Терской Фронт - Борис Громов

Сказать, что приблудно-трофейный УАЗ изменился – это значит, почти ничего не сказать. Узнать в стоящем в боксе красавце того ржавого и сильно помятого 'ветерана', что достался мне 'в наследство' в кювете перед Аргунским КПП было практически невозможно. Больше всего он теперь походил на те машины, что участвовали в мое время во всевозможных внедорожных 'покатушках', именовавшихся модным тогда иностранным словом 'аутдор'. Отличный у Асланова дяди получился автомобиль – даже на вид мощный и агрессивный. В первую очередь глаз зацепился за колеса: они стали сантиметров на пять шире и на десять выше, с внушительными грунтозацепами. Да и колея вроде стала шире… Я наклонился к колесу. Точно, между колесным диском и ступицей присутствовали стальные проставки, расширяющие колею и позволяющие более широким колесам сохранять прежний предельный угол поворота не цепляя за арки колес. Крылья были безжалостно подрезаны, чтобы вместить более чем 80-тисантиметровое колесо.

Интересно, что же там с подвеской стало… Я полез под машину. Так… между рамой и кузовом алюминиевые проставки высотой сантиметров семь. Между пружинами подвески и опорными чашками шасси тоже проставки. Да, клиренс задрали по максимуму – больше уже угол наклона кардана не позволит. Ну, так нам, вполне возможно, по камням прыгать – самое то. Амортизаторы не только заменены на более длинноходные, но вообще сдвоены. Класс!

Мосты на моем пепелаце редукторные, военные. Это хорошо – у них меньшая нагрузка на трансмиссию, иначе с такими колесами шестерни с полуосями будут постоянно лететь.

– Главные пары мостов мы тебе поменяли с 4.625 на 5.2 – прокомментировал мой осмотр Исмаил.

Ага, крутящего момента на колесах теперь до дури – как раз для таких колес… Ну что еще у нас внизу – защита рулевых тяг, моторного отсека, картеров мостов, раздатки, топливных баков. Все сварено из стального листа и уголка – выглядит внушительно.

Выползаю из-под УАЗки. Заглядываю под капот. Движок явно перебрали. Очень похож на привычный Ульяновский УМЗ-421, под 92-й бензин – но какой-то… не совсем ульяновский.

– Двигатель хороший, ростовской сборки… Ваха его отрегулировал – сожрет все, что горит, и что не горит тоже, клянусь Аллахом…

Новая проводка, крышка трамблера, катушка зажигания и реле посажены на герметик. Внешний воздухозаборник-шноркель – выведен на уровень крыши. Мощный бампер с лебедкой, здорово похожий на те, что на наших отрядных 'Тиграх'[86] были, разве что размерами поменьше, 'кенгурятник' и каркас безопасности из толстостенной, миллиметра три, трубы. На 'кенгурятнике' дополнительно установлены две танковые фары со светомаскировочными 'намордниками', а со стороны водителя – положенная УАЗу 'по штату', но еще совсем недавно отсутствовавшая поисковая фара. На дверцах снова появились снятые боевиками еще черт знает когда надставки со стеклами. Тент, опять же, натянут явно новый.

Да уж, еще бы ряд из четырех дополнительных фар на переднюю дугу на крыше, эту машину можно было бы смело на участие в каком-нибудь 'Джип-Шоу' выставлять. Приоткрыв водительскую дверь, заглядываю в салон. Там тоже наведен полный порядок: драный, вытертый до белизны дерматин с кресел снят, а вместо него – куда более практичный в здешних условиях брезент. На ум снова приходят наши омоновские 'Тигры', там тоже сиденья брезентухой обиты были. Пол, кожухи, арки – заделаны ребристыми алюминиевыми панелями. Приборная панель тоже приведена в божеский вид: все приборы управления снова на своих местах и, судя по всему, вполне исправны. И даже резиновые коврики на полу лежат, пусть и простенькие, без каких-нибудь узоров и фирменных логотипов, но сам факт – они есть! Нет, ну это просто фантастика!

– Там, если надо, можно задний диван снять и пулеметную турель поставить, – слышу я из-за спины чей-то голос.

Обернувшись, вижу, что к нам присоединился молодой парень, здорово похожий на Исмаила, только намного моложе и без бороды. Скорее всего, это и есть второй автомеханик – Ваха.

– Ну, что скажешь, Михаил? – вопросительно смотрит на меня старик.

– Слов нет, уважаемый! – остается только восхищенно развести руками мне. – Одни эмоции, и все – положительные! Одного не пойму, где ж ты такие покрышки достал? Если б не размер, я бы решил, что какой-нибудь БТР 'разул'.

– Такая 'резина', – хитро ухмыляется в усы Умаров-старший, – из гражданских на всем Терском Фронте только у меня и еще у пары человек, не больше. Я ее, туда-сюда, аж из Харькова заказываю. Зато народ за ней очереди занимает. Этот, как его… Эксклюзив, туда-сюда! Ну, значит всем доволен?

– Всем, – не кривя душой, отвечаю я, – Вот только просьба маленькая есть. Тут такое дело… Мне б какой пенал, или я даже не знаю… Короче, надо крепление под армейскую радиостанцию в салоне установить так, чтоб она по всему салону не шарахалась. Если можно, конечно.

– А почему нельзя? – пожимает плечами Исмаил. – Такое многие из ваших просят. Станция у тебя какая?

– 'Сто пятьдесят девятая'.

– Никаких проблем, Ваха за полчаса все сделает. А мы с вами пока чаю попьем.

И, действительно, расположившись на летней открытой веранде, мы только и успели, что выпить по чашке чая со свежим лавашем и абрикосовым вареньем, как из бокса вышел Ваха и позвал принимать работу. Снова заглянув в салон УАЗа, я обнаружил закрепленную между водительским и пассажирским сиденьями аккуратную жестяную коробку, размерами совпадающую с габаритами радиостанции Р-159.

– При тряске не сорвет? – на всякий случай уточняю я.

– Если только машина кувырком полетит, – уверенно отвечает мне Ваха. – Но тогда и сама станция по салону летать будет, и все, кто в салоне сидит.

– Ну, в таком случае нам всем уже без разницы будет, – с философским видом заявляю я. – Ладно, Ваха, зови отца, рассчитываться пора, да поедем мы.

– Сразу на своей поедешь? – интересуется молодой чеченец.

– А почему нет? Пора привыкать.

– Тогда иди к отцу сам, а я пока тебе бак залью.

– И сколько это будет стоить?

– Эээ, – удивленно и обиженно тянет Ваха. – Ты зачем так обидно говоришь? За ремонт мы деньги возьмем, потому что такой ремонт сделали… Вах, какой!!!

От избытка чувств парень даже пальцами прищелкнул, показывая высокое качество произведенного ими ремонта.

– А бензин – это тебе подарок!

Вообще у чеченцев есть старая традиция дарить уезжающим гостям подарки. Но при этом они считают очень невежливым, когда гость принимает дар сразу. Поэтому, как того и требуют местные обычаи, я сначала отказывался и упирался, порываясь заплатить за бензин, сколько бы он не стоил, но минут через пять 'уступил' настойчивому хозяину и согласился принять полный бак в качестве подарка.

– А ты хорошо знаешь традиции нохчей, Миша, – удивленно качает головой Исмаил, успевший зайти в бокс, пока мы с Вахой, к взаимному удовольствию, разыгрывали этот 'спектакль двух актеров'.

Вместо ответа я только улыбнулся и слегка кивнул, да, мол, есть такое дело. Второй раз я заставил и Исмаила и Ваху искренне изумиться, когда расплатившись за работу и усадив своих спутников в машину я выкатил из бокса и, вместо того, чтобы сразу выехать в открытые ворота на улицу, лихо, 'на пятке', развернул УАЗ на сто восемьдесят градусов и стал сдавать сквозь распахнутые створки задним ходом.

– Чего это ты вытворяешь? – поинтересовался Костылев.

– Уважение свое хозяевам показываю, – невозмутимо отвечаю я. – Обычай такой у них есть: если гостю не понравилось, как его приняли, он просто вскакивал на коня, спиной к вышедшим провожать хозяевам, и уезжал. А вот если понравилось – то он сначала разворачивал своего коня мордой к дому. Я к традициям гостеприимства отношусь серьезно.

На выезде из станицы нас тормознул часовой, но, увидев за лобовым стеклом знакомые лица, только широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

– Нормально так! Считай, только что пешком притопали, а назад уже на машине… Быстро прибарахлились!

– И не говори, брат! – поддерживаю шутку я. – Как говорится, это я удачно зашел!

Фыркнув двигателем, направляемый моей рукой УАЗ шустро рванул вперед. А то дел на сегодня у нас еще много: сначала какие-то бумаги в Ханкале получать, а потом еще 'вещевку' и боеприпасы со склада в Комендатуре.

Ох, е-мое, все-таки хорошо, что я сначала на Червленную и Петропавловскую снаружи полюбовался, в качестве разминки и подготовки. По крайней мере, сейчас, глядя на Ханкалу, челюсть на пол не уронил, хотя очень хотелось. Если укрепления той же Червленной мне напомнили оборонительные сооружения вокруг Ханкалы, образца 2010 года, то сама Ханкала… Ну, даже не знаю, может какой-нибудь Верден, году в четырнадцатом, одна тысяча девятьсот, рузумеется. Или Линию Мажино… Или Маннергейма… Короче, даже не знаю, с чем вообще можно сравнить эту сплошную стену из ДОТов и капониров, ощетинившуюся во все стороны орудийными, минометными и пулеметными стволами. 'Бесплатным бонусом' к которой прилагалось еще и примерно километровой ширины предполье, затянутое колючей проволокой и увитое спиралями 'Егозы'. Из-за своей просто пугающей плотности проволочные заграждения походили не на дело рук человеческих, а на сплетенную каким-то гигантским пауком-мутантом стальную паутину. Эта картина меня настолько приплющила, что свернув с основной трассы на ведущую к воротам гравийку я сбросил скорость, с намерением остановиться и рассмотреть все подробнее.