Тёмные всадники - Тифен Сиовель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не хотела бы я оказаться на их месте, – вздрогнула Брисеида.
Она могла лучше оценить результат, достигнутый Бодуэном Эбраром несколькими днями ранее. Лейтенант оказался гораздо сильнее, чем она предполагала.
– Хорошо, что тебе и не нужно, – сказала Лиз. – Вот шатер. Леонель, ты пойдешь первым, спросишь, есть ли еще время получить благословение у архиепископа, и договоришься о поиске места, мы подождем здесь.
– У нас не получится, – негромко сказала Брисеида, когда Леонель остановился у входа в большой шатер, чтобы поговорить с двумя стражниками. Потребовалось бы невероятное везение, чтобы найти кольцо в палатке, которое архиепископ оставил там, на виду у всех.
– Рано сдаваться, Брисеида.
Довольный Леонель вернулся к ним.
– Я думаю, что мы самая удачливая группа бойцов сопротивления за всю историю, – сказал он, когда подошел. – Церемония затягивается, архиепископ еще не начал. Он заканчивает свои приготовления внутри. Через несколько минут он выйдет прямо из задней части шатра, опустит ноги в воду. Если мы сможем избавиться от двух громил у входа, путь будет свободен.
– Мы должны подать сигнал остальным, чтобы они отвлекли их внимание, – сказала Брисеида, ее сердце колотилось, когда она оглядывалась по сторонам в поисках друзей.
– Нет, оставим этот вариант на крайний случай. Леонель, оставайся здесь и поддерживай визуальный контакт с Энндалом. Брисеида, за мной, держись в десяти метрах.
– Слишком рано, – возразил Леонель, – архиепископ еще внутри.
– Ты только что сказал, что он собирается выйти. Мы должны подготовить диверсию прямо сейчас, если мы будем ждать, пока он выйдет, будет слишком поздно.
– Но…
– Доверься мне, у меня есть идея.
Брисеида издалека следила за тем, как Лиз наносит на кожу белую хну и опускает прозрачную вуаль. Когда Лиз подошла к стражникам, Брисеида тоже остановилась и сделала вид, что заинтересовалась работой оруженосца, который полировал шлем. Уголком глаза она наблюдала, как двое стражников отказались от предложения Лиз, прежде чем она подняла платье, обнажив лодыжку, а затем икры. С другой стороны пыльной тропинки Брисеида заметила взгляды мужчин, направленные на Лиз. Они снова отказались. Но Лиз продолжала, разразившись задорным смехом, и вскоре все трое уже направлялись к реке.
Брисеида последовала за ними, одновременно впечатленная уверенностью Лиз и озадаченная ее планом. Палатка хорошо просматривалась с того места на реке, куда девушка их заманила. Двое мужчин продолжали нервно поглядывать в сторону входа, который они должны были охранять. Что актриса задумала? Неужели она решила, что ее обаяния будет достаточно, чтобы отвлечь их? А архиепископ? Откуда ей знать, может, он уже вышел с другой стороны?
Брисеида сделала несколько неуверенных шагов в сторону шатра. Лиз сунула подол платья, подняв его до бедер, в руки стражников и с пронзительным смехом обрызгивала их, погружая ноги в водоем. Она обрызгала свое лицо, затем, танцевальным движением, которое должно было помочь ей восстановить равновесие в воде, повернулась, чтобы проверить, как дела у Брисеиды. Заметив, что та все еще колеблется, она строго посмотрела на нее. У нас не получится, подумала Брисеида, ее руки вспотели, когда она сделала еще несколько шагов. Она была всего в трех метрах от входа в шатер, когда Лиз вскрикнула и потеряла равновесие, увлекая за собой двух стражников, вцепившихся в ее платье. Все мужчины, которые еще не остановились, чтобы понаблюдать за этой сценой, повернули головы, услышав, как они падают в воду.
