Между двух войн - Денис Чекалов

Скорее подвижником.

– Когда я стану правителем, все изменится. Я введу новые законы. Займусь просвещением. Культурой. Мы посжигаем к троллям древние уродливые здания и построим новые, современные и прекрасные. Так и будет, Майкл – просто не стой у меня на пути.

– Ты забываешь главное – у тебя нет армии.

– У меня она есть. Я вернусь в столицу. Подам доклад в Высокий Совет. Со времен Лернея прошло только два года, Майкл. Эльфы еще помнят, что такое храбрость и честь. Они не разучились помогать другим народам.

– Скорее они научились убивать…

– Это все слова. А дети, которые с пяти лет работают на полях, – это реальность, Майкл. Ты ее не видишь, тебе приятней вести прекраснодушные разговоры. А эти люди чуть не развязали гражданскую войну из одной только мелкой крестьянской жадности.

– И новая война их отучит от этого?

– Ты все переворачиваешь с ног на голову. Но это не важно. В столице много бывших офицеров, которые думают так же, как я. Если нас не поддержит Высокий Совет – мы соберем деньги и наймем армию. Люди, которые живут здесь, достойны лучшего.

Я повертел в руках свой наградной пистолет.

– Знаешь, Джоэл, ты прав, – произнес я. – Многие в столице тебя поддержат. Поэтому я не могу выпустить тебя.

Линден посмотрел на меня, потом на клинок, который держал в руках. Взмахнул им – не угрожая, а просто для того, чтобы послушать свист.

– Это лишено смысла, – сказал он. – Эльф не может убить эльфа. Разве ты не помнишь, за что мы сражались?

– Не понял.

– Никто не погибнет, все вернутся домой. Никто не верил, что это возможно, – ведь шла война. Но мы смогли, мы не потеряли ни одного солдата. Неужели ты сей­час…

– Джоэл… – прошептал я. – Бедный, несчастный Джоэл.

Он вскинул голову, в его глазах впервые появилось живое человеческое выражение, а не отрешенность подвижника.

– О чем ты говоришь, Майкл? – спросил он.

– А мне казалось, что Эдди немного странный… Да он полностью нормален по сравнению с тобой.

Я не мог больше стоять. Рядом со мной стоял стул, обитый потертой кожей, и я опустился на него.

– Думаешь, почему мою команду выбрали, чтобы маршировать через всю столицу? И почему после этого я не смею показать туда носа? Мой отряд был один из немногих, который вернулся весь. Другим повезло меньше.

– Что ты такое несешь, Майкл? Или ты тоже свихнулся, как твой друг Фокусник?

В голосе Джоэла появилась резкость, которой не было в нем, даже когда комендант отдавал приказы солдатам.

– Тысячи, тысячи эльфов погибли во время Лерней-ской кампании. Они дохли, как мухи, в этих проклятых топях. Шла война, Джоэл, как могло быть иначе?

– Ты сошел с ума, – сказал Линден. – Ты болен. Болота ли так на тебя подействовали или твое одиночество, к которому сам ты себя приговорил в Пустыне, – не знаю. Откуда ты взял всю эту ерунду?

– Я хоронил их, Джоэл. Собственными руками я зарывал их в землю. Я даже не знал их имен…

– Хватит повторять вздор! Я тоже был там. Через меня проходили все документы.

– Документы? – спросил я. – Значит, ты видел документы…

– Мне жаль тебя. Ты был хорошим офицером. А теперь прочь с дороги, мне нужно в столицу.

– Совсем недавно, – сказал я, – я слышал слова про заговор. Так оно бывает – все все знают, но делают вид, будто ничего не произошло.

Линден покачал головой.

– Тебе нужна помощь, Майкл, – сказал он. – Здесь, сейчас ты предаешь самое ценное, что было у нас во время войны. Нашу веру. Нашу надежду. Но я вернусь. Я и другие. И мы поможем тебе.

Я поднял пистолет.

– Я бы хотел дать тебе шанс, Джоэл, – произнес я, – но не знаю как.

– Ты безумен. Это же просто игрушка. Спущенный курок щелкнул.

Линден прислонился к стене. Из его правого глаза вытекала струя крови.

– Ты не мог сделать это, – прошептал он.

– Мог. Это арбалет.

Я повертел оружие в руках:

– Маленький, но с мощной пружиной. Встроен в пистолетный корпус.

– Ты не мог сделать это, – повторил Линден. – Ты не мог убить эльфа.

Он произнес еще что-то, но его слышали только боги, перед которыми он предстал.

Я встал перед ним на колени и закрыл ему глаза.

– Тысячи эльфов погибли во время Лернейской кампании, – пробормотал я. – И один – два года спустя.

29

Я поднял глаза.

Только сейчас я понял, что никогда не слышал, как поют птицы Золотого леса.

Раньше их пение было не для меня.

– Мы будем скучать по вам, – сказал шериф Уотер­таун.

На его голове красовалась высокая шапка Председателя собрания лендлордов.

– Я тоже, – ответил я.

Он говорил искренне; я лгал.

Люди собрались на площади, чтобы проводить нас. Были здесь и сворки, и коронеты, пришли даже трое гоблинов, в нарядных беретах, с алыми бархатными бабочками.

Мне почему-то казалось – они пришли удостовериться, действительно ли мы покинули их город.

Впрочем, я был несправедлив к ним. Я знал, что оставляю здесь друзей. Как бы мне хотелось вот так же оставить здесь и воспоминания – о том, что не должно было произойти ни с кем, но произошло.

Немного в стороне стоял с опущенными глазами Тафар Дуэрбо. На его правой руке темнела черная повязка.

Теперь, когда трагедия отошла в прошлое и занавес пал, скрывая мертвых от взоров живых, отец, лишившийся двоих сыновей, мог носить траур.

– Вот что, мы тут решили внести кое-какие изменения, – говорит Уотертаун.

Он бросает взгляд на Старейшину сворков и Великого Масконосца.

– Будем приглашать их на наши собрания. Оно, знаете ли, и к лучшему, что они мысли читают. Пусть все знают – мы люди мирные и ни против кого зла не за­мышляем.

А ведь это и в самом деле его идея…

– Приезжайте к нам в Каменную пустыню. Кстати… Уотертаун немного понижает голос.

– Почему они называют ее равниной Драконов? Никак не могу понять.

Отец Игнасио смотрит на меня мудрым, понимающим взглядом священника. Он хочет напомнить, что скоро в ратушу привезут драгоценные камни, а мой параплан уже готов.

Франсуаз трогает меня за рукав.

Наконец-то я слышу пение птиц.

Часть II

СЕРДЦЕ МШАРЫ

1

– Кто – лучшие друзья девушки? – спросила демонесса Франсуаз.

Вопрос заслуживал обдумывания.

Я стоял на одном колене, и обитая золотом дверь топорщила передо мной вензеля украшений. Дверь была не очень высокой – примерно в половину человеческого роста. А средних размеров дворф с легкостью мог бы войти в нее, даже не потеряв шляпы.

Для того чтобы добраться до двери, мне понадобилось отодвинуть в сторону две расписные вазы династии Лунь. Одна из них изображала зеленого дракона, погруженного во вспененные волны океана. Другую украшал орнамент.