Дорога к дому - Сандра Браун

– Что ты ответил?

– Что буду делать так, как сам решу.

– А он?

– Он сказал, что я могу делать все, что мне угодно, если хочу, чтобы мне оторвали голову и использовали ее в качестве писсуара.

– Франклин умеет изящно выразиться, правда? – засмеялся один из офицеров.

– А ты выяснил, почему плакала его девушка?

– За обедом. Она рассказала мне, что снова заговорила с Франклином о браке, а тот сказал, что о свадьбе она может не мечтать. Ни в коем случае. Я с сочувствием выслушал бедняжку и заявил в конце, что ее Франклин не только урод, но и глупец.

– Как она отреагировала?

– Рассмеялась. Она считает меня забавным и милым. И смелым, раз я решил за нее заступиться. Но Кристал предупредила, что не следует заходить слишком далеко. Что у Франклина бурный темперамент и есть нож. Я сказал, что не боюсь его. – Додж равнодушно пожал плечами. – В общем, я ее герой.

– Но ты разрушил свою легенду.

– Поиграв в сэра Галахада? Вряд ли.

– Но теперь ты в поле зрения Олбрайта.

– Как полный придурок, посягнувший на Кристал. Если он и заметит теперь признаки слежки с моей стороны, то решит, что я прикидываю, как бы подобраться к Кристал. А если бы я околачивался вокруг без видимой причины, это послужило бы для него тревожным сигналом и заставило быть подозрительнее.

– Так чем все закончилось? – снова потребовал ответа капитан.

– Да, Хэнли, ты так и не объяснил, как тебе расквасили физиономию, – вмешался еще один коллега.

– Франклин решил, что мы достигли взаимопонимания. Он ткнул меня пальцем в грудь и сказал: «Ты больше не разговариваешь с Кристал, хорошо, Марвин?» А я ответил: «Ну разумеется! Ведь я могу трахнуть ее и не разговаривая».

– Боже…

– Нет, ты не мог…

– Черт побери, Додж…

– Ну, в общем, ты сам напросился.

– Конечно, напросился, – подтвердил Додж, обведя группу взглядом победителя.

Он бы улыбнулся, но очень болела разбитая губа. И глаз был цвета баклажана и заплыл так, что едва открывался.

– Завтра утром приду на работу со следами «беседы» с Франклином на лице. Кристал будет полна раскаяния, начнет извиняться. Но там внутри, под ее шикарными сиськами, ее маленькое сердечко будет трепетать от радости и гордости, что ради нее я бросил вызов большому и страшному Франклину. Можно считать, что я уже завоевал ее сердце и ее преданность.

– Но Олбрайт передаст, как ты обещал ее трахнуть.

– А я буду все отрицать. Изображу, что потрясен и раздавлен тем, что она вообще могла подумать хотя бы на секунду, что я способен сказать такое. Мои чувства к ней чисты и непорочны.

– Меня сейчас стошнит, – заявил один из членов спецгруппы.

– И почему ты думаешь, что Кристал поверит тебе, а не Франклину? – спросил капитан.

Несмотря на распухшую губу, физиономия Доджа расплылась в улыбке.

– Потому что ей захочется в это верить, почему же еще?

В этот момент ему в голову снова пришла мысль о Кэролайн Кинг. И улыбка испарилась.

– Женщина склонна считать своего мужчину самым лучшим даже тогда, когда все на свете свидетельствует об обратном. – Додж понял, что адресовал эту реплику самому себе.

15

Каковы были шансы?

Этот вопрос Орен Старкс задавал себе большую часть жизни. Всякий раз, когда Фортуна устраивала с ним очередную злую шутку, а происходило это с частотой, не имевшей ничего общего со справедливостью, Орен спрашивал себя, каковы были шансы, что это произойдет, чем бы ни было «это» в каждой конкретной ситуации.

Очевидно, шансы заполучить неприятности были для Орена Старкса очень высоки, потому что не везло ему гораздо чаще, чем везло.

Вот и в пятницу вечером его ожидало очередное фиаско. «Происшествие в доме на озере», как окрестили данное событие средства массовой информации, Старк воспринял как колоссальную личную неудачу, хотя стороннего наблюдателя абсурдность финала произошедшего могла даже рассмешить. Все это походило на плохой фарс, в конце которого главный злодей непременно должен свалиться с лестницы, никак не меньше.

Учитывая комичность ситуации, огнестрельную рану Бена Лофланда можно было списать на сведение счетов между бывшими коллегами. Даже состояние Лофланда не внушало серьезных опасений. Конечно, требовалось соблюсти кое-какие юридические формальности, но после того как все необходимое было бы сделано и написано, об этом деле наверняка вскоре забыли бы.

Но теперь… теперь Орена Старкса разыскивают за убийство шестнадцатилетнего подростка с применением огнестрельного оружия. А это уже совсем другое дело.

Так каковы же были шансы?

Забраться в номер мотеля с неважной репутацией казалось отличной идеей. В конце концов, существовал один шанс из восьми, что комната номер восемь останется свободной. Ведь можно было, черт побери, выбрать из семи остальных. От этой мысли хотелось закричать.

Но нет же, именно этот номер дали Дэвису Колдеру и его подружке.

Каковы были шансы, что Дэвис Колдер окажется лучшим учеником, звездой бейсбольной команды, любимым сыном, другом, одноклассником? Если уж кому-то надо было зайти в дверь этого чертова восьмого номера, почему это не мог быть наркоман, вор, педофил? В таком случае Орена Старкса могли бы считать героем за то, что он избавил общество от потенциальной опасности.

Но вместо этого все граждане и все силы правопорядка штата ищут теперь бессердечного убийцу золотого мальчика.

Каковы были шансы, что находившаяся рядом с жертвой неизвестная молодая женщина, волею судьбы ставшая свидетельницей убийства, не потеряет головы и сумеет опознать стрелявшего? В газетах писали, что она без малейших колебаний выбрала из предложенных ей фотографий изображение Орена Старкса. И, будто судьба хотела намеренно добавить к нанесенному ущербу очередное оскорбление, это было фото из личного дела в «Делрэй Маркетинг», которое он всегда ненавидел. Фотография на правах была куда симпатичнее. А на фото из личного дела лоб его выглядел слишком высоким, глаза – близко посаженными, подбородок – нечетким и безвольным.

Каковы были шансы, что придется иметь дело с несчастным случаем, к которому он абсолютно не был готов и не имел запасного плана?

Шансы, что все эти события произойдут, были так же малы, как вероятность, что он сломает шею Майка Ридера, столкнув его с карусели. В тот год Орену исполнилось девять. Лето в городке Бомон, штат Техас, выдалось жарким. Необычайно высокая температура на улице заставляла большинство детишек сидеть по домам. Поэтому в то утро, фатально изменившее его жизнь, они с Майком Ридером оказались на детской площадке одни.

Поставив перед площадкой свой велосипед, Орен приблизился к Майку с осторожностью и страхом. Майк Ридер был маленьким тираном, вес которого превышал на тридцать фунтов вес тщедушного Орена, да и ростом он был повыше. Но, несмотря на то что Майка он побаивался, Орен рад был этой встрече один на один, видя в ней возможность произвести приятное впечатление на пользующегося популярностью одноклассника. Если за время летних каникул между Майком и Ореном возникнет дружба, то осенью, когда возобновятся занятия, Орен будет принят в довольно широкий круг приспешников Майка.