Та, кто приходит незваной - Татьяна Тронина

Журналисты с микрофонами стайками носились по холлу.

– Евгений? Это ваша супруга, Ирина? Очень приятно. Евгений, пожалуйста, у вас хотят взять интервью. Там, в левом крыле. И вторая сценаристка там. Ирина, а вы, будьте добры, сюда, веселитесь пока.

Ирина тревожно взглянула на мужа, но потом упорхнула в толпу приглашенных. Через пару мгновений Евгений увидел, что она уже болтает с кем-то у барной стойки, неискренне и широко улыбаясь.

Закуток с отдельно стоящим столиком, бутылка минералки, оператор с камерой, ведущий с микрофоном. И Лиля.

В розовом платье до колен и каком-то белом, пушистом, длинном пиджаке… Или это пальто? Евгений в нарядах не разбирался, но выглядела Лиля очень трогательно. Сердце у него сжалось.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – ответила она. – Как дела?

– Все хорошо.

– И у меня тоже все хорошо.

– Ты с мужем?

– Нет, он подъедет позже, сейчас у него какое-то важное совещание. А ты с женой?

– Да, она тоже пришла.

– Евгений, Лилия, прошу… Интервью для «Московских известий»!

Вопросы были известны заранее, ничего неожиданного.

Первое интервью прошло вполне бойко. Репортер спрашивал, Евгений и Лиля отвечали, переглядывались, улыбались перед камерой. Как им пришла идея написать сценарий, как они представляли своих героев, тяжело ли работать в соавторстве и т. д. и т. п.

После одного интервью последовало другое. Затем третье. И дальше все уже покатилось на автомате… Вопросы, ответы, улыбки. Фотосессия с актерами. Фотосессия со всей съемочной группой.

Со стороны – грохот, голоса в микрофон. Полным ходом реклама, в стороне у кого-то еще брали интервью…

Голос над залом, во все динамики:

– Уважаемые господа, просим вас занять места в зрительном зале!

Евгений в толкучке потерял Лилю, зато его нашла жена. Ира выглядела бодрой, оживленной, щеки ее пылали.

– Слушай, мне тут предложили сниматься, ты представляешь… – зашептала она в ухо мужу.

– Поздравляю.

– Да погоди ты поздравлять! Может, это блеф. Ты знаешь такого продюсера – Опенкина?

– Опенкина? Н-нет. Но невозможно всех знать… Надо выяснить.

Долго рассаживались в зале. В первых рядах – съемочная группа.

– Где она, твоя пассия? – весело спросила Ира. – Твоя Лили Марлен?

– Ира, перестань.

– А, вон она, вижу, с краю, – Ира хихикнула.

К счастью, погасили свет. Сначала – реклама, потом само кино.

Фильм свой, вернее, «их» фильм Евгений еще не видел. Актеров знал, музыку слышал… Но целиком всей картины еще не смотрел.

С первых кадров зрелище захватило его. Никакого сравнения с театром, где многое казалось камерным, статичным, условным… Свет, цвет, живые лица крупным планом. Текст, который написали они с Лилей, превращался в живую картинку.

Два часа пролетели незаметно. Надо сказать, что во время просмотра зрители смеялись, несколько раз принимались аплодировать. А едва только по экрану поплыли титры, публика разразилась овацией.

«Кажется, у нас получилось», – растерянно подумал Евгений.

Потом вспыхнул свет, пришлось подняться на сцену. Первым выступал Чащин. Потом продюсер. Актеры. Лиля с Евгением тоже говорили много и долго, порой перебивая друг друга. Еще какие-то деятели искусства… Спонсор. Опять Чащин.

Это длилось бесконечно. Потом вновь овации, бурные объятия в съемочной группе, поцелуи.

Далее гости повалили из зала – там их опять ждали в холле журналисты, с целью взять интервью «о первых впечатлениях после просмотра». А съемочную группу загрузили в автобус и повезли на банкет.

Ресторан где-то на Павелецкой, целиком снятый под банкет киношниками… Рассаживались в парадном зале долго. Ведущий с микрофоном на небольшой сцене. Хищно улыбающийся Чащин. Поймал взгляд Евгения издалека, показал ему сделанную из пальцев букву «V» – Виктория, победа.

– Как это все прекрасно! – ошеломленно бормотала рядом Ира. – Это чудо. Это особый мир…

– Ира, какой такой «мир», – негромко ответил Евгений. – Ты же запретила мне заниматься сценариями, забыла?

– Я? Но это я не всерьез, в запале сказала. Я только сейчас поняла, как важно то, что ты делаешь. Это искусство… – бормотала Ирина, глядя по сторонам. Судя по всему, жена мечтала остаться в этом волшебном мире кинематографа. Возможно, она надеялась стать киноактрисой…

– Ты что, берешь свои слова обратно? – усмехнулся Евгений.

– Беру! – решительно произнесла жена и сверкнула глазами.

– А если мне опять придется работать в соавторстве? – опять усмехнулся он.

– Ну и что, – не думая, ответила Ира. – Я думаю, повторения не будет.

– Да-а-а?

– Ну было и было… В одну яму два раза снаряды не падают, – резко ответила Ира. – И к тому же это хорошие деньги. А твоя мать… Извини, не стала тебе говорить, чтобы не портить настроение перед премьерой… Она мне звонила вчера и просила денег на ремонт. Вот зачем ей наши деньги, когда у нее свои есть?.. И еще: она намекала, что мы все этим должны заниматься, то есть искать рабочих, прораба, материалы покупать… А я ее характер знаю, по тому, как она с твоим сводным братом судится который год… Она с нас не слезет, пока мы ей ремонт не сделаем!

Евгений выпил бокал шампанского. Слегка отпустило. Он почти не слушал, что говорит Ира. Он краем глаза косился на Лилю, сидевшую наискосок.

Лиля казалась ему цветком. Бело-розовым, распушившимся под июньским солнцем пионом. Наверное, Ирине показалось, что она затмила Лилю. Какая глупость, боже мой, какая глупость…

После торжественной части в банкетном зале стоял шум, гости перетасовались, на сцене уже танцевали. Ира с кем-то активно общалась, тоже танцевала. Жена чувствовала себя в своей тарелке, наслаждалась происходящим.

Лиля куда-то исчезла. Евгений встал из-за стола, пошел ее искать.

Но Лили не было ни в зале, ни в коридорных закоулках вокруг основного помещения…

Наконец он увидел распахнутую дверь на улицу, в небольшой сад, что ли, во внутреннем дворике ресторана.

Красивое место. Все деревья и кусты украшены светящимися гирляндами. И сверху, из ниоткуда, словно материализуясь из темного воздуха, падает снег – тихо так, медленно.

И Лиля – там, во дворе, в свете фонаря.

Евгений подошел, повернул ее к себе, обнял. Он не мог говорить. И она тоже молчала, только вздыхала прерывисто.

«Возле ограды, в сумерках одна,Будешь ты стоять у этих стен,Во мгле стоять,Стоять и ждатьМеня, Лили Марлен,Меня, Лили Марлен…»

– мысленно произнес он.

Они так и не смогли заговорить. Молчали, сжимая друг друга в объятиях, чувствуя тепло, идущее друг от друга.

Падал снег.

Они помирились после той ужасной сцены, когда Сергей впервые в жизни позволил себе ударить жену.