Паранджа страха - Самия Шарифф

Он спросил, что я делаю на улице в столь ранний час.

Недовольный моим, ответом, он повысил голос, глянув при этом на товарища, сидевшего в машине: «Ты смеешься надо мной. Какая может быть работа в пятницу утром?»

Нора сделала паузу, чтобы отдышаться. Я гадала: может, она ищет силы, чтобы продолжить рассказ, который шокирует меня? Неужели эти мерзавцы изнасиловали ее посреди улицы? Далее Нора говорила спокойнее:

— Ласковым голосом он сказал, что он медиум и умеет предсказывать будущее по линиям руки. Я сразу спрятала руку за спину, ответив, что только Богу дано предсказывать будущее. Он пришел в ярость и закричал, что я ничего не знаю. Что он и есть Бог. Я поняла, что имею дело с сумасшедшим, который может стать вообще неуправляемым. Я не знала, как поступить. Даже хотела показать ему руку, чтобы он успокоился. Я видела следы засохшей крови на его рубашке и на руках. Дело принимало опасный оборот, и мне стало страшно. Он схватил меня за руку и потащил в машину, а я отбивалась, как могла. Я поняла, что это террористы и они могут меня убить. Я кричала, но улица была пустынна, никто меня не слышал. Он схватил меня за волосы. Мне было очень больно. Потом он вынул нож и приставил лезвием к горлу.

Я была уверена, что он убьет меня. Ноги меня не слушались, и я даже перестала отбиваться, как вдруг услышала визг тормозов и крики. Какая-то машина развернулась. Кто-то, спеша ко мне на помощь, выкрикивал мое имя. В тот момент я была почти без сознания и не очень помню, что произошло дальше. Я словно превратилась в куклу, с которой можно было делать что угодно. Как в тумане, я отметила, что бандит отпустил меня, и я упала на асфальт, а потом снова услышала свое имя и почувствовала, как кто-то пытается меня поднять…

— Кто это был?

— Не помню, как их зовут. Двое моих школьных товарищей. Ночь они провели в баре и, возвращаясь домой, совершенно случайно оказались рядом. Они узнали меня и пришли на помощь. Если бы не они, то… Я боюсь даже подумать…

— Хвала небесам, что в нужный час они послали тебе этих добрых самаритян. Эта страна все более и более опасна. Твои мучения не напрасны. Мы точно уедем отсюда, поверь мне. А пока прими ванну и отдохни.

Окончательно убедившись, что ходить на работу для нее рискованно, дочь решила уволиться. Целую неделю Нору одолевали кошмары, в которых ее похищали и мучили. Она перестала есть, часто плакала без видимой причины. Ее поведение стало непредсказуемым: то она впадала в истерику, то в апатию. Я перестала ее узнавать.

Нора перенесла настоящую психическую травму, и требовалось время, чтобы последствия сгладились. Но чем больше времени проходило, тем меньше она интересовалась жизнью и всем, что ее окружало. Я видела, как она становится все несчастнее, и это все больше меня тревожило.

Всем вместе уехать из страны очень сложно, но Нора могла это сделать, потому что была совершеннолетней.

Я высказала подобное предложение.

— Я не смогу уехать одна. Я не смогу быть счастлива, зная, что вы остались здесь. Я хочу, чтобы уехала вся наша семья! — ответила она, глядя мне прямо в глаза.

Беда никогда не приходит одна. После обеда все было очень спокойно. Вытянувшись на кровати, я играла с Захарией, а Нора и Мелисса читали в своей комнате. Хусейн курил на балконе, близнецы играли в мяч возле дома.

Внезапно в дом с криком вбежал Элиас:

— Папа, мама! Быстрее! Злой бородач схватил Риана. Он приставил к его горлу нож и хочет отрезать ему голову!

В три прыжка мы с Хусейном оказались на улице. Риан лежал на земле и смотрел на нас своими огромными перепутанными глазами. От пережитого страха он не мог вымолвить и слова; лежал и не шевелился. Тщательно осмотрев его, мы обнаружили только небольшую царапину на горле. Отец держал сына на руках, а я вытирала ему лоб.

— Риан, папа и мама с тобой. Поговори с нами! Ответь маме, малыш!

Ничего. Тишина. Риан не реагировал. Увидев это, Нора расплакалась и убежала в комнату.

Элиас рассказал, что случилось.

— Мы играли с Рианом в мяч. Потом мяч покатился и остановился возле белого автомобиля, который стоял в стороне. Когда Риан побежал за мячом, из машины вышел бородатый грязный человек. Он схватил Риана за голову и приставил к его шее нож. Потом громко сказал:

«Передай отцу и матери, что в следующий раз я зарежу тебя, как барана». Риан заплакал, а я побежал в дом за вами.

Из рассказа Элиаса мы составили представление о состоянии его брата. На всякий случай Хусейн отвез ребенка в больницу и показал врачу. К счастью, Нора захотела поехать с ними. Пусть лучше успокаивает брата, чем неподвижно сидит и переживает. Нападение, пережитое ее маленьким братом, воскресило в памяти ее собственное злоключение, но этот случай задел еще больше, потому что она очень любила своих братьев и старалась беречь их как зеницу ока. Беда Риана означала беду и для Норы.

Я тем временем взяла Элиаса на руки и, чтобы он поскорее забыл о случившемся, стала рассказывать ему истории с хорошим концом. Через несколько часов из больницы позвонил Хусейн и сообщил, что Риан до сих пор находится в шоковом состоянии, но, слава богу, его здоровью ничто не угрожает.

Чрезвычайное положение Мападения на Нору и Риана, происшедшие одно за другим, поставили ребром вопрос об эмиграции.

Хватит увиливать, строить воздушные замки.

Если бы мишенью была только я, можно было бы вытерпеть, но то, что из-за меня страдали мои близкие, заставляло перейти к конкретным шагам. Я не могла больше видеть, как мои дети рискуют жизнью и растут в страхе. Хусейн помог мне найти решение. Нужно спасать детей, а я поеду с ними.

— Я готов расстаться с детьми, лишь бы они были в безопасности. Я буду чувствовать себя лучше, зная, что вам ничто не угрожает. Я сам с трудом переношу этот кошмар, — признался он.

Сидя на кухне, мы вдвоем выработали план отъезда.

Поскольку я родилась во Франции, у меня были личные документы. Один высокопоставленный военный, друг Хусейна, взялся ускорить получение необходимых виз для совершеннолетней Норы и троих детей Хусейна.

Дело было за разрешением для Мелиссы. Коррупция в Алжире была распространенным явлением, и мы решили извлечь из него пользу для себя. Только осторожно, а не так, как в прошлый раз.

В этом помог тот же друг Хусейна. Он знал комиссара полиции, который мог сделать фальшивое разрешение с условием, что я нигде не буду упоминать его имя, что бы ни случилось. Если бы власти обнаружили злоупотребление служебным положением, он и мой муж могли бы надолго оказаться в тюрьме за фальсификацию документов.

Дело продвигалось. Через несколько месяцев со всеми необходимыми документами и билетами мы были готовы к отъезду. Сбывались наши мечты! Вылет в Париж назначен на 30 июля 2000 года.