Старовский раскоп - Александра Огеньская

— Вот и отличненько…

После столицы остается только смутный привкус духоты и палящего зноя. Швейцария тем более не запоминается ничем, кроме какого-то бара, в котором говорят на единственно Антону знакомом из "цивильных простецких" языков французском. Ну и еще в золотой оправе

очки специалиста по Пантерам.

— Нет, увы…Но ваша самка вполне способна принести еще трех — четверых…

— Есть хочешь? Нет… А выпить?

От выпить не отказалась. Водки оставалось немного уже совсем, почти на донышке, но Алине хватило за глаза. Обожглась, зато отхлынуло ощущение полной безнадеги. Тогда принялась за тушенку — голодные последние сутки отозвались сосущей тошнотой. Антон сидел напротив, глядел в окно. Ветка орешника качалась в такт порывам ветра, пламя в керосинке прыгало. Через сколько-то, когда тушенка закончилась, а ветка успокоилась, осмелилась:

— И что, совсем ничего нельзя сделать?

Антон улыбается, и дико смотрится улыбка на этом небритом сером лице.

И опять домик в тридцати километрах от Нововерска исчезает.

… - Ну, как вы? Как Инна? — шепотом спрашивает Вадик. В коридоре темно, чтобы не беспокоить спящих в соседней комнате Инку и Славку.

— Нормально, насколько это возможно, — вымученно улыбнулся.

— Понятно… — Вадим мнется. — Тут ребята немножко денег подсобрали… Вам пригодятся.

— Спасибо, — к тому времени стыд всякий и гордость Антон подрастерял, поэтому деньги принял легко. Пачка разномастных бумажек, перетянутая зеленой резинкой. Она нужна. Очень. Пришлось взять неоплачиваемый отпуск. А Инку вообще поперли с работы. Почти месяц сидит дома.

Вадик уже на пороге, но переминается с ноги на ногу, не уходит.

— Слушай… тут Сережка вспомнил… говорит, есть какой-то обряд… но он то ли нелегальный, то ли просто очень старый… спроси у Ингмара…

Это как игрушка компьютерная, квест, кажется — сделай то и это, потом вот это и это. И тогда получишь возможность сделать еще это…

Пошел к Ингмару. После столицы и Швейцарии.

— Это темный обряд, Антон, понимаешь?…

***

Здесь ничего совершенно не поменялось. Те же ненавистные зеркала, из-за которых развивается параноидальный страх, что все-таки следят… Те же старые часы. Их витые стрелки всё так же отдергивают минуты, а бурые от времени цифры все никак не выцветут окончательно. Кажется, тот же стол. Да, точно — мастодонт темного дуба, даже царапин на столешнице не прибавилось.

Впрочем, нет. Кое-какие приметы времени все же находятся. Оконные рамы — новомодный пластик, полы застелены новым светлым паркетом. В шкафу вместо "Постановлений Большого Круга" и "Полного собрания карт Кланов" — одинокая синенькая книжечка "Хартии". Ну и человек в глубоком кресле — другой. Не координатор Игорь.

Координатор Олег. Моложавый, бодрый, спокойный, уверенный в себе — он тоже ничуть не изменился за почти сорок лет.

— Ну, здравствуй.

Поднялся. Зажал ладонь в тиски рукопожатия. В его молодой руке рука бывшего координатора показалась старой пергаментной клешней какого-то диковинного рака. Время и алкоголь не пощадили Игоря Семеновича Ислейвссона, в просторечье Иванова. А ведь почти ровесники. Всего-то десять лет разницы.

Разжал. Упал обратно в кресло, кивнул Игорю, чтобы тот тоже садился.

— Ну, с чем пожаловал? — улыбается приветливо, хотя раньше друзьями не были.

— А просто так я зайти не мог? — но нет, координатору Олегу, конечно, не до шуток. Он опять серьезен и строг. Он, в отличие от предшественника, дурью не мается.

— Так и?

— Обряд клана Пантер, назначенный на завтра. Отзови разрешение.

— Еще один…

— Да? И кто же… еще? — судя по всему, мальчишка уже подсуетился. Кто же еще.

— Маг. Из пострадавших, так скажем. Андрей Шаговский. Не знаком? — сверлит взглядом.

— Может, и знаком… А может, и нет.

— Послушай, мы тут что, в игрушки играем?

— Нет, зачем же?

— Шут с тобой. Давай, выкладывай.

— Отзови разрешение. Обряд незаконный.

— Доказательства?

— Только подозрения.

— Тогда никакого отзыва. Мы не имеем права вмешиваться в дела кланов, пока не нарушена Хартия.

— Тогда направь наблюдателей.

— Основания? Опять только подозрения? Извини, нет. Я, в отличие от тебя, закон не нарушаю. Даже в мелочах. И, в отличие от тебя, у меня все спокойно. Вот уже семнадцать лет. Закон нужно знать и любить.

