Опасности любви - Рексана Бекнел

– Благодарю всех за добрые пожелания. Но я бы хотел остаться со своей женой наедине.

Мужчины рассмеялись, женщины вздохнули – по крайней мере, Гортензия и мать Люси. Леди Уэсткотт едва заметно ухмыльнулась. «Она радуется уже и тому, что Айвэн вообще женился, – подумала Люси. – Пусть даже на мне…»

Она украдкой взглянула на Айвэна в надежде, что он не видел довольного взгляда бабки. Но Айвэн смотрел прямо на старуху. И хотя по лицу его прочесть ничего было нельзя, Люси заметила, как рука его сжалась в кулак. Она тут же, не думая, положила ладонь на этот кулак.

Он посмотрел на нее, она крепче сжала его руку и улыбнулась. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, а в следующую секунду большим пальцем руки он погладил ее пальцы.

– Пошли, Люси, – сказал он, и они, держась за руки, вышли из залы.

До сумерек было еще несколько часов, но Айвэн задернул занавески, и в карете стало темно, как в летние сумерки. Возница тронул; Люси и Айвэн наконец остались одни.

– Домой мы едем окружным путем, – сказал он и скинул черный свадебный фрак. – Я приказал кучеру возить нас по улицам, пока я не подам знак.

– Послушай, Айвэн, может… Может, все-таки подождем до дома? Ведь это всего несколько минут.

– Нет!

Он развязал галстук и бросил его на сиденье.

Внутри у Люси бушевало пламя.

– Но… А кучер?

– Ему не до нас.

Он сбросил жилет и расстегнул рубашку.

– Да, но ведь он услышит…

– Ничего он не услышит. Если, конечно, ты сможешь сдерживать свои стоны. На тебе много нижнего белья?

Щеки ее зарделись, по коже побежали мурашки.

– Я… я не знаю… Айвэн! – воскликнула она, когда его рука скользнула по ее колену вверх.

– Мы муж и жена. Ты не имеешь права мне отказывать.

– Я ни в чем тебе не отказываю. Просто я… просто я…

– Оттягиваешь?

Люси кивнула, но тут же мотнула головой. Если быть честной с самой собой, она не хотела ничего откладывать.

– Три, – сказала она.

– Что три?

– Три юбки.

Они посмотрели друг другу в глаза, и воздух в тесной карете раскалился. Он наклонился, снова положил ей руки на колени и принялся медленно поглаживать их горячими ладонями.

Люси таяла под его прикосновением. Да как она вообще жила до сих пор без его прикосновений? Без тех ощущений, которые вызывают в ней его руки?

– Снимай первую.

Она передала ему все три, одну за другой. Чулки, подвязки, туфли он снял с нее сам. Голубая верхняя юбка огромной волной лежала вокруг ее обнаженных ног.

Карета, постукивая колесами то по щебенке, то по брусчатке, то по гравию, катила вперед. Снаружи до них долетал шум улицы, пение птиц и ровный перестук копыт. Внутри же слышались лишь звуки учащенного дыхания. Горячие поцелуи обжигали нежную кожу ее бедер. Люси изо всех сил сжимала плечи Айвэна, но не возражала. Не возражала. Она просто не могла возражать против тех новых и невероятных ощущений, которые он ей открывал. Он целовал ее там, где не должен был целовать, где она не должна была позволять ему себя целовать! Но он этого хотел, и она этого хотела. И она ему позволила.

Ей пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не закричать – так ей было хорошо. С каждым прикосновением языка к ее потаенному месту она вскипала. Она вцепилась ему в волосы, и тогда он поднял голову. Палец его скользнул в нее, и она непроизвольно задвигалась в том ритме, к которому так быстро привыкла. Он целовал ее, он ласкал ее, и всего этого было слишком много.

Наконец Люси застонала, содрогнувшись всем телом.

– Айвэн! Айвэн…

Она бессильно откинулась на подушки сиденья. Ей не хотелось ни двигаться, ни говорить, но Айвэн снова коснулся ее ног, и Люси открыла глаза. Ее он удовлетворил – и теперь искал удовлетворения для себя. Она была выжата, как лимон, но его желание придало ей новых сил.

Он посадил ее себе на колени, так, что они оказались лицом друг к другу, и Люси вцепилась ему в плечи.

– Как ты думаешь, он меня слышал? – спросила она. – Ну, кучер…

Айвэн обхватил ее обеими руками за талию и медленно опустил на себя.

– Какое это имеет значение?

– Да так… Никакого… Не знаю! – простонала она, когда он вошел в нее – сначала немного, затем глубже и глубже. – Не знаю, – выдохнула она, и они начали двигаться в такт. Вверх – вниз, вверх – вниз, все быстрее и быстрее, и ей уже ни до кого не было дела.

Она принадлежала ему! Как жена принадлежит мужу, как женщина принадлежит мужчине. А он принадлежит ей. И она заставит его нуждаться в ней, чего бы это ни стоило. А может, когда-нибудь эта потребность превратится в любовь.

16

Айвэн поднимался по лестнице с Люси на руках. Ему было все равно, что она наполовину раздета. Чего нельзя было сказать о ней. Она уткнулась лицом ему в плечо и молилась о том, чтобы их не увидели слуги. А если и увидят, то чтобы не болтали.

Но разве могут они не болтать? Айвэн ведь даже не пытался скрыть то, чем они только что занимались. Он твердо шел по широкой лестнице, неся ее на руках как приз, который только что выиграл.

Самое смешное было в том, что Люси тоже чувствовала себя победительницей. Этот мужчина, этот цыган, теперь ее муж! Ее муж… Из холла он свернул на свою половину огромного дома Уэсткоттов. Люси прижалась губами к его шее, как раз там, где должен был быть галстук, но где его не было. Он поднял ее повыше и ускорил шаг.

Перед массивной дверью из красного дерева Айвэн задержался лишь на мгновение, чтобы пинком распахнуть ее. Люси впервые увидела его спальню. Все здесь было из темного дерева, на окнах висели занавески из дорогой ткани. А посредине стояла огромная кровать. Подобной она никогда раньше не видела.

В следующую секунду она оказалась именно на этой кровати, на спине, а Айвэн лежал на ней. И хотя на сей раз они разделись, любовь их была столь же страстной, как и в карете. И такой же всепоглощающей.

Затем они, видимо, задремали на несколько минут. Потому что, когда Люси пришла в себя, она обнаружила, что лежит на животе, а Айвэн осторожно целует ее спину – от самой шеи и все ниже, ниже, до талии и дальше. Когда он куснул ее за ягодицу, Люси содрогнулась. Она опять его хочет! Да как это возможно?!

Теперь они любили друг друга не торопясь, пробуя разные позиции. А под конец, когда Люси уселась на него верхом, как в седло, а он терзал ее грудь губами и руками, она почувствовала такую страсть, какой не испытывала еще никогда. Она перекатывалась на нем вперед и назад, втягивая его в себя и выпуская, и ей казалось, что она сейчас умрет. Но в это мгновение ей не было нужно больше ничего. Лежать рядом с Айвэном, умереть с ним и навеки остаться в его объятиях.

Но сладкой истоме, в которой они пребывали, тоже должен был когда-то прийти конец. Люси проснулась от приглушенного ругательства Айвэна и резкого стука в дверь.