Почти скандал - Элизабет Эссекс

Так же, как сейчас делает Салли. Именно благодаря ей он не скатывается в панику. У него нет необходимости всеми силами бороться со своей слабостью, поскольку он знает: на Салли можно положиться. Она заметит все, что нужно, и сделает из этого верные выводы.

Удивительно…

И все это дает дополнительный повод поцеловать ее.

Но едва Коллиар склонился к Салли, с севера до них донесся раскатистый гул. По всей видимости, первая из намеченных батарей была подорвана. А значит, и им довольно прохлаждаться.

– Ладно, идем дальше, – сказал Коллиар, уже сам беря Салли за руку. Он настолько успел свыкнуться с их контактом, что не желал лишаться этого удовольствия из соображений нелепой гордыни.

Они по-прежнему держались в стороне от дороги, под прикрытием кустов. И шли так часа три, время от времени делая привалы и неуклонно, хотя и не очень быстро, продвигаясь вперед.

В попавшемся им по пути саду Салли подобрала несколько яблок, а потом, когда они огибали ветхую таверну на окраине одного из поселений, тронула его за рукав и сказала:

– Я сейчас вернусь.

– Что ты собираешься… – начал было он, но Салли уже скрылась за полуразрушенной каменной стеной.

Коллиар подумал, что ей понадобилось отлучиться по естественной надобности, и, успокоившись, присел на землю. Они как раз взошли на пологий холм позади таверны, и отсюда просматривалось все подворье.

Внезапно его внимание привлекло какое-то движение, но, приглядевшись, он понял, что это Салли, разрази ее гром, крадучись пробирается мимо заброшенной конюшни и исчезает за домом.

Коллиар едва не вскочил. Он быстро вытянул из-за пояса пистолет, взвел курок и притаился за полуобвалившейся стеной, не зная, чего ожидать, но готовый ко всему. Его сердце гулко колотилось, отсчитывая каждую секунду ее отсутствия, пока она находилась вне видимости, зачем-то подвергая себя ненужной опасности.

Однако вскоре Салли уже неслась к нему вверх по склону, скалясь от уха до уха, сияя озорной радостью. Подбежав, она вручила ему едва початую головку сыра и помятый узкий батон крестьянского хлеба, больше похожий на дубинку.

– Кент, черт бы тебя побрал… Чтобы больше такого не было! Из-за еды ты подвергаешь опасности не только себя или меня, но и наше задание. Мы вполне можем обойтись и без нее.

– Еду я прихватила попутно, но вообще вам необходимо поесть. Это наверняка пойдет вам на пользу. А изначально я собиралась наведаться в прачечную. – Мундир Салли топорщился от напиханной под него стеганой и шерстяной одежды зеленого и красного цветов. – Так что, возможно, нам удастся пройти по городу, не привлекая к себе особого внимания.

В голове этой чертовки, похоже, постоянно закручивались разнообразные планы и замыслы.

Данный вариант, конечно, никуда не годился, но тем не менее…

– Ты что, с ума сошла? – Эти слова прозвучали так, словно они были перемолоты его зубами, как зерно в жерновах. Тревога и страх за Салли вызвали в Дэвиде потребность размолотить хоть что-то, и собственные слова оказались единственным подходящим выбором. – Во-первых, мы офицеры Военно-морского флота. Мы не должны снимать униформу. Никогда. Если нас поймают, мы станем военнопленными, и впоследствии нас скорее всего обменяют, так что мы снова сможем стать полезными королю, стране и адмиралтейству. А вот без униформы нас наверняка сочтут шпионами и расстреляют на месте.

Салли взирала на него с ироничной улыбкой. Словно понимала в жизни больше, чем он.

– Но я ведь не являюсь военно-морским офицером, разве не так? Сейчас я могу быть просто девушкой. Я вполне могу снять униформу, тем более что мне вообще не положено ее носить. Ведь так на самом деле вы и думаете? – Ее лицо светилось озорством. – Вы должны признать, что это вполне разумно.

Дэвид не обязан был что-либо признавать. И не собирался этого делать.

– Я понимаю, – продолжила Салли, прежде чем он успел открыть рот, – это большой риск. Но попробовать стоит. Если мы скинем мундиры и вырядимся в местных, нам будет легче проникнуть в город и подобраться к складам Арсенала.

Какая проницательность, разрази ее гром…

– А это что такое? – поинтересовался Коллиар, указывая на предметы, явно не принадлежащие к мужскому гардеробу.

С лица Салли исчезло озорное выражение, она посерьезнела и даже смутилась, чего он совершенно от нее не ожидал.

– Да так, ничего, – тихо ответила она. – Решила позаимствовать кое-что из чистого белья.

– Похоже, это нижняя юбка. И рубашка.

– Сорочка, – поправила Салли.

– Кент, как это понимать? – строго проговорил Коллиар.

Даже при слабом лунном освещении было видно, как ее щеки обрели коралловый оттенок.

– Я подумала… мне, возможно, будет проще передвигаться по улицам, если я оденусь как женщина. Морская Префектура находится в центре города, так же как и склады Арсенала. Вообще в обычной одежде нам не придется то и дело прятаться, и мы сможем действовать более быстро и эффективно.

Такой вариант выглядел, конечно, заманчиво, но жертвовать ради него офицерской честью было недопустимо.

– Нет, мне это все не нравится. Мне будет стыдно докладывать капитану о подобной уловке.

– Так и не надо докладывать. Как говорит мой отец, один из адмиралтейских законов гласит: «Если ты преуспел, к тебе не возникнет вопросов, но если провалился, не помогут никакие объяснения». Все, что нам нужно, это добиться успеха, и я знаю: у нас все получится.

И откуда такая уверенность… Коллиар не мог не признать, что предложение Салли начинало казаться ему вполне стоящим. И эти слова: «Сейчас я могу быть просто девушкой» – эхом звучали в сознании, будто гул отдаленных орудийных раскатов гудел во всем теле, вызывая сладкое томление.

Он испытывал искушение. Даже более того.

– Мне это не нравится, – повторил Коллиар, убеждая скорее самого себя, чем Салли. Однако, как сказал капитан в тот день, когда она появилась на «Дерзком», это не должно нравиться, это надо просто делать.

К тому же образ Салли, облаченной в женское платье, возникнув в сознании, не желал оттуда исчезать, и ему не терпелось узреть этот образ в реальности.

– Нам нужно найти какое-нибудь место, чтобы укрыться на светлое время суток.

– Разумеется, – согласилась Салли. – И чтобы вы могли восстановиться.

Коллиару не хотелось признавать себя небоеспособным, однако всякий раз, когда ему казалось, что дезориентирующие процессы в нем прекратились, земля под ногами внезапно вспучивалась, чтобы встретить его не самым ласковым образом. И каждый раз Салли успевала его подхватить. И было очень приятно обнимать ее за плечи и прижимать к себе. Даже более чем приятно. Это было восхитительно. Слава богу, она была достаточно сильной, а также выносливой, решительной и толковой.