Уф, какой неделикатный, грубый намек. Да, Олежка, а вот это уже — удар ниже пояса. Ты не думай, я все помню. Я виноват, да. Но и ты, помнится, тоже не белый и пушистый.

— Значит, скоро перестанет быть спокойно. И мало тебе не покажется.

— Это угроза?

— Нет, что ты. Я теперь исключительно частное лицо.

— Вот именно, Свет подери! Ты теперь частное лицо. Тебя даже в праве на обращение ограничили. То, что я тебя принял, что я перед тобой дверь не захлопнул…

— Так вот ты как, Олеженька? А был такой милый мальчик… а я к тебе по-хорошему пришел. А я-то думал — дай, помогу по старой памяти. А то у него забот много, совсем завертелся мужик. Я ж для хорошего человека…

— Прекращай паясничать. У меня дел невпроворот. Если нечего сказать, уходи.

— Так я тебе и говорю — отзови лицензию. Или передвинь сроки. Если им так сильно нужно, проведут в мае.

— А что завтра?

— Действительно, а что у нас завтра? Ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое декабря… Клан Пантер. Территория нынешнего поселка Старовского. Я даже точнее скажу — Старовск-1, археологический раскоп.

— Бред! Если ты намекаешь на источник — бред. Его десять лет назад запечатали полностью. В моем присутствии. Группа из трех Иерархов. Всё в соответствии с инструкцией.

— Дурак ты, Олежка. Если до сих пор веришь инструкциям. Думай, в общем. Чтобы не ломал голову — ночью в половине второго. Место я назвал. Впрочем, ты и сам почувствуешь. Но лучше бы не надо.

Ну вот, теперь уже совесть чиста. Обязан был предупредить компетентный орган? Предупредил. А дальше любые действия Егора Семеновича Иванова будут частными действиями указанного гражданина. А указанный гражданин все-таки, несмотря на ограничения магической правоспособности, по-прежнему обладает правом на вмешательство. В чрезвычайных обстоятельствах.

Выйдя из проклятого зеркального кабинета, ощутил значительное облегчение. Нет, однозначно, эти зеркала — специально. Чтобы каждую минуту Координатор ощущал — следят. Следят, а ты бди. А то знаешь, что бывает…

На улице достал телефон — удобная простецкая штучка, куда симпатичней кристалла или там бабушкиной сказочной тарелочки с яблочком.

Набор номера. Гудки обрываются быстро и тревожно.

— Алло? Андрей? Завтра недалеко от того места, где ты ее нашел. В половине второго ночи. И знать ничего не хочу! Делай, что хочешь. Только мне не говори. Ты сам по себе, я сам по себе. К Координатору больше не ходи. Пустая трата времени.

Сброс.

Новый номер и новые гудки.

— Владик? Да, это Игорь. Да, давно не виделись. Ты мне нужен. Завтра к вечеру. Скажем, часиков в семь. И Костика тоже вызвони. Без всякого! Ну и что, что он в Бирме! Плевать. Завтра. В семь. У меня. Да, типа того. Да, заодно узнай, куда подевался твой постоялец. Проследить можешь? Постараешься? Отлично.

Сброс.

Ну вот. Готово. Если вам так нравится, будем играть в разведчиков и партизан. Мы любим играть в разведчиков…

И партизан.

Андрей.

Лаконичность разговора с экс-Координатором. Ничего толком, только время. И ориентировка. Черт побери, как раз тогда, когда на обычный "прыжок" сил удручающе недостает.

Краткость, неловкость телефонного разговора с нынешним Координатором Олегом.

— Господин Шаговский? Здравствуйте. Ничего определенного пока сообщить не могу, но видимого состава преступления нет. Завтра окончательно разъяснится. Впрочем, вам не строит так уж сильно рассчитывать…

— Понятно.

— Тогда у меня всё.

Ну, всё — так всё.

И что же делать?

Еще один краткий, деловитый разговор — с отцом. Отец, обложившись картами звездного неба и гороскопами, сидел в "кабинете" Андрея и созерцал не карты и гороскопы, а заоконный вечерний пейзаж.

— Пап, с расчетом времени не заморачивайся, я уже все узнал. Половина второго ночи. Лучше помоги с зарядкой амулетов. Видел, кстати, мне Эсташ прислал? Барашков?

— Да, видал. Не теряй только, везде таскай с собой. Полезная штука. — Оторвался от созерцания. Глаза у отца оказались воспаленно-красные и усталые. — Так и что ты намерен делать дальше?

— Не знаю. На Координатора надеяться бессмысленно. Пока думаю.

— Как самочувствие?

— Терпимо.

— Может, домой возвратимся уже? Может, ну его? — вдохновенно предложил. — А, Андрюш? Хватит приключений на нас с тобой? Дела заждались…