Военлеты погибшей империи. Авиация в Гражданской войне - Марат Хайрулин

Боевая деятельность ВВС Западного добровольческого корпуса не представляла собой ничего выдающегося: отдельные пилоты и экипажи изредка совершали полеты на разведку и бомбардировку. Но при этом поражает обилие наград, которым Бермонт-Авалов буквально осыпал своих авиаторов. Тут и традиционные Георгиевские кресты, и другие царские ордена, а также знаки отличия, придуманные непосредственно в Западной армии (например, «Мальтийские кресты»). Награждения производились обычно списком, причем в наградных листах, как правило, даже не указывалось, за что тот или иной пилот удостоен очередной награды. Бермонт-Авалов и его подчиненные, вообще, любили внешние декоративные эффекты. Они ввели специальные нарукавные знаки для летчиков, да и опознавательные знаки «русско-немецкой» авиации были, пожалуй, самыми оригинальными из всех белых армий.

В пору своего расцвета авиация Бермонт-Авалова насчитывала до 140 самолетов. Но это внушительное число машин использовалось довольно вяло. Из-за нехватки бензина, да и не очень большого желания драться, экипажи в основном отсиживались на аэродромах. К тому же Западная армия, созданная для противодействия большевизму, воевала по большей части не с Красной Армией, а с литовцами, латышами и эстонцами, которые видели в ней инструмент германской колонизации Прибалтики. Сказалось и негативное влияние самого Бермонт-Авалова, враждебно относившегося к местному населению и к странам антигерманской коалиции.

В конце концов это вылилось в открытый конфликт с англичанами и другими белыми армиями, которые придерживались англо-французской ориентации. Осенью 1919-го Бермонт-Авалов не подчинился колчаковскому приказу отправить свои войска под Петроград, а вместо этого повел их на новый штурм Риги, где уже заседало правительство Латвийской республики. Поначалу этой авантюре сопутствовал успех, но затем под ударами латышских войск и артиллерийским огнем с английских боевых кораблей, вошедших в Рижский залив, мятежному генералу пришлось отступить.

Примерно в это же время Бермонт-Авалов попытался наладить отношения с Деникиным. На Украину был отправлен двухмоторный «Фридрихсхафен» G.IIIa с военной делегацией. В конце октября самолет, пилотируемый подполковником Фирсовым и прапорщиком Маршалком, совершил беспосадочный 1200-километровый перелет из Митавы в Киев. Дальний полет над вражеской территорией прошел, в общем, успешно, но приземляться пришлось, что называется, в кипящий котел. Немного не долетев до Киева, «Фридрихсхафен» сел где-то в поле, после чего был захвачен, разграблен и сожжен одной из банд, которыми буквально кишела в те дни территория Украины. Летчикам и членам делегации чудом удалось бежать и добраться до Ставки главнокомандующего белых войск. Впрочем, их миссия все равно закончилась провалом. Деникин, не желая портить отношения с англичанами, отказался от союза с Бермонт-Аваловым и даже не стал встречаться с делегатами.

В декабре, после очередного английского ультиматума Бермонт-Авалов отвел свои войска на территорию Восточной Пруссии, а затем объявил о расформировании Западной армии. При этом большая часть аэропланов была приведена в негодность, а остальные достались литовцам.

На территории Белоруссии шедшие вслед за отступающими немцами дивизии красных уже в январе 1919-го наткнулись на упорное сопротивление польских и литовских войск. К началу марта части советской Западной армии (не путать с бермонт-аваловской) были окончательно остановлены на линии Пинск – Барановичи – Гродно. На других фронтах в это время шли ожесточенные бои с Колчаком и Деникиным, сил для наступления не хватало, и большевики решили отложить «польский поход» до лучших времен.

В состав авиации Западной армии (9 апреля переименована в Белорусско-литовскую армию) входили 8-й, 17-й и 38-й разведывательные, а также 3-й артиллерийский авиаотряд и 4-й дивизион истребителей (10-й, 11-й и 12-й истротряды). Дивизион под командованием военлета Студзинского был сформирован в Москве в конце 1918-го на базе бывшей 4-й боевой авиагруппы. В январе 1919-го его отправили в только что освобожденный от немцев Минск. Затем из состава дивизиона выделили 12-й истротряд, придав его Интернациональной дивизии, воевавшей под Вильно. Здесь он приступил к боевой работе.

В первом же вылете один из самолетов отряда был потерян. 14 февраля во время разведки вдоль Немана из-за поломки мотора совершил вынужденную посадку «Сопвич» пилота Соболева и летнаба Стефанова. Хотя аэроплан приземлился на своей территории, приключения экипажа на этом не кончились. Летчиков арестовали красноармейцы и, не слушая никаких доводов, отвезли под конвоем в штаб, расположенный в 50 верстах от места посадки. А на другой день литовцы перешли в наступление и захватили брошенную машину.

До середины апреля 12-й отряд осуществлял воздушную охрану Вильно. Несколько раз его пилоты взлетали на перехват польских разведчиков, появлявшихся над городом. Но пока истребители набирали высоту, поляки успевали уйти на безопасное расстояние. 13 апреля на смену 12-му истротряду в Вильно прибыл 3-й артиллерийский (летчики: Алексеев, Гилевич, Решонье, Сапунов и Тихомиров). С разгрузкой самолетов особо не торопились, поэтому, когда поляки 19 апреля взяли Вильно, они захватили два аэроплана прямо на железнодорожных платформах. Еще четыре машины авиаторы успели вывезти из города на грузовиках. После 240 верст скитаний по фронтовым дорогам 3-й артиллерийский прибыл в Двинск.

В мае – июне летчики отряда произвели несколько вылетов на разведку. 6 июля с боевого задания не вернулись две машины: «Ньюпор» Гилевича и «Сопвич» Решонье с летнабом Батовым. Позднее выяснилось, что они совершили посадку на польской территории. Неизвестно, было ли это следствием технических неполадок или намеренным перелетом к противнику, хотя, скорее всего, – последнее. А еще через несколько дней из отряда сбежали летчик Сапунов, летнабы Гогулинский и Макаров, а также ряд наземных служащих. В результате отряд фактически прекратил существование.

С лета 1919-го Западный фронт надолго утратил в глазах советского руководства первостепенное значение. Тем более что поляки, захватив значительную часть Белоруссии, прекратили наступление. Война приобрела позиционный характер, благоприятный для действий тогдашней авиации. Однако большая часть Красного Воздушного флота воевала на Восточном, а затем – на Южном фронтах. На Западном же оставалось лишь несколько авиаотрядов, почти никак себя не проявлявших.

Исключением является воздушная победа красвоенлета Ширинкина, входившего в состав «Истребительноно звена Западного фронта», которое базировалось под Двинском. Информация об этом эпизоде содержится в воспоминаниях другого красного летчика Б.Н. Кудрина, опубликованных в журнале «Крылья Родины» за 1980 год: «Хорошо помню, – пишет Кудрин – как 24 сентября 1919 года над городом Двинском Ширинкин принял бой сразу с тремя неприятельскими самолетами. Быстрыми и смелыми, изумительно точными маневрами, включая лобовую атаку, он сбил два вражеских самолета, а третий принудил приземлиться на нашей земле».

Рассказ этот настолько резко контрастирует с описаниями других воздушных боев Гражданской войны, что мы поначалу считали его вымыслом. Тем более что Кудрин никак не мог быть очевидцем победы Ширинкина, так как в сентябре 1919-го он воевал южнее Тулы в составе Авиагруппы особого назначения (см. главу 10).

Есть, правда, выписка из наградного листа на первый орден Красного знамени, полученный Ширинкиным. В ней говорится, что «...24 сентября 1919 г., когда над Двинском появились 3 аэроплана противника с целью налета на аэродром и аэростат красных, Ширинкин, быстро поднявшись под сильным огнем с самолетов противника, атаковал сначала одного, затем другого, заставив из уйти, а третий ушел сам. Тем самым спас наш аэростат и не дал довести разведку до конца».

Как видно из цитаты, в тексте речь не идет о сбитых или, хотя бы, подбитых вражеских самолетах. Таким образом, на воздушной победе Ширинкина можно было бы поставить крест, отнеся ее к разряду многочисленных авиационных мифов. Однако позже к нам в руки попали литовские документы, свидетельствующие о том, что рассказ Кудрина не лишен оснований.

Один из шведских наемников, служивших осенью 1919-го в литовской авиации записал в своем дневнике, что 24 сентября три литовских самолета LVG C.VI, вылетевших для бомбардировки Двинска, были атакованы «большевистскими истребителями» (на самом деле – всего одним, но простим автору дневника эту маленькую неточность). При этом один самолет был сбит (точнее, подбит), но его пилот сумел перетянуть через линию фронта и совершить посадку в поле, а еще два «Эльфауге» получили по несколько пулевых пробоин.

Это подтверждается и телефонограммой, отправленной вечером 24 сентября командиром литовской эскадрильи шведом О. Дальбеком в генеральный штаб литовской армии. В ней Дальбек сообщил, что все три его самолета вернулись из налета на Двинск «сильно простреленными» и потребовал срочно прислать из Каунаса (тогдашняя столица Литвы) истребитель для сопровождения экипажей в ходе дальнейших действий.