Небесный охотник - Кеннет Оппель

Кейт не отрывала глаз от витрины.

— А знаете ли вы, что во всем мире есть только один скелет додо — и тот собран из разных небольших фрагментов и осколков других скелетов? А у Грюнеля был целый экземпляр!

— Он никогда никому не показывал его? — спросил Хэл.

— Нет.

— Может, он приберегал его к рождественскому столу, — заметил я.

Хэл хохотнул, но от Кейт я дождался лишь презрительно сузившихся ноздрей.

— Это я беру с собой, — заявила она. — И кваггу.

— Сначала надо ещё осмотреть весь корабль. С этим разберемся потом, — проворчал Хэл.

Не знаю, слышала ли его Кейт, поскольку она уже направилась к следующему ряду витрин. Это были красивые штуки на прочных деревянных основаниях, вставленных в глубокие специальные фиксаторы, привинченные к полу. На обычном грузовом судне эти витрины и их содержимое были бы разложены по отдельным ящикам, завернуты, компактно упакованы и раскреплены в трюме. Но Грюнель немало постарался, чтобы устроить здесь настоящий музей. И он хорошо справился с этой задачей: ничего не опрокинулось, не разбилось, не испортилось. Как будто «Гиперион» выискивал в небе самые тихие, безопасные места и высоты и нес по ним свою призрачную коллекцию.

— Идите сюда! — раздался взволнованный голос Кейт. — Скорее!

Когда мы подбежали, она яростно соскребала лёд, расчищая для нас оконце побольше.

Первое, что я увидел, были ноги, две невероятно огромные ноги, покрытые буровато-серой шерстью. По пять пальцев, средние длиннее остальных. Мои шесть ступней уместились бы в одной его. Ноги были толстыми, как древесные стволы. Увидев его гениталии, я покраснел, потому что они тоже были большущие, и густая шерсть лишь наполовину прикрывала их. Я не удержался и украдкой бросил взгляд на Кейт, но её глаза уже поднялись выше, она продолжала счищать лёд, и вот уже показалось туловище существа и, наконец, его голова. Его рост был около девяти футов.

Его глаза были открыты, и создавалось неприятное впечатление, что он смотрит прямо на вас и взгляд этот недобрый. Он, наверно, видел приближающуюся смерть и встретил её лицом к лицу. И действительно, в выпуклой надбровной дуге над левым глазом было большое аккуратное отверстие — место, где в его череп вошла винтовочная пуля. Шерсть вокруг отверстия была опалена. Это, однако, была не единственная дырка. Я увидел ещё две в могучей груди, в области сердца.

Даже от мертвого, неподвижного тела существа исходила мощь. Он мог бы сокрушить стекло одним легким ударом. Мог схватить человека и содрать с него шкуру, будто листья с кукурузного початка.

— Это йети, — сказала Кейт.

— Этого не может быть, — пренебрежительно фыркнул Хэл, бросая взгляд на Дорье.

Тот не сводил с существа потрясенного взгляда.

— Мой отец в день своей смерти сказал, что видел одного.

— Наверняка это подделка, — настаивал Хэл. — Кто-то хорошо нагрел на этом руки, а, Круз?

— Грюнель подделками не интересовался, — возразила Кейт. — Все эти вещи были для него одного. Если вещь из его личной коллекции, то она подлинная.

— Думаю, богам неба это не понравится, — сердито заговорил Дорье. — Видеть существо с великой горы вот так выпотрошенным и стоящим здесь. Это унижение для него, и для того мужчины или женщины, кто приказал сделать это, тоже. — Он отвернулся от витрины. — Этот Грюнель — чудовище. Не случайно корабль постигло несчастье. Даже представить себе не хочу, что стало с ним в следующей жизни.

Он был прав, и, судя по всему, никто не знал, что тут сказать. Мне определенно не нравилось то, что я узнал о мистере Грюнеле. Богатей, не знающий ни в чем отказа, убивающий редких животных, чтобы пополнить свою коллекцию — коллекцию, которой даже не мог воспользоваться научный мир. Это было отвратительно.

— Я с величайшим уважением отношусь к йети, — сказала Кейт, — но хотела бы забрать это с собой.

— Вы не поднимете его по трапу, — возразил Хэл. — Он слишком большой.

— Тогда кости, — настаивала Кейт.

— Ты собираешься препарировать его? — поинтересовался я.

— Это очень искусно сделанное чучело, — пояснила она. — Сначала с него должны были снять кожу, сделать гипсовый слепок тела, выделать шкуру, а потом натянуть её обратно на гипсовую модель. Единственное, что в этом парне подлинное, — это кожа и шерсть. Кости должны были храниться отдельно. Ещё я надеюсь, что во время работы они делали фотографии. Его органы, анатомия и так далее. Может, здесь…

В основании каждой витрины было несколько глубоких выдвижных ящиков, и Кейт нагнулась и открыла один из них. Внутри под стеклом на пенопластовой подложке были разложены кости, снабженные аккуратными табличками.

— Педант, — заметил я.

— Уж против того, чтобы я взяла с собой это, у вас не может быть никаких возражений, — сказала Кейт Хэлу.

— Занесите их в ваш список, — ответил он. — Мы вернемся сюда, когда закончим осмотр корабля. Я и так потерял массу времени в этом мертвом зоопарке.

Я наблюдал за лицом Кейт, ожидая её реакции, и рад был увидеть, что она не согласна с Хэлом, несмотря на то, что сам разделял его нетерпение. Я хотел держать в руках золото, а не кости.

— Это же просто летающий клад, — холодно сказала Кейт.

— Для вас, возможно, — парировал Хэл. — Но остальным этот шимпанзе-переросток даром не нужен.

— Это вовсе не шимпанзе, — возмутилась Кейт. — Возможно, он родственник гориллы. А может, вообще больше похож на вас.

— Очень остроумно, мисс де Ври. А теперь пошли дальше.

Мы покинули мертвый зоопарк и двинулись дальше к корме по килевому мостику. Буквально через несколько шагов мы наткнулись ещё на одну бронированную дверь, на этот раз по правому борту. И снова Надира сняла с шеи ключ и, поворачивая и подталкивая его, отперла замок. На этот раз мы были готовы к церемонии: тиканье, оглушительный удар, вылетевший обратно ключ.

Здесь, на «Гиперионе», было какое-то ужасное ощущение, что время застыло лишь ненадолго и в любой момент обитатели корабля самым страшным образом снова оживут. Но особенно остро почувствовал я это сейчас, стоя у порога и дожидаясь, когда откроется дверь. Что-то было там, внутри.

Что-то ждало нас.

14

ВИВАРИЙ

На этот раз нас встретила не кромешная тьма, а рассеянный свет. Помещение было даже больше предыдущего. Вокруг теснились какие-то мрачные скорчившиеся тени, словно готовые распрямиться или прыгнуть. Лучи наших фонариков нервно плясали по стенам. Вдоль противоположной от входа стены тянулся ряд окон от пола до потолка, полностью обледеневших. В углу смутно виднелись очертания гигантского механизма, похожего на огромную сгорбленную старуху, уставившуюся в окно. Мне показалось, что это телескоп. Я однажды видел телескоп в Лоуэлле, и мне даже разрешили немножко посмотреть через его мощные линзы на каналы Марса. Возможно, Грюнель интересовался и астрономией тоже.