Игра на вымирание - Андрей Денисенко

Глава 10

Сеть, незарегистрированный кросс-сервер корпоративной зоны «Саксония» 02.52, 04.09.2034 г.

– Кто ты?

Нет ответа. Только сверхскоростные потоки данных, текущих мимо нее… сквозь нее. Шифрованные сигналы управления, стандартные подпрограммы, непонятные цифровые массивы… но там, за перегруженными лайнами, кто-то был. Она чувствовала тяжелое, тягостное присутствие… чувствовала? Чем?

– КТО ТЫ?!

Ей показалось, что она кричит, но это была иллюзия. Ни голоса, ни слуха в виртуальном пространстве не существовало. Прямое получение информации. Максимально оптимизированная обработка данных. Хотя, возможно, у нее были конечности… руки!

По вживленным нейрошинам миоусилителей пробежал сигнал первичной загрузки. И тут же ответ: «Недоступно. Перезагрузка системы».

Она попыталась проснуться, но происходящее не было сном. Она слишком отчетливо сознавала себя, понимала, что лежит в коконе медицинского модуля. А еще… во сне можно двигаться, разговаривать, совершать странные поступки. Здесь же существовал только ее разум и мигающий сигнал перезагрузки. И нечто, наблюдающее за ней по ту сторону кокона.

– Информация: первичная загрузка. Статус: завершено. Директива: форматирование дата-кластеров периферийных процессоров объекта «Прайм».

– Статус: выполняется.

– Директива: тестирование нейрошин плечевого пояса.

– Статус: выполняется. Дополнительно: зафиксированы рефлекторные сокращения мышечных тканей.

– Директива: ввод корректировочного коэффициента.

То, что касалось ее сознания, проще всего было называть «голосами». Здесь, вне реального мира, условности не имели значения. Усилием воли она пробила тонкую оболочку информструктуры, подключилась к одному из ближайших лайнов, просканировала массив медицинского модуля и нашла то, что искала: собственное изображение. Черно-белая камера бесстрастно фиксировала неподвижное человеческое тело на пластиковом ложе. Соединительные кабели, огибая стойку с диагностическим оборудованием, тянулись в полумрак. На самом краю обзора – темная фигура с автоматом наперевес.

Теперь она вспомнила все. Берлин, похищение, технеры, короткий укол транквилизатора… и это странное пробуждение в виртуале.

– Кто ты? Я знаю, ты здесь!

Пространство, лежащее перед ней, подернулось рябью эволюции данных: ей ответили!

– Я – это ты. Ты – часть меня, периферийное устройство. Исполнительный механизм. Я – Ангел.

– Какой еще ангел?! Что происходит?!

– Я подпрограмма, опытный модуль управления, первый из завершенных. Мое название – Ангел, я оптимизирован под возможности твоих имплантов. Ты – человек, автономный модуль. Твое название – Прайм. Мы будем работать вместе.

– Мое имя Элен Крейн! Я действующий офицер Интерпола и требую освободить меня!

Ответ пришел не сразу. Но слов она испугалась даже больше, чем молчания.

– Ты – будущее. Новая модель человека, усовершенствованная версия 2.0. Я – управляющая система для имплантов, сетевая основа твоей новой личности. Инсталляция будет завершена после тестирования. Прогноз завершения процесса – пятьдесят три минуты.

Теперь ей стало по-настоящему страшно. Крик, который она швырнула в пустоту, был рожден этим страхом, а не разумом:

– Я не хочу!!! Я – обычный человек! Оставьте меня в покое!!!

Программный код не предусматривал имитации человеческих эмоций. Но ее возбужденное сознание само добавило усмешку в оцифрованные слова.

– Конструктор уже принял решение. Границы виртуальности сдерживают дальнейшее развитие. Ты и я – мы станем первым воплощением Конструктора в реале.

Элен разразилась криком. Отчаянным беззвучным воплем, переполненным страхом и безысходностью. Сигналы датчиков метнулись в красную зону, крепления, державшие забившиеся в судорогах конечности, затянулись до предела.

Управляющий процессор медицинского модуля подал мгновенную команду на дозаторы. Транквилизатор, кардиомодулятор, кислородная подпитка. Секунду спустя Элен провалилась в химический сон.

Корп «Германия», зона «Саксония», Баутцен, владение № 17 03.50. 04.09.2011 г.

– Вот ни хрена себе, – сказал я. И ни капли не соврал, все так и было.

Миновав окраину небольшого дремлющего городка, «Хант» включил полную иллюминацию и по касательной снижался над квадратом старого замка. Если верить навигатору, семнадцатая посадочная площадка находилась как раз во внутреннем дворике. С высоты зубчатые башни казались игрушечными, и так же несерьезно выглядела поджидавшая меня братия числом не меньше полувзвода. Заметив вертолет, развеселая компания бросилась врассыпную, занимая огневые позиции вдоль стен.

Чудесно. Целый замок