Прозрачный старик и слепая девушка - Владимир Ленский

Девушка ускорила шаги, и вскоре дом «Под Поющей Коровой» предстал ее взору. На фасаде, под самой крышей, действительно имелся барельеф, изображающий корову: это животное, вопреки своей натуре, стояло на задних ногах и, вытянув морду в трубочку, самозабвенно «пело». В любом другом месте такая фигура выглядела бы забавной, и прохожие останавливались бы, чтобы вдоволь посмеяться, любуясь Поющей Коровой. Но только не здесь. Здесь даже самая абсурдная композиция освящалась давностью лет и традицией — и как следствие приобретала удручающе солидный вид.

Софена решительно взялась за дверной молоток, сделанный в форме коровьего копытца, и постучала.

Звон разнесся по всему кварталу. В нескольких окнах соседних домов промелькнули смутные тени: соседи полюбопытствовали — кто это явился к госпоже Даланн.

«Вряд ли она живет в таком доме одна, — подумала Софена. — Интересно, сколько у нее слуг? И что мы вообще знаем о магистре — кроме того, что она безобразна, изучает эстетику и, по-видимому, не имеет ни мужа, ни детей? А вдруг у нее все есть — и муж, и дети?»

Девушка тряхнула головой, отгоняя эту мысль, и тут дверь распахнулась. Открыла сама Даланн.

— Что это вы тут трясете головой, как будто у вас слепень в ухе? — осведомилась она подозрительно.

— А? — Софена заморгала, растерявшись. — Простите... Я хотела поговорить с вами, магистр.

— Какая наглость! — объявила Даланн, подбоченясь. — Явиться ко мне домой! Разве вы не могли переговорить со мной в Академии? Хвала правящей королеве — там довольно места для разговоров, если не для прилежной учебы.

— Нет... я хотела лично... Чтобы никто не видел, — пробормотала Софена.

— Ну конечно! Для этого вы узнавали, где я живу, и тащились пешком через весь квартал. Теперь уж точно никто не узнает, что вы побывали у меня в гостях и вели какие-то таинственные беседы. — Даланн выглядела сердитой, и вместе с тем было очевидно, что магистра забавляет ошеломленный вид девушки, всегда такой самоуверенной.

Софена топталась на пороге, явно не зная, куда девать руки, которые вдруг сделались красными и шершавыми.

— Заходите, — смягчившись, позволила Даланн.

Софена скользнула в темную комнату. Магистр подкрутила фитиль у лампы, и комната озарилась тусклым золотистым светом. Здесь находилось несколько массивных сундуков, украшенных грубой, но выразительной резьбой: фрукты и ленты. Эта резьба, как ничто другое, придавала им сходство с богатыми гробами.

Лестница из темного дерева вела наверх. Магистр начала подниматься по ступенькам, сильно топая толстыми короткими ногами. Софена ступала следом, любуясь собственной тенью на стене: тень плясала и извивалась, но все равно оставалась тенью стройной, хорошо сложенной девушки, в то время как тень Даланн сохраняла неизменные очертания человекообразного шарика. Сгусток материи, из которого состояла магистр Даланн, был настолько плотным, что даже тень ее оставалась густо-черной при любых обстоятельствах, и очертания ее не расплывались, были четкими и резкими.

Стены здесь были украшены резными панелями: все те же толстые фрукты и упитанные банты.

Даланн указала на одну из запертых дверей, выходивших на площадку второго этажа:

— Мой квартирант. Офицер. Очень приличный и чрезвычайно раздражительный господин. Так что ведите себя тихо.

Она открыла другую дверь, и Софена оказалась в помещении еще более темном, чем прихожая. Даланн протопала в темноте к окну и раскрыла ставни. В крохотное оконце с трудом протиснулось несколько бледных солнечных лучей. Первым стал виден вишневый бархатный занавес, перегораживающий комнату надвое. Софена предположила, что за ним находится спальня. Нижний край занавеса был обшит сотней помпонов, также бархатных, только, другого цвета — густо-синего.

Обстановку «гостиной» составляли еще один сундук, кресло — «родственник» того, что находилось в обиталище Алебранда, и просторный письменный стол с множеством ящиков.

Даланн указала своей гостье на сундук.

— Садитесь. Извините, что не могу предложить вам более приятные условия, но мое жилище, как вы, наверное, успели заметить, не предназначено для приема гостей.

— Ничего, я... привыкла. Я хочу сказать, привыкла к простым условиям, — ответила Софена, усаживаясь на сундук.

Она не заметила насмешливого взора, которым удостоила ее, магистр Даланн.

Разумеется, магистру и в голову не пришло угостить студентку чем-нибудь из сладостей или напитков. Комната, где они разговаривали, вообще производила впечатление необитаемой. Казалось, здесь не едят, не пьют, не спят: только заходят изредка, чтобы взять какую-нибудь позабытую вещь или написать пару строчек в тетради, давно покрывшейся пылью.

Магистр втиснула свое нелепое тело в кресло, которое невольно крякнуло под ее тяжестью.

— Смею обратить ваше внимание, — сказала Даланн покачивая в воздухе толстыми кривыми ножками, — на то немаловажное обстоятельство, что вы отнимаете у меня время. Я внимательно вас слушаю. Излагайте ваше дело.

— Это касается моего друга, Пиндара, — начала Софена. Она стиснула ладони и сжала их между колен.

— О? — Магистр округлила губы. — С каких это пор достопочтенный поэт Пиндар — ваш друг? Впервые слышу!

— Мы подружились, — сказала Софена, упрямо наклонив голову, — когда обнаружили, что между нами много общего.

— Ну что ж, дружеские отношения между студентами всегда поощрялись в стенах Академии, — сказала Даланн. — Более того. Я полагаю, что девушки, вроде вас, поступают в Академию по большей части именно ради этих самых дружеских отношений.

— То есть? — Софена вспыхнула.

— Ничего дурного, дорогая. — Даланн ободряюще улыбнулась. — Я всегда утверждала, что хорошее академическое образование открывает женщине путь в общество и помогает обрести счастье любым доступным ей способом. В том числе — завязать знакомство с мужчинами, получившими достойное воспитание.

— Вы не вполне меня понимаете, госпожа Даланн, — сказала Софена, с трудом подавив возмущение. Однако красные пятна продолжали бродить по ее лицу и шее на протяжении всего разговора, к немалому удовольствию магистра.

— Разве?

— Девушка с моими внешними данными может найти себе мужа и без академического образования, — решилась Софена.

Она чувствовала, как от ужаса у нее онемели кончики пальцев. Заявить такое прямо в лицо магистру Даланн! Тут нужна немалая храбрость.

Но против всяких ожиданий магистр Даланн не выглядела оскорбленной. Напротив, она тихонько рассмеялась, как будто Софена сказала нечто крайне забавное.

— Уф! — выговорила наконец Даланн. — Давно меня так не радовала человеческая глупость. Вы, надо полагать, считаете, что высказали мне в лицо немыслимую дерзость? Могу вас разочаровать: это совершенно не так. С моей точки зрения, вы еще безобразнее, чем я — с вашей. Не верите? Впрочем, верить мне не обязательно. Просто знайте, что есть мужчины, в чьих глазах я выгляжу привлекательной. Мне безразлично, что об этом думаете лично вы. Но смотреть, как выпучиваются ваши маленькие глазки, как из угла вашего ротика вытекает глупая слюнка — сплошное удовольствие... Впрочем, что мы с вами, дорогая, ведем себя как две заправские девицы, соревнующиеся в колкостях? Нам, академическим дамам, такое не к лицу. Согласны?