Лиз и два стражника уже выходили из реки. Брисеида не могла больше ждать. Она переступила порог шатра. Архиепископ вышел, но он все еще находился в поле зрения, по другую сторону второго входа, ведущего на реку. Он стоял к ней спиной. Одетый в простую белую тогу и пурпурный шарф, он шел к кромке воды, за ним следовал его слуга. С колотящимся сердцем Брисеида осмотрела все вокруг. Здесь было несколько сундуков, стол, два стула, ширма, а на небольшом табурете рядом с ширмой – фарфоровая чашка, в которой лежало несколько цепочек, тяжелый крест из чистого золота и несколько колец.
– Монсеньор! – воскликнул слуга. – Вы забыли про кольцо!
Брисеида замерла, наблюдая, как архиепископ машинально посмотрел на свои пальцы и защитным жестом коснулся кольца, которое все еще было на его безымянном пальце.
– Нет, я никогда с ним не расстаюсь.
– Но вы собираетесь…
Архиепископ взглядом заставил своего слугу замолчать. Затем, словно движимый невидимой силой, он повернул обратно к шатру, и у него появилась возможность наблюдать за Брисеидой, которая все еще стояла у входа.
Под пристальным взглядом священника она сделала один шаг назад, затем два, затем три. Он подождал, пока заслонка шатра опустится перед ней, и попросил своего слугу поддержать его руку и помочь ему войти в реку. Брисеида почувствовала, как по ее спине побежал холодный пот. Вспомнились слова канцлера Ли: «Ты не враг. Ты просто паразит». Архиепископ даже не удосужился доложить о ней своим стражникам. Она и ее маленькие воровские замашки не представляли для него никакой опасности.
Капли прохладной воды вернули Брисеиду к действительности. Она с удивлением обнаружила, что один из двух стражников находится рядом с ней.
– Вы что-то ищете, демуазель? – спросил он раздраженно, обрызгивая ее еще немного, откинув с лица намокшие волосы.
Лиз шла позади, опираясь на второго стражника, который тоже был явно не в духе, замечая веселые взгляды окружающих рыцарей.
– Нет, спасибо, – ответила Брисеида, вернув себе самообладание. – Я перепутала шатры, на самом деле мне надо вот туда.
Она указала на красивый сине-золотой шатер на другой стороне тропинки, примечательный своим высоким остроконечным верхом.
– Не хотите записаться на турнир? – улыбнулся ее собеседник, немного повеселев.
Брисеида и не думала отвечать. До сих пор ей не удалось расшифровать ни один из текстов того времени. Каллиграфия библейских текстов была совершенно неразборчива для обывателя XXI века. На уличных указателях были только картинки; слишком мало людей умело читать, чтобы полагаться на письменность. Но на этот раз буквы на тенте сине-золотого шатра, вышитые на ткани, были хорошо различимы… Она хотела убедиться.
– Вы знаете, почему здесь написано «К моему единственному желанию»?
– Это девиз Ольхового короля, – ответил стражник, снимая сапоги, чтобы вытряхнуть их.
От его ног исходил отвратительный запах: смесь грибов, сыра и слизи.
– Ольхового короля?
– Его единственное желание – это его госпожа, которую он потерял, потому что слишком долго отсутствовал в стране. Красавица ждала много лет, но в конце концов она увяла и умерла. Когда он, наконец, вернулся, было уже поздно. Мрачного короля охватило отчаяние, и все зло, которое он сейчас творит, происходит от боли, что он потерял свое единственное желание.
– Но госпожа умерла, потому что лишилась мечты о его возвращении, так умерло и его желание, – поправил второй стражник, прибывший вместе с Лиз.
– Да, но я помню, что Мрачный король называл эту госпожу своим единственным желанием, – отрывисто ответил первый стражник, раздраженный тем, что в его словах усомнились.
– Почему на этой палатке написан девиз Ольхового короля?
– Это была идея лейтенанта Эбрара, чтобы напомнить рыцарям об их долге сражаться с чудовищем, чей камень может уничтожить Ольхового короля.
– Ты успела осмотреть кольцо? – торопливо спросила Лиз, тяжело волоча за собой пропитанные водой и грязью подъюбники.
Размягченный кончик ее атура жалко изогнулся, как плавник больной косатки.
– Чтобы снять кольцо, придется отрезать ему палец. К нему
