Принцесса и медведь (СИ) - Зеленая Марья

Чтобы не испытывать соблазна, когда муки станут невыносимыми, Виола выплеснула воду в окно, выбросила еду и снова улеглась на кровать. Во рту пересохло, язык прилипал к нёбу, глаза застилала мутная пелена. Говорят, без воды человек умирает за три дня… Значит, осталось еще два.

В темницу никто не приходил, и Виола снова впала в забытье. Ей грезился отчий дом, сад, пруд с золотыми рыбками…

Прозрачная чистая вода отражает небесную синеву. На кристальной поверхности колышутся золотистые солнечные блики. В зеленоватой глубине неспешно плавают огненно-красные рыбки. Они вальяжно шевелят вуалевыми плавниками, разевают губастые рты и напевают тоненькими звонкими голосками:

«Сбежавшую принцессу хотел сожрать медведь.

Но храбрый-храбрый воин не дал ей умереть.

Милая принцесса, выгляни в окно!

Твой отважный воин ждет тебя давно».

Поющие рыбы? Что за чепуха! Виола распахнула глаза. Пруд и рыбки исчезли. Она потрясла головой, чтобы избавиться от наваждения, но дурацкая песенка не смолкала.

«Сбежавшую принцессу хотел сожрать медведь.

Но храбрый-храбрый воин не дал ей умереть.

Милая принцесса, выгляни в окно!

Твой отважный воин ждет тебя давно».

Наверное, это горячечный бред, а значит, конец уже близок… Виола пощупала лоб. Странно — вполне прохладный. Да и вообще — все кажется таким реальным: кровать, стены, потолок. Но кто это поет? Судя по голосу — какой-то ребенок. Тогда ничего удивительного — просто детская считалочка.

Вот только… слова этой считалочки до боли напоминают… Виола села на тюфяке, подождала, пока чернота перед глазами развеется, после чего, преодолевая слабость, встала и подошла к окну.

По двору, напевая незамысловатый мотив, скакала на одной ножке девочка с ярко-рыжими косичками.

Так ведь это же дочка Рагнара!

— Гисла! — вполголоса позвала Виола, и девчонка тут же повернула голову.

— Тетя Виола! — Оглянувшись по сторонам, она подбежала к окну. — Наконец-то я вас нашла!

— Ты искала меня?

— Угу. Мы с Гуннаром с самого утра бегаем тут вокруг и поем, чтобы найти, где вас держат.

— Господи! Но кто надоумил тебя петь именно эту песню?

— Дядя Бьорн.

Сердце замерло и тут же забилось в неистовом ритме. Дыхание перехватило, грудь запылала огнем.

— Бьорн? — простонали дрожащие губы. — Он жив?

— Да. Правда, сильно ранен.

Виола схватилась за стену, чтобы не упасть. «Жив! Жив! Жив!» — ударами пульса отдавалось в ее висках. Спасибо тебе, господи! Она закрыла руками лицо и разрыдалась.

— Ну что вы! Не плачьте! — сказала Гисла. — Мама говорит, с ним все будет хорошо.

— Но как ему удалось выбраться из горящего дома? — спросила Виола, когда всхлипы утихли, и она снова обрела дар речи.

Девочка пожала плечами.

— Не знаю. Он велел передать, чтобы вы его дождались, и когда он поправится, то обязательно вас спасет.

— Передай, что я буду ждать хоть целую вечность.

— Хорошо.

— А теперь, беги, пока тебя не заметили стражники!

— Подождите, — затараторила Гисла. — Я еще должна вам сказать, чтобы вы ничего не ели и не пили. Вас могут отравить. Мы с Гуннаром будем сами приносить вам еду.

— Хорошо. — Виола с облегчением осознала, что до сих пор не притрагивалась ни к пище, ни к воде. — Только, пожалуйста, будьте осторожны! Я не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня.

— Ладно. — Гисла перелезла через плетень и убежала.

Виола с шумным вздохом рухнула на кровать. Господи, он жив! Жив! Ведь не может быть, чтобы девочка солгала?

И тут по спине пробежал ледяной озноб. «А вдруг она все-таки сказала неправду! Вдруг Матильда с Рагнаром просто решили меня подбодрить, чтобы я не наложила на себя руки?

Но ведь никто, кроме Бьорна не знает о медведе. Рагнар хоть и видел шкуру, но Бьорн не успел тогда ему толком ничего рассказать.

Нет! Он все-таки жив! Не знаю, как ему удалось спастись, но он жив! Значит и я должна выжить любой ценой. Выжить и дождаться, когда он сможет меня освободить, или когда появится возможность бежать самой».

В следующий момент послышался стук засова, скрипнула дверь. Виола вздрогнула и напряглась, но это оказалась Диса. Поставив на стол кувшин и миску еды, она принялась собирать пустую посуду.

«Ударить ее по голове и убежать? — прикидывала Виола, глядя на хрупкую фигурку рабыни. Но тут она заметила в дверном проеме спину стражника.

«Черт побери! Интересно, он все время тут стоит, или только сопровождает служанку? Надеюсь, он не слышал, как я говорила с Гислой. Надо быть осторожней. Еще не хватало, чтобы Рагнар и Матильда вляпались из-за меня в неприятности».

Кстати, кое-что не мешало бы проверить прямо сейчас.

— Постой! — она вскочила с кровати и схватила рабыню за руку.

Вздрогнув, та испуганно взглянула в ее лицо. Молоденькая, совсем ребенок. Невольно вспомнилась купальня. Проклятый старый урод!

Но, как ни жаль девчонку, прежде всего нужно позаботиться о себе.

— Я не хочу есть. — Виола кивнула на тарелку мясного рагу. — Съешь, лучше, ты.

Голубые глаза вспыхнули неподдельным ужасом. Служанка отшатнулась.

— Нельзя! — пролепетала она. — Меня накажут!

— Там яд? — прямо спросила Виола.

По прыти, с которой Диса выскочила за дверь, Виола поняла, что попала в яблочко. Ее действительно хотят отравить! Но кто? Ярлу нет никакого резона… Остается его жена. Вот змея подколодная!

Что же делать? Никто, кроме Сигизмунда не сможет приструнить эту стерву. Как ни претит просить о помощи этого вонючего козла, но, чтобы выжить, придется засунуть гордость куда подальше.

Виола нетерпеливо мерила шагами комнатушку, то и дело выглядывая наружу. Когда за плетнем мелькнули рыжие косички, она порывисто бросилась к окну.

— Вот, возьмите! — Встав на цыпочки, девочка вручила ей сверток и фляжку.

— Спасибо, дорогая Гисла. — Виола шмыгнула носом: забота друзей растрогала ее до слез.

— Если у вас есть старая еда, давайте я выброшу.

— Нет-нет, сегодня она мне понадобится. Беги скорей, пока тебя не заметили… Эй, постой… Скажи, как там Бьорн?

— Он не у нас, — ответила Гисла. — Папа куда-то увел его еще прошлой ночью. Боится, что у нас его могут найти.

Сердце сжалось от тревоги. Проклятый ярл, не обнаружив на пепелище обгорелых костей, будет разыскивать Бьорна. Значит, возлюбленный все еще в смертельной опасности, равно как и семья Рагнара.

— Пожалуйста, будь осторожна! — шепнула Виола. — Ну все, беги! Передай маме и папе мою искреннюю благодарность.

— Хорошо!

Девочка скрылась за плетнем, а Виола, усевшись на кровати, первым делом жадно напилась из фляжки свежей холодной воды. Боже, какая вкуснотища! Она пила и пила, и никак не могла насытиться. Подумать только, еще сегодня утром она мечтала умереть, а теперь страстно хочет жить, чтобы снова встретиться с любимым.

Утолив жажду, она развернула сверток и нашла в нем ломоть ржаного хлеба с сыром и колбасой. Виола съела все до последней крошки. Взгляд упал на стоящую на столе тарелку мясного рагу. Неужели, там и вправду отрава? Вот бы накормить этим Сигизмунда! Но вряд ли этот негодяй станет есть.

При мысли о нем настроение резко испортилось. «Он опять будет творить со мной всякие непотребства. И как я буду это терпеть, зная, что Бьорн жив? Это же… как будто я ему изменяю… Но что я могу поделать? Я ни в чем не виновата. Я все равно не могу этому помешать, а значит и не стоит себя казнить».

Сигизмунд не заставил себя ждать. Когда небо в узком окне окрасилось закатным багрянцем, он снова показался в темнице.

Виола с ходу перешла в наступление.

— Меня пытались отравить, — заявила она, указывая на тарелку с заветрившимся рагу.

— Что? С чего ты взяла? — недоверчиво буркнул он.

— Не веришь? Отведай.

Ярл несколько секунд хмуро переводил взгляд с еды на Виолу.

— Кто приносил тебе пищу? — наконец спросил он.

— Диса. Но не думаю, что она виновата. Скорей всего, она лишь выполняла приказ.