повернул ко мне помертвевшее лицо и рухнул на колени.

   - Не убивай, не надо, это не я, это Санек Хам,- из угла рта стекала струйка слюны, толстые, здоровенные руки тряслись. Остановившись в трех шагах от него, поднял ружье. По улице, завывая сиреной, неслась к нам полицейская машина. Медленно, медленно неслась. Двустволка дернулась от выстрела дуплетом. Отвернувшись от трупа, я побрел к дому. Ко мне бежал Веня, Сзади что-то орали полицейские. Протянув Вене ружье, я прошел через распахнутую калитку, поднялся на веранду. В дверях кухни, закусив кулак, стояла Ольга.

   - Оля, ты не волнуйся, подумай о малышке, тебе ее беречь надо.

   Наклонился над Катей. Закрыл ей глаза. Поднял на руки. И понес. Я нес ее по улицам, на которые высыпало все население городка, разбуженное стрельбой. Донес до больницы. Навстречу выскочил доктор в белом халате.

   - Что с ней?

   - Морг у вас где?

   Посмотрев на меня, врач молча пошел вперед, показывая дорогу и открывая мне двери. Мы спустились в подвал, открылась тяжелая металлическая дверь, за ней было небольшое холодное помещение с четырьмя белыми столами. Я бережно положил тело Кати на один из них. Повернулся к доктору.

   - Бирок не вешать, тело не трогать. Не вскрывать. Утром рано заберу. Тронете ее - всю жизнь жалеть об этом будете.

   Мой монотонный ровный голос действовал сильнее крика. Врач торопливо закивал, мы вышли, и он запер дверь огромным ключом.

   Спокойным шагом я вернулся в дом к Петровым. Веня гладил по голове плачущую Ольгу.

   - Выйдем,- сказал я Вене. Выйдя с ним на крыльцо, приказал: - От Оли ни на шаг не отходи. Целуй, ласкай, уговаривай, песни пой, пляши, но чтобы она плакать перестала и успокоилась. Потом сразу уложи ее спать. Сам сиди рядом. Мне твой Николаич нужен, который десантник бывший.

   Веня зашел в дом, а рядом со мной вскоре стоял коренастый мужчина лет сорока пяти, с внимательным взглядом. Выслушав меня, он ушел. Я сел на лавочку и закурил. Через час вернулся Николаич:

   - Пойдем, все уладил.

   Мы прошли через весь городок на другую его окраину. Пройдя еще с километр, вышли к ограде кладбища. Ворота были открыты. Почти у самого входа были воткнуты в дерн две лопаты.

   - Вообще-то у нас экскаваторчик небольшой копает, я могу сходить за Толиком, он сделает.

   - Нет.

   - Ну, давай лопатами. Вдвоем быстрее.

   - Нет. Сам вырою.

   Николаич сел у ограды на лавочку, закурил.

   Через два часа я закончил работу. Николаич забрал лопаты, куда-то унес. Повел меня дальше, в городок. Вошли во двор, прошли к большому сараю. Оттуда слышался стук молотка. Зайдя в сарай, увидел, как плотник обивает красной тесьмой черный гроб.

   - Вот и готово,- вскоре сказал плотник. А крест вон, в углу стоит.

   Достав из кармана купюру, не глядя, протянул ему.

   - Это ж тысяча кредов. Где же тебе сдачу возьму? Я в месяц меньше зарабатываю.

   Я махнул рукой. Вынесли гроб, плотник сзади нес крест. У калитки стоял грузовик. Погрузились, поехали к больнице. Доктор не спал, открыл дверь морга. Тело совсем закоченело. Подняв его на руки, вынес из больницы и уложил в гроб.

   - Помыть бы, да и переодеть,- сказал Николаич.

   - Нет.

   Катя лежала в гробу в шортах и в любимой ярко-желтой футболке.