Пираты Каллисто - Лин Картер

И я страшился этой правды!

Вскоре совет Черного Легиона кончился, и его участники разошлись. Мой патрон, принц Васпиан, лениво поднялся, набросил на хрупкие плечи плащ из темно-зеленого бархата с капюшоном и, бросив украдкой взгляд на занавес, вышел из комнаты.

Повинуясь его приказу, я ушел по тайному проходу.

Я заметил, что этот проход соединялся еще с несколькими. В королевском дворце в Шондакоре очень толстые стены, и, похоже, они прорезаны сетью тайных ходов со скользящими панелями и смотровыми глазками, как и могучая цитадель в Занадаре.

Я решил, прежде чем отправиться в свою комнату в покоях принца, немного исследовать эти ходы. Вдруг когда-нибудь пригодится.

Стены туннелей были пронизаны скрытыми глазками под специальными задвижками. Сдвигая эти щитки, я обнаружит, что ходы увели меня довольно далеко в глубь королевского дворца.

Я собрался пройти еще совсем немного, а потом вернуться и заняться своими делами.

Звуки приглушенных голосов привлекли меня к одному глазку. Я отодвинул щиток, заглянул в маленькое отверстие и увидел пышно обставленную комнату. По роскоши и утонченности украшений я предположил, что это женский будуар.

Но мне некогда было разглядывать обстановку, все мое внимание приковали два человека, стоявшие в центре комнаты. Это были мужчина и женщина, я не видел их лиц и не слышал, о чем они говорят, только казалось, женщина о чем-то нежно просит, а мужчина спокойно отказывает ей.

С удивлением я осознал, что мужчина этот не кто иной, как мой патрон Васпиан!

Он стоял спиной ко мне, и лица его я не видел, но по фигуре я решил, что это принц. Во всяком случае, на нем был зеленый плащ, тот самый, что я видел на сыне Арколы, когда он несколько минут назад покидал зал совета.

Он страстно обнял женщину, капюшон упал, и я увидел гладкие черные волосы принца.

И тут у меня перехватило дыхание от изумления… сердце сжалось от тоски… я отвернулся, потрясенный, и бросился из этого лабиринта в тишину своей комнаты.

Прижав к себе женщину, принц развернул ее так, что я из своего тайного укрытия смог хорошо разглядеть ее лицо.

Великолепие золотисто-рыжих волос… темно-янтарная кожа… сочные страстные губы и чуть раскосые великолепные глаза, таящие загадку в изумрудной глубине… ошибки быть не может.

Это принцесса Шондакора Дарлуна, женщина, которую я люблю! Дарлуна, с влажными от слез щеками, с дрожащими губами — все в ней говорит о глубоком чувстве, Дарлуна — с принцем Васпианом!

Глава седьмая

Миссия Маруда

Принц Васпиан со своей свитой размещался в великолепных апартаментах. Сверкающие мраморные полы, резные стены, увешанные прекрасными старинными шпалерами, с высоких потолков спускались серебряные лампы. Но при всем богатстве — на удивление мало слуг. Думаю, в этом сказывалась болезненная подозрительность принца. Он считал, что мало кому может доверять, и меньше всего слугам.

Апартаменты располагались в дальнем углу одного из крыльев королевского дворца, уединенном и отгороженном от главных коридоров множеством комнат. Одну из них — маленькую, но удобную, отвели мне. Васпиан, очевидно, решил, что шпионам или убийцам, подосланным его недругами, таким образом, придется сначала иметь дело со мной. Ситуация могла бы показаться занятной, если бы я не был так подавлен.

В первые дни у меня как у главного телохранителя принца почти не было дел. Чак Юл во многом оставался оккупационной армией — ордой завоевателей, силой захвативших город и в любую минуту ждущих восстания. Поэтому во дворце не было ни балов, ни маскарадов. Аркола ежедневно в четыре часа пополудни собирал совет, подписывал указы, разрешал споры, улаживал ссоры. Оставшуюся часть дня он проводил, проверяя и обучая воинов.

Принца Васпиана подобные дела не интересовали. Это был испорченный молодой человек, тщеславный и подозрительный, ленивый и абсолютно ничем не интересующийся. В нем не было ничего от воина, и встречи с солдатами его раздражали. Не интересовали его и вопросы управления делами Легиона, он держался подальше от отцовского правосудия. Его поглощал тайный мир заговоров и интриг, политического лавирования и соперничества. Те руководители Черного Легиона, которых я до сих пор видел, за исключением Ула Ужасного и, пожалуй, самого узурпатора, были простыми военными командирами, крепкими, сильными людьми, совершенно не интересовавшимися дворцовыми интригами, которые так увлекали принца Васпиана. Я не сомневался, что Муррак и другие военные руководители не любят Васпиана, — не их поля ягода; к слову сказать, его острый язык, уклончивые взгляды и умствования вряд ли расположили бы к нему и любое другое общество. С ним просто старались не знаться.

Что же касается Арколы, то он казался мне способным руководителем и прирожденным лидером, с огромным обаянием и полным отсутствием совести. Интриги, тайны, коварство, болезненная подозрительность, обманы, страх и зависть, окружавшие сына, вызывали в нем лишь презрение.

Сам Васпиан редко показывался при дворе, но настаивал, чтобы я обязательно там бывал. Я должен был докладывать ему, о чем говорят и что делают его «враги». И вот я страдал на бесконечных родовых тяжбах, распределениях собственности, обсуждениях новых законов и прочее, и прочее. И ежедневно принц подолгу допрашивал меня, требуя отчета о малейших подробностях происходившего. Каким тоном говорил тот или иной комор, выступая от имени своего клана? На кого посмотрел тот или иной лорд, когда был задан тот или иной вопрос? Шептался ли такой-то капитан Чак Юл с таким-то? Передавались ли записки на суде родов? Бесконечными, повторяющимися и утомительными были эти разговоры с принцем; если бы не возможность оставаться при дворе, вблизи Дарлуны, я бы давно порвал с ним.

Дарлуну я почти не видел и мне ни разу не удалось приблизиться к ней, чтобы поговорить или хотя бы просто обратить на себя внимание. Несколько раз она появлялась на вечерних банкетах, обычно под руку с принцем, и поскольку я стоял прямо за креслом, то в первый раз я испугался, что она меня узнает. Но у Чак Юл не принято сажать женщин рядом с мужчинами, и потому Дарлуна оказалась далеко от руководителей Черного Легиона. Я пожирал ее глазами, но стоило ей посмотреть в мою сторону, я тут же отводил взгляд.

Но взор принцессы неизменно скользил мимо, задерживаясь на мне лишь на мгновение и с полным равнодушием.

В очередной раз, отведя глаза от Дарлуны, я обнаружил, что на меня пристально смотрит Ул Ужасный, смотрит задумчиво, с интересом. На губах жреца-колдуна играла легкая улыбка, и я с равнодушным видом отвернулся, стараясь показать, будто мое внимание к принцессе было лишь простым любопытством и что я не заметил, что нахожусь под пристальным наблюдением Ула.