Лучезарная звезда - Ольга Романовская

— Что, по-вашему, я должна и дальше покорно терпеть унижения?

— Твоя дерзость переходит все границы! Мало того, что хочешь ответить согласием на предложение Адамаза, так еще подумываешь о том, чтобы признать своим богом Эвеллана. — Его голос гремел.

— Лучше он, чем Вы! При нем у меня хотя бы будет свобода, при нем меня не будут пинать, как безродную бездомную собачонку…

— Так, значит? — прошипел бог. — Ну что ж, подзаборная безродная дворняжка, ты это заслужила!

Храпя, жеребец пошел на нее. Девушка не стала ждать, пока он размозжит ей череп (несомненно, такова была его цель), а, изловчившись, ухватила коня под уздцы. Но повод пришлось тут же выпустить — иначе прощай два ребра. Вместо этого — здравствуй, разбитое колено, ушибленное плечо и разодранная кожа на запястье.

Стелла думала, он быстро успокоится, ведь, по большому счету, за ней не числилось серьезного проступка, но Мериад был злопамятен, а злополучный удар воспринял, как личное оскорбление.

Ноздри раздулись, шерсть на загривке взъерошилась, будто у кошки, да и действовал он, как кошка: то отпускал ее на безопасное расстояние, то одним прыжком сокращал его до минимума. Девушка пятилась, а он наступал, медленно, не сводя с нее горящих глаз, и неожиданно наносил удар. С каждым разом последствия этих ударов становились все болезненнее.

Она попыталась обойти его, но тут же поняла, что задние ноги жеребца сулят еще большую опасность. Согнувшись пополам от касательного удара, от которого на миг перехватило дыхание, принцесса успела вовремя заметить новую опасность и, перекатившись, чудом избежала перспективы остаться на всю жизнь калекой. Нужно было действовать, и Стелла кинула в глаза Мериаду горсть земли — единственное доступное ей оружие — и, воспользовавшись ситуацией, второй раз ухватилась за повод. На этот раз удачно. Поборовшись несколько минут с необузданным нравом лошади, заработав десяток новых синяков и пару серьезных ушибов, девушка наконец поняла, что контролирует ситуацию. Жеребец еще всхрапывал, уши прижаты, но ударить ее не пытался.

— Успокойтесь, я никому не отдам Лучезарную звезду, — прошептала принцесса.

Конь закатил глаза и прикусил свисавший край повода.

— Значит, по-твоему, все в порядке? — Она почувствовала толчок, отозвавшийся нестерпимой болью во всем теле.

Стелла промолчала и подумала о своих увечьях. Ее подташнивало, подозрительно заныл бок. Ушиб? Перелом?

— Сама виновата! И никакого перелома у тебя нет.

Был бы и не один, не прояви она мужество.

— Пара синяков и ссадин, не более.

Ну да, не более! Ее тело — один большой синяк, она вся в крови — и это нормально?

— Ладно, забыли! Ничего болеть не будет. Но, смотри, чтобы в первый и последний раз! Ну?

— Что? — не поняла девушка. С опаской отпустив повод, она наклонилась и потрогала ногу. Как же, все-таки, больно!

— Вслух, пожалуйста. Твое обещание.

— Обещаю, что такого больше не повториться, — пробормотала Стелла.

Кажется, он ей не поверил, но позволил забраться себе на спину, попутно проявив заботу о полученных ей повреждениях.

Не успели они проехать и пары миль, как дорогу им преградила группа всадников.

Шарар ощетинился, хотел броситься на них, но Стелла окриком удержала его. Подобрав поводья, она попросила:

— Хоть раз сделайте по-моему!

Мериад не ответил, но покорно попятился. Она только успела подумать — а он уже сделал.

Принцесса выжидала; конь замер вместе с ней, только временами подрагивала жилка на шее. Будто одно целое — и ведь не скажешь, что меньше часа назад он ее чуть не убил.

Всадники переглянулись и покосились на Стеллу.

Не выдержав, девушка спросила:

— Что Вам нужно?

Мериад фыркнул и мотнул головой. Очевидно, посчитал ее вопрос глупым или уже знал ответ.

— Камень или смерть!

Почему они не оставят ее в покое, далась им эта Лучезарная звезда! Все, абсолютно все в последние недели вертится вокруг нее — кристалла из мешочка на шее девушки.

— С какой стати я должна вам что-то отдать? Дорогу! — Она положила руку на меч.

— Дело, конечно, твое, но ты поступаешь неразумно. — Мериад заартачился, игнорируя ее желание сблизиться с неприятелем. — Может, попробовала поговорить с ними, или разговаривать ты не умеешь?

— Поговорить? С ними? О чем с ними разговаривать?

— Заговорила бы им зубы! Это куда безопаснее, чем лезть на рожон. Ты думаешь, это люди? — Принцесса кивнула. — Как бы ни так! Они порождения колдовства Эвеллана, но, как все подобные создания, глупы, как пробка. Когда хочешь, ты умеешь уговаривать, могла бы и попробовать.

— И что мне им сказать?

— Как-нибудь сама. Я всего лишь дал совет, но ты решила действовать по-своему… И что в итоге?

— Они нас не пропустят, придется драться.

— Ты прирожденная самоубийца! Одного раза за день мало?

— Вы их боитесь?

Вместо ответа — удар копытом о землю.

Мысленно приготовившись к неблагоприятному исходу дела, Стелла обнажила меч. Вороной вздохнул и неохотно сделал первые шаги по выгоревшей траве. Еще мгновение — и ветер засвистел в ушах.

Противники падали один за другим, но — о, ужас! — их не становилось меньше. Озадаченная, Стелла на время покинула поле боя. Убедившись, что ее не преследуют (всадники стояли, как истуканы), она в отчаянье спросила:

— Что мне делать?

— Что мне делать? — передразнил ее Мериад. — С этого вопроса следовала начинать. Я же говорил: не лезь, но ты… Ладно, что толку сейчас говорить! Попробуй использовать силу звезды.

— Но как?

— Хороший вопрос! Честно говоря, понятия не имею, в руках не держал.

Принцесса удивленно посмотрела на него: он чего-то не знает?

— А, что, обязан? — с вызовом спросил Мериад. — Займись делом!

Аккуратно выложив звезду на ладонь, девушка забормотала разные слова то на лиэнском, то на языке путников, даже попробовала на сиальдарском — все без толку.

Создания Эвеллана снова зашептались и выстроились в боевой порядок.

— Они будут атаковать, — в ужасе прошептала Стелла и крепко сжала Лучезарную звезду. — Я не знаю, не знаю, как попросить ее о помощи!

— Только истерику не закатывай! Думай, немного времени у тебя есть. Трудно, конечно, когда защищаешь смертных, но я постараюсь, чтобы никто из них тебя не достал. Интересно, — он усмехнулся, — на этот раз ты испугаешься?

Девушка в недоумении посмотрела на него.

— Ладно, не буду экспериментировать, а то твой мыслительный процесс окончательно застопорится. Надеюсь, единорогов ты не боишься?