Штрафной удар - Фридрих Незнанский

Глава двенадцатая

Антон Комаров ехал в спортивном двухместном «БМВ» по горному серпантину. Он получил приглашение на ужин к Винченцо Кандолини, до виллы которого нужно было преодолеть еще полчаса пути. Дорога окаймляла пирамидальную скалу, у подножия которой лениво плескались воды Генуэзского залива. Какие-то карликовые изумрудные деревья облепили дорогу слева, справа — столбики ограждения, которые были не выше этих деревьев. Из радиоприемника лилась оперная ария, воздух был прозрачен и свеж, настроение — превосходное.

Неужели это все происходит с ним на самом деле?!

После утренней тренировки прошло два часа, и хотя Антон специально плотно пообедал, чтобы не вести себя в гостях слишком неприлично, он уже чувствовал, как начинает подсасывать под ложечкой.

Антон, чуть повернув голову, подставил ее прохладному горному солнцу. Он молод, здоров, талантлив, что еще нужно в жизни? Наверно, он счастлив.

Он сделал радио погромче. Дела с изучением итальянского, как и все у него в этой гостеприимной стране, продвигались удивительно быстро. И он перевел примерно следующее:

«Знаменитый в недавнем прошлом нападающий Давид Рошфор получил предложение от руководства московского клуба „Буревестник“ возглавить его в качестве тренера. Обладатель „Золотого мяча“ и „Золотой бутсы“ еще не принял окончательного решения, но, скорей всего, оно будет положительным…»

Надо же, какие причудливые повороты случаются в жизни! — подумал Антон. Рошфор пришел в «Буревестник» фактически на мое место и скоро займет там место Рябова, а я теперь попал к его, Рошфора, бывшему тренеру.

Кажется, и на родине страсти улеглись. Несколько дней назад Комарову звонил один из тренеров сборной России, пригласил на ближайшую товарищескую игру. Тренер деликатно выразил надежду, что все скандальные истории со временем забудутся, а останутся голы и выигранные матчи. Это вселяло дополнительную уверенность. Хотя в чем, в чем, а в уверенности в своих силах Антон никогда не испытывал дефицита. Он вспомнил партнеров по «Буревестнику», вспомнил мнительного Петьку Овсянникова и чуть снисходительно улыбнулся.

Вообще в Италии у него все складывается как нельзя лучше. Кажется, никто и не предполагал, что нападающий в такой мере проявит себя. Как бы само собой подразумевалось, что на раскачку у русского форварда уйдет какое-то время. А он не привык откладывать дело в долгий ящик. У него большие футбольные планы.

И вот уже в адрес Комарова итальянцы комплиментов не жалели: Спортивные газеты пестрели броскими заголовками: «Бьющая ключом активность и великолепные голы», «Молодой русский окончательно покорил болельщиков „Бонавентуры“, „Каждое его появление на поле подтверждает, что парень талантлив как бог!“.

И так далее в том же духе. Впрочем, тренер Фикшич старается, как может, притушить эти страсти, уверяет, что для таких панегириков еще не настало время. Но видно, что Себастьян и сам вне себя от восторга.

Даже синьор Кандолини, у которого, как говорят, никогда не было любимчиков, не упускает случая персонифицировать свой интерес к футболистам «Бонавентуры»: он предоставлял в распоряжение Антона собственную яхту и самолет, а теперь вот удостоил высочайшей аудиенции. По слухам, эта его вилла в горах — нечто особенное…

Увидеть чудо-виллу Антон не успел. Из-за поворота вылетел грузовик, у Антона дрогнула рука, и двухместной открытый «БМВ», машина, о которой он всегда мечтал, полетела с обрыва. Промелькнули лица Вячеслава, Люси, Вероники… потом все погасло.

Когда спустя пару часов обеспокоенный синьор Кандолини послал людей на поиски, Комаров был найден без сознания, с открытыми переломами обеих ног.

Эпилог

У природы навалом плохой погоды, особенно в большом индустриальном городе, особенно на излете зимы, особенно когда гололед и бурая снежная каша под ногами мучает всех — и пешеходов, и тех, кто за рулем. И тем наверху, которые всем заправляют, совершенно плевать, что по календарю весна уже должна быть в разгаре. Одно только может радовать в это время сердце настоящего мужчины — начало весны неизбежно знаменует собой и начало очередного футбольного чемпионата. Кстати, как утверждают знатоки спорта, в день, когда лет семьдесят назад в Москву впервые приехала иностранная футбольная команда и весь город сошел с ума и понесся в «Лужники», случился тот самый уникальный в истории автомобильного транспорта случай, когда пешеходы задавили машину.

Спустя пару недель после описываемых выше событий, когда агентство «Глория» в очередной раз проживало последние деньги в ожидании стоящей работы или хотя бы хорошо оплачиваемой халтуры, когда бесконечная череда потеплений и похолоданий вконец доконала Филины «Жигули», он поехал на работу на общественном транспорте. Немного отвыкшего Филю граждане потолкали от души, сперва в автобусе, потом и в метро.

В автобусе, впрочем, ему даже понравилось. В какой-то момент освободилось место и удалось сесть. Рядом ехала студенческая, по преимуществу девчоночья, стайка. Придерживались они кто где и чирикали в свое удовольствие. Перед очередным перекрестком автобус резко затормозил, и ближайшая к Филе барышня, по инерции обогнув стойку, за которую цеплялась, спикировала прямо ему на колени. Покраснела и соскочила. «Водитель! — немедленно закричал Филя. — Повторите!» У метро он разжился ее телефончиком, но оказалось, что, увы, дальше им в разные стороны.

А вот уже в метро Филя взмок и проклял все на свете. Надо было с самого начала брать такси прямо от дома; на здоровье и настроении экономить нельзя. Чтобы отвлечься от этого подзабытого уже кошмара — метро в час пик, — Филя философствовал.

Ничего, нужно слиться со средой и ощутить себя ее частью. Тогда, кстати, на многое откроются глаза. Человек может постигать общность природы и мира во всех их проявлениях. Знакомый сыщик рассказывал Филе, что, путешествуя по Африке, видел, как следопыт-бедуин по нескольким птичкам определял, что через двадцать километров на северо-запад едет автобус. Вот так-то…

Ступив наконец на эскалатор, поднимающий его к выходу со станции «Охотный ряд», Филя, уже отдышавшийся и вовсе не ожидавший никаких нападений, получил вдруг еще один ощутимый тычок в спину.

Филя повернулся и узнал президента фанклуба «Буревестника», в миру стоматолога и обладателя охотничьей таксы.

— Ах ты гад! — завопил Гарринча. — Ты зачем фотографии спер?!

Филя, недолго думая, понесся вверх по эскалатору.

— Держи его, — вопил сзади Гарринча, — лови Офсайда!

Примечания

1

1 См. роман Ф. Незнанского «…И дай умереть другим».

2

2 Отец (нем.).

3

3 Справедливая, джентльменская игра (англ.).