Коктейль на троих - Маделин Уикем

Уже в коридоре ей показалось, что Люсия снова начала всхлипывать, но она только стиснула зубы и огромным усилием воли заставила себя открыть входную дверь. Мэгги даже удалось улыбнуться таксисту; билет в кассе она тоже купила без всяких проблем. И только когда поезд тронулся, по щекам Мэгги покатились крупные слезы, размывая косметику и капая на страницы глянцевого журнала.

Теперь, облокотившись на сложенные под подбородком руки, она прислушивалась к объявлениям вокзального диспетчера и думала о том, как сильно изменилась ее жизнь. Пожалуй, не стоило даже и пытаться объяснить суть этих перемен Роксане и Кендис. Они ей просто не поверят. Да и кто, скажите на милость, был в состоянии понять, сколько сил – физических и душевных – ей пришлось потратить, чтобы вырваться в Лондон на несколько жалких часов? «Никто», – ответила Мэгги сама себе. Разве только другая молодая мать, которая оказалась один на один с ребенком в огромном, пустом загородном доме, куда регулярно – словно орел к прикованному Прометею – является свекровь, чтобы тиранить ее. Только такая же женщина, как она, способна в полной мере понять, через что пришлось пройти Мэгги, что пережить. «А значит, – подумала она с грустью, – ни Кендис, ни Роксана не сумеют понять, как много значит для меня их дружба и как дороги мне эти ежемесячные встречи в «Манхэттене»…»

Вздохнув, Мэгги достала из сумочки компакт-пудру, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркальце. Увидев под глазами бурые круги, она поморщилась и решила, что сегодня будет веселиться, как никогда раньше, чтобы вознаградить себя за два месяца страданий. Она будет пить, смеяться и болтать с подругами и, может быть, ей удастся хоть на короткое время стать прежней Мэгги – веселой, беззаботной и… счастливой.

Стоя перед большим настенным зеркалом в дамской комнате издательства, Кендис торопливо подкрашивала глаза. Ее руки слегка дрожали, и тушь ложилась неровно, приходилось стирать ее и начинать сначала. В ярком свете ламп под потолком ее лицо выглядело осунувшимся и мрачным, но ей удалось убедить себя, что это просто обман зрения – эффект слишком большого зеркала и вертикально падающего света. Ведь не могла же она в действительности так переживать!

Но и на душе у Кендис тоже было невесело. Она должна была бы с нетерпением ждать сегодняшней встречи и Мэгги и Роксаной, с которыми можно расслабиться, поболтать, посмеяться от души, однако мысли о Хизер по-прежнему ее смущали. Прошла еще неделя, но Кендис так и не решилась поговорить со своей новой подругой откровенно. Хизер тоже молчала – во всяком случае, молчала о главном, о том, что тревожило Кендис. Ситуация явно зашла в тупик, а выбраться из него у нее не хватало решимости.

Внешне, впрочем, все оставалось по-прежнему; Кендис была совершенно уверена, что Хизер ни о чем не подозревает. Но ей становилось не по себе, когда она думала о встрече с Мэгги и Роксаной. С ними такой номер не пройдет – Кендис знала это наверняка. Ее подруги были умнее, проницательнее многих, к тому же они слишком хорошо ее знали. Кто-кто, а уж они-то сразу заметят и ее скованность, и внутреннее напряжение, и тревогу во взгляде, и будут допрашивать с пристрастием до тех пор, пока она не признается во всем. А потом… потом они обрушатся на нее с упреками, зачем она не прислушалась к их советам. Именно поэтому Кендис боялась идти на сегодняшнюю встречу, и, подвернись ей подходящий предлог, она бы, пожалуй, осталась дома. Но предлога у нее не было, поэтому по мере того, как приближался назначенный час, Кендис нервничала все сильнее и сильнее.

Дверь в дамскую комнату неожиданно отворилась, и Кендис, бросив быстрый взгляд в зеркало, увидела Хизер, одетую в элегантный костюм фиалкового цвета.

– А, Хизер, привет! – сказала Кендис, выжимая из себя улыбку.

– О, Кендис!.. – воскликнула Хизер, и лицо у нее вдруг сделалось страшно несчастным. – Ты, должно быть, меня ненавидишь! Я такая гадкая…

– Почему? – удивилась Кендис. – В чем дело, Хизер, о чем ты говоришь?!

– О твоей идее, конечно, о чем же еще?! Помнишь, когда мы искали подарок для Мэгги, ты сказала, что хотела бы написать статью о людях, которые любят ходить за покупками вечером? – спросила Хизер, серьезно глядя на нее. – Сделать фотографии, проинтервьюировать покупателей и написать о том, что заставляет их совершать свой шопинг по вечерам, а не в дневное время. Ведь это была твоя идея!

Отвернувшись от зеркала, Кендис нервно провела ладонью по волосам и откашлялась.

– Да-да, кажется, помню, – сказала она, стараясь выиграть время, чтобы собраться с мыслями. – Ну и что?

– Я только что видела план статей на июль, – с горячностью сказала Хизер. – Его составил Джастин. Так вот, в плане значится эта статья, и рядом – не твое, а мое имя! – Хизер шагнула вперед и взяла Кендис за руки. – Но ведь я говорила ему, что это придумала ты, а не я! Не понимаю, почему Джастин решил иначе. Быть может, он просто забыл или все на свете перепутал?

– Ты правда говорила ему?.. – Кендис внимательно посмотрела Хизер в глаза.

– Я знаю, что мне вообще не следовало рассказывать об этой идее кому бы то ни было, – сказала Хизер, виновато пряча взгляд. – Но так уж вышло, что я проболталась. А Джастин сразу ухватился за эту идею. Он сказал, что из этого может получиться настоящий гвоздь номера – нужно только выжать из материала все, что можно.

Тогда-то я и сказала, что идея принадлежит тебе и что ты, конечно, отлично справишься с этой работой. Но он, наверное, меня не расслышал. Он сказал что-то вроде: «Да-да, пусть Кендис подумает, как это лучше подать…» Я решила – Джастин меня понял, но он, наверное, просто боялся доверить мне эту тему и хотел, чтобы ты мне помогала.

– Я понимаю… – сгорая со стыда, прошептала Кендис.

Как она только могла усомниться в Хизер?! Как она посмела обвинять ее, не проверив все факты?! «Это все Мэгги и Рокси виноваты, – подумала она внезапно. – Ведь это они настроили меня против Хизер!»

– Знаешь, – продолжала тем временем Хизер, – я давно чувствовала, что ты на меня за что-то злишься, но понятия не имела, в чем дело. Я думала, может быть, ты от меня устала, или я начала тебя раздражать… Так ведь бывает, что двум хорошим людям трудно ужиться друг с другом. Но когда я увидела редакционный план, мне все стало ясно. – Она подняла голову и посмотрела Кендис прямо в глаза. – Ты решила, что я украла твою идею, верно?

– Нет, – быстро сказала Кендис и покраснела. – То есть… в общем… – Она закусила губу. – Я просто не знала, что и думать, Хизер!

– Ты должна верить мне, Кендис. Я бы никогда не поступила с тобой так. Никогда! – Подавшись вперед, Хизер порывисто обняла Кендис. – Ведь ты столько для меня сделала. Я обязана тебе буквально всем!