Слуги паука 2. Пленники паука - Морис Делез

— Хорошо, но ты не ответил на мой вопрос.

Мэгил вновь потеребил себя за губу:

— Я представляю это так. Когда жрецы освободят душу Зиты, она некоторое время будет не способна трезво оценить ситуацию.

— Как так? — не понял Конан.

— Она очнется, словно от глубокого сна, понимаешь?

Так возвращаются из страшного мира, навеянного чарами: черного лотоса. Ей понадобится какое-то время, чтобы окончательно сбросить дурман и понять, что происходит.

— Сколько на это потребуется времени?

— Не знаю,— Магия пожал плечами,— но это и не важно.

— Что ты имеешь в виду?

— Жрецы Затха тоже знают об этом и наверняка примут меры для того, чтобы не выпустить ее из этого состояния. Одурманенная душа Зиты вселится в тело Мелии. Она будет живой, но как бы полупьяной. Возможно, непосредственно перед тем, как принести в жертву, ей вернут ясность мысли, но не раньше, чем в последний миг, когда спастись уже не будет возможности.

Он замолчал. Молчал и Конан. То, что он услышал, сильно не нравилось ему. Получалось так, что если теперь они потерпят неудачу, то он не просто потеряет любимую женщину. Мир получит ожившего бога-паука! Останется плюнуть на все и отправиться в место, неподвластное ему…

Если такое отыщется!

— Значит, если мы позволим выкрасть Мелию…

Он посмотрел в глаза вольного жреца, не зная, как договорить то, что хотел сказать, то, что чувствовал в глубине своей дикой души и что не мог выразить словами. Перед глазами его маячил призрак грядущего конца света, перед которым Большая Катастрофа, о которой он что-то слышал вскользь, покажется блаженным отдыхом от воцарившегося кошмара!

Конан не сказал этого, не знал, как сказать, но Мэгил прочел невысказанное в глазах киммерийца.

— Я не знаю, что ответить тебе, северянин. Никто не ведает, что ждет нас, пожалуй, кроме жрецов Затха. Я знаю лишь, что они надеются оживить своего бога-паука. Не спрашивай, возможно ли это, но раз они не расстались с этой идеей за десять пролетевших веков, значит, надежды их не беспочвенны, и о том, что будет, если их план удастся, я предпочитаю не думать.

Вновь воцарилось мрачное молчание. Киммериец посмотрел на Зула, на Тушку.

— Что скажешь, Акаяма?

Он нечасто обращался к приятелю по имени, и сейчас был один из тех редких случаев.

— В моем мире поклоняются дракону. Дракон силен и мудр. Он может быть благороден, может быть коварен. Дракон способен на все! Но паук лишь пьет кровь. От бога-паука я не ожидаю ничего хорошего!

— Ты что скажешь, Зул?

— В моих краях поклоняются многим богам, и кое-кто из них будет похлеще паука! — Он равнодушно пожал плечами.— Я отношусь к этому спокойно, потому что у нас божки, не боги. Каждый из них имеет силу в лесу, в озере, на болоте — там, где живет племя, поклоняющееся ему, приносящее ему жертвы. Они не имеют силы на чужой территории. Здесь все иначе, и я согласен с Акаямой.— Он помолчал, и глаза его грозно сверкнули.— Я еще скажу. Моего брата лишили души… Можешь рассчитывать на меня.

Жрец же думал о своем:

— Плохо, что их двое, каждый силен и действуют они сообща.

— Вот это новость, клянусь Белом! А мы-то этого и не знали!

— Не злись, Конан. Я просто пытаюсь размышлять.

Мэгил примирительно взял его за руку. Киммериец посмотрел в глаза Акаяме и тот кивнул.

— Ладно, хоть кто-то что-то пытается сделать! — Он бросил в рот финик и замер, словно пораженный внезапной догадкой.— Слушай,— обратился он к жрецу,— может, это и не так плохо, что их двое?

— Что ты имеешь в виду? — не понял его Мэгил.

— А ведь он прав,— кивнул Зул, соглашаясь с невысказанной другом мыслью.

— Клянусь ядовитыми клыками Сета, мы стравим этих ублюдков!

— Верно! — обрадовался Мэгил.— Каждый выигранный день может оказаться решающим! Вот только как это сделать?! — Жрец с надеждой посмотрел на Конана и протянул ему финик.— На-ка съешь, может, еще чего придумаешь.

Конан принялся задумчиво жевать, и внезапно его разобрал смех. Он начал смеяться и, подавившись, закашлялся. Зул хлопнул его по спине, и косточка, вылетев, угодила прямо в горшок для костей, стоявший в углу. В горшок для сливовых косточек. Киммериец вспомнил Лисенка, и его разобрала злость, но он подавил ее.

Он выпил вина, протянутого Зулом, и, вытерев слезящиеся глаза, обернулся к Мэгилу:

— Не могу есть ничего, кроме мяса — сам видишь.— Он еще раз глотнул из кубка.— Помнишь, ты предложил увезти Мелию?

Жрец кивнул:

— Это было бы лучшим выходом.

— Верно,— подтвердил киммериец,— но они и слушать об этом не захотели. Утром я предложил им сделать вид, что Мелия уехала, и они согласились.

— Совсем неплохо, — кивнул Тушка. — Погоня за несуществующей беглянкой может отнять у них несколько дней.

— Нет,— Конан махнул рукой.— Про это можно забыть.

— Почему? — удивился Зул.— Идея совсем неплоха.

— Предлагая это, я забыл о том, что в доме есть предатель, и, клянусь Белом, теперь об этой идее можно забыть!

— Да, — покачал головой Мэгил, — как говорят немедийцы — «это не ест корошо». Кто же это?

— Не знаю.— Конан равнодушно пожал плечами и глотнул вина — в горле все еще першило.— Это может быть Сурия — ее купили недавно.

— Вряд ли,— поморщился жрец.— Слишком хитер должен был оказаться Хараг, чтобы загодя подослать в дом шпионку, да еще таким сложным способом.

— Верно.— Киммериец кивнул.— Проще подкупить или запугать кого-то из домашних. В одном я уверен — этот человек не пришел вместе с Тефилусом.

— Откуда ты знаешь? А ты уверен, что предатель вообще есть? — одновременно спросили Зул и Тушка.

Конан кивнул и бросил на стол смятую бумажку.

— Что это?

Все трое склонились над листком.

— План дома с кладовками, погребами, стенными шкафами — всем тем, о чем могут знать только свои.

— М-да,— Мэгил запустил пятерню в шевелюру,— и где это нашлось?

— В кармане жреца, которого я захватил в первую ночь.

— Плохо дело.— Мэгил помрачнел.— Это значит, что если в доме будет идти какая-то подготовка, то Xapaг c Рамсисом тут же узнают об этом?

— Не забывай, что кто-то должен будет покинуть дом и сообщить им.

— Все равно тайну долго не сохранить.

Киммериец пожал плечами:

— Это верно.

— Что ты предлагаешь?

— Вы все подготовите,— он посмотрел на друзей,— и когда мы отобьем ночное нападение, Зул на карете подведет к воротам, и я вынесу связанную Сурию. Вы проедете мимо храма Затха и подержите ее в укромном месте, пока все не утихнет.

— Вы сумеете отбиться? — с беспокойством посмотрел на приятеля Акаяма.— Судя по тому, что сказал копейщик, они приготовили нечто серьезное.