Карбонадо - Тори Снэйк

Если бы Аура видела меня сейчас, любила ли она такого монстра?

Моя радужка сменила цвет с серого на кроваво-красный. Вокруг отвратительное багряное свечение, которое реагировало на любое живое существо, и его не волновало, противник это или союзник.

Мой меч добивал тех, кого не успевал забрать демон. Я старался сосредоточиться на девушке с синими глазами, это отвлекало от неуправляемой жажды. Мысли о ней спасали от безумства.

Красная вспышка. Взмах меча. Поворот. И все по новой.

За мной толпы трупов. На мне тонны крови.

Наверху в покоях цены лежали Вева и Фирса в луже крови. Моя вина и тут. Ведь я слишком хорошо знал их. Мой друг и моя невеста. Мог ли спасти Фирса, и уберечь невесту?

Я убил бывшего друга своей рукой.

Вева должна была стать мне женой, но у нее вдруг резко ухудшилось самочувствие. Она падала в обморок, почти не ела и не чувствовала сил. Королевский лекарь обнаружил, что опухоль разъедала ее мозг. Лечение не помогало. Свадьба была отложена. Я искал любую информацию, которая бы ее спасла. Любое упоминание. Так я нашел мир теней. А ритуал меня связал с ним. Бродил там часами, глупец. Исследовал секреты мира, усилил свою магическую мощь. Обнаружил Дю, вернув ему его имя.

В какой-то момент Вева взбесилась, что я не уделял ей времени. Она сказала, что меня вечно нет, а она хотела жить и любить. В один момент все было кончено, я обнаружил Фирса в ее постели. Тогда впервые не справился с демоном крови, и он вырвался. Единственное, что спасло, присутствие Велиуса, который по удачному стечению обстоятельств приехал в республику по делам. Он такой же, как и я.

Когда я пропустил тот момент, что Вева решила поиграть с Борой? Она надеялась, что богиня излечит ее? Что ее обещала богиня? Бессмертие? Но ведь даже боги не властны над жизнью и смертью.

Заблокировал удар и откинул «пса». Багряные струны от меня потянулись к магу. Жадный ублюдок. Он хотел взять все.

Взмах меча. Шаг. Поворот. Вспышка, и все по новой.

Охотясь на «псов» на дороге к Обербургу, встретил Ауру. Мы с напарником подоспели вовремя. Видел, как девушка помогла магу воздуха и как убегала от «пса». Бросился тут же ей на помощь, но демон оказался сильнее, и я не смел показаться ей на глаза. Я бы напугал девчонку. Когда увидел ее близко, в осеннем лесу, меня поразил цвет ее глаз. Синие, спокойные и такие же глубокие, словно море. Волны блестящих пшеничных волос и хрупкий стан. И потом на балу, когда Карбонадо блеснул на ее шее, я играл с ней. Но каждый раз, когда мы встречались, между нами существовало огромное притяжение. И однажды у меня закралась надежда, что Аура могла бы меня полюбить. Когда думал, что она убийца. Но нет! Она слишком чистая для меня. Я видел слепящий свет ее души. Значит дядя снова солгал, и вел свои политические игрища.

Аура удивительная. Она словно глоток свежего воздуха. Когда мир теней стал рушиться, я ощутил запертую разрушающую магию внутри себя. Теперь мне приходилось бороться и с ней. Демон и теневая магия изматывали. Но у меня не было черного алмаза, который нужен был для ритуала, чтобы прервать связь. И Аура появилась в тот самый момент, когда все ухудшилось настолько, что я думал, это конец. Синеглазка с легкостью отдала семейную реликвию, зная, что камень разрушится. И только благодаря ее свету и любви, ритуал был завершен. Какой же я глупец! Понял это только сегодня. Но она заслуживала чего-то большего, чем такого монстра, как я.

Добрался наконец-то до квукосов. Эти существа населяли мир теней, и уничтожал их только «теневик». Они сгустки магии, которые меняли форму. Внутри сущностей был заключен шар с мигающими молниями.

— Ты готов Абадан? — спросил демона, и почувствовал, как он зажмурился от нетерпения.

Древняя сила позволяла не тратить время на рисование символов. Я просто разогнался и прыгнул в сторону сущности. Мой меч направлен в центр шара с двигающимися молниями. Вспыхнула кровавая аура, демон хотел напитаться магией сущности. «Теневик» легко коснулся центра, и существо распалось на тысячи светящихся шариков. Я делал это снова и снова, и не мог остановиться. Маги крови — идеальные убийцы, и именно поэтому охотники их убивали.

Мы — монстры. Мы — звери.

В небе грохотала магия, там шел божественный бой. Сила древних богов объединилась в единую. Огромное золотое существо, напоминающее рыцаря, теснило Борманикус. Богиня еле успевала отражать удары противника своим амарантовым мечом. Золотой меч рыцаря сверкал так ярко, что его свет опускался на землю, и ночь не казалась слишком темной.

Скоро все будет кончено.

Задрав голову, следил за боем. Рядом почувствовал движение, и тут же отпрыгнул в сторону, вскинув руку с мечом. Но это был Велиус.

— Юстин, твои глаза, — выдохнул брат.

Они красные.

— Не могу ничего поделать, Вел, — покачал головой.

Он стал напротив. Брат был выше и плотнее меня. Его радужка серебряная. Меня всегда поражало, как легко он справлялся со своим демоном. Правда из-за этого пострадал его характер. Вел жутко вспыльчив. Его выводила из себя любая мелочь. Брат положил руки на мои плечи.

— Посмотри мне в глаза, — попросил он.

Наши взгляды соприкоснулись. Чувствовал, что моя злость затухла, а кровавая аура рассеивалась.

Как он это делал?

Но Вел всегда на меня так влиял. Он загонял Абадана в спячку.

— Так-то лучше, — буркнул маг, когда радужка моих глаз сменилась на серый.

— Спасибо.

Мы посмотрели вверх. Вокруг нас словно пошел кровавый снег. Золотой рыцарь добрался до сердца зла. С неба на землю спускались амарантовые светлячки. Они кружились и растворялись у земли.

— Все кончено, — выдохнул Вел. Он стоял рядом, спокойный и заляпанный кровью.

— О, нет, — выдохнул и побелел.

— Что? — черная бровь брата взметнулась. Он не понимал.

— Дядя.

— Пусть пекло меня поглотит, — рыкнул Вел. — Мы забыли за него.

Мы тут же бросились к замку. Дядя был на стороне «псов». Это он и его люди открыли ворота. Это своими глазами видел Аквилио. Именно благодаря ему мы успели вернуться, чтобы защитить цену.

И потом, смертельно раненый Фирс, просил меня его простить. Он рассказал, что после смерти цены и ее наследника, дядя должен был взойти на престол. Он был заодно с ними. Для него война, была игрой.

Мы влетели в личные покои Юдосии, но опоздали. Дядя был мертв. Над его сухой фигурой возвышался Аквилио.