Конан и осквернители праха - Леонард Карпентер

Осгар улыбнулся, недоверчиво грозя пальцем киммерийцу, почти невидимому в полутьме:

– Во имя грудей Иштар, украшенных звездами! Ты точно свихнулся, Конан! Соваться на кладбище сейчас... когда повсюду разыскивают воров... – Он пожал плечами. – Я еще понимаю – через несколько месяцев, скажем, этак через годик, когда все успокоится и страсти остынут...

– Кого ты обманываешь, Осгар? – Глаза киммерийца блеснули в тени. – Мы с тобой оба отлично знаем, что ты бегом побежишь на дело в тот же миг, как я буду убит или скроюсь. Только к тому времени самый лакомый кусочек от тебя уже уплывет...

Он замолчал: в дверь постучали особым, заранее оговоренным образом. Хозяин гостиницы поднялся и, откинув щеколду, впустил Зефрити и Исайаба. С той стороны дверь представляла собой всего лишь секцию резной деревянной панели, ничем не отличавшуюся от других. Когда она закрылась за вошедшими, танцовщица возбужденно заговорила:

– Отличные новости! Дворцовая стража понятия не имеет ни о том, как мы удрали, ни о том, где нас искать. Конечно, они вовсю утверждают, будто вот-вот нас найдут, но это так, просто треп, чтобы успокоить народ.

– Я бы не обольщался, – сказал Конан из своего темного угла. – Не удивлюсь, если Хораспес сумеет проследить наш путь не только внутри пирамиды, но и под ней. Стоит ему пустить в ход свои сверхъестественные способности...

– Если он что и знает, то держит это при себе, – сказал Исайаб. – Нам-то откуда знать? Может, ему не особо охота нас и ловить. У него и так весь двор на ушах стоит. Он же колдовской стигийский заговор разоблачил, и наша разборка с Ибнизабом ему здорово помогла!

– Да, и у людей только и разговоров, что о завершении пирамиды и завтрашних похоронах!

Зефрити грациозным движением опустилась на пол рядом с Осгаром и оперлась о его колено.

– Все, кому не лень, осаждают дворец, требуя, чтобы царица велела выкопать их недавно умерших родственников и похоронить с Ибнизабом в качестве свиты! Не менее дюжины молодых воинов и вовсе утопилось в храмовом пруду, чтобы лечь в одну могилу с царем и продолжать служить ему на том свете... – И она изумленно тряхнула вороными кудрями. – Даже у нас в Стигии не настолько с ума сходят. Жрецы, помнится, объявляли, кто отправится в пирамиду, и люди шли. Но чтобы добровольно...

– Ты что-то говорила про царицу, – перебил Конан. – Ты какую имела в виду, прежнюю или новую?

– А прежняя, она и есть новая, – развела руками Зефрити. – Порядок наследования определил сам царь, покуда был жив, и двор поддержал его выбор. Теперь Абеддрахом правит Нитокар... или будет править, когда отгремят похороны. Так что мои глубокие соболезнования всем, кто был еще недоволен правлением Ибнизаба...

– Что слышно про царевну? – спросил киммериец.

Зефрити беззаботно рассмеялась:

– Что про нее может быть слышно? Пала жертвой дворцового выяснения отношений, я полагаю. Может, она и спаслась бы, не будь ее имя связано с изменой...

– Измена? Какая еще измена?.. – Передние ножки плетеного кресла, в котором сидел Конан, резко стукнули об пол.

– Ну как же, о том самом заговоре с целью обрушить пирамиду! Его еще Нефрен раскрыл. Там оказался впутан Арамас, капитан дворцовой стражи, и ты сам, Конан, насколько я помню. Имя Эфрит всплыло перед самой гибелью Ибнизаба, после того как в глубинах пирамиды нашли клочок зеленого шелка. А ты что, неужели не знал?

– Нет, – мрачно глядя на нее, ответил Конан. – Я ничего об этом не слышал.

– Ну, ты даешь! Ведь царь оградил ее от немедленного наказания только по большой отеческой любви. Да только скандал лишил ее последней поддержки, на которую она могла рассчитывать при дворе! – Танцовщица обвела слушателей весело блестевшими глазами: рассказ о дрязгах и неприятностях власть имущих доставлял ей искреннее наслаждение. – Вообще-то, – продолжала она, – как вам отлично известно, по абеддрахскому закону Нитокар должна была бы отправиться вместе с Ибнизабом вкушать в раю царские наслаждения. Но ее муженек переменил это обыкновение, и привилегия достанется счастливице Эфрит. А бедняжечке Нитокар – труды и тяготы земного правления!..

– Хватит выкрутас, девочка, говори прямо! – Конан так и подался вперед. – Ты что, хочешь сказать, что Эфрит закопают в могилу вместе с царем?..

– Закопают. Причем, по сугубому повелению любящего отца, живьем, дабы никоим образом не портить ее прекрасного юного тела. Девчонку прикуют к его саркофагу золотыми цепями и закроют с ним в пирамиде.

– Да уж, царица наилучшим образом обо всем позаботилась, – вставил Исайаб. – Теперь корона перейдет к ее сынку, Иблису. Который, несмотря на нежный возраст, уже теперь обещает стать тираном еще покруче мамаши...

– Хорошо, нам-то какая разница? – Осгар бросил огрызок фрукта и сыто рыгнул. – Кто бы ни правил в Абеддрахе, мое дело не пострадает. Самое важное, что они, расследуя преступление, не вышли на нас... пока не вышли, по крайности. Так что если мы еще немножечко выждем...

– Давай, ложись на дно, да еще закопайся, как ты один и умеешь! – прорычал Конан из потемок. – Чтоб тебе пусто было, хитроумный ванир! – И киммериец вскочил на ноги, сжимая рукоятку меча. – В общем, знайте: я полезу в пирамиду завтра, как мы и собирались! Эфрит спасла мне жизнь, когда вы все меня бросили. Так вот, и я не допущу, чтобы ее живой зарыли в могилу! – Он обвел свирепым взглядом обращенные к нему удивленные физиономии. – Я спасу ее. Или прикончу своей рукой, если другого выхода не будет.

– Слушай, оставь-ка в покое свою живорезку и сядь! – сказал Осгар. Как это на первый взгляд ни странно, ванир говорил безо всякой ярости, размеренно и даже торжественно. – Лично мне глубоко наплевать на твои любовные шашни, Конан. Как и всем остальным, кто здесь сидит. Ты только пойми меня правильно. Мы ни в коем случае не можем допустить, чтобы ты очертя голову ринулся туда и благополучно свернул себе шею. Тебя поймают и будут пытать, пока не заговоришь. Или проследят за тобой и явятся прямиком сюда. – Осгар с терпеливой усталостью покачал головой. – Ты всех нас хочешь под топор подвести, неужели не ясно?

– И где это ты у нас заделался таким знатоком риска?

Неожиданным движением Конан выдернул меч из ножен. То и другое он не выпускал из рук вот уже два дня.

– Я тебе покажу, что такое настоящий риск! Собрался меня остановить – давай, останавливай! – Его меч смотрел прямо на Осгара, глаза горели кровожадным предвкушением битвы. – Либо обожди и выдай меня кладбищенским стражникам. Только не думай, что я им про твои преступления все как есть не выложу, когда меня будут пытать!.. – Он ощерился в улыбке, в которой, как показалось остальным, была немалая доля безумия. – Есть еще путь – идите вместе со мной, и разбогатеете! Дорогу мы теперь знаем, все необходимое приготовили. Ну?.. Так что вы выбираете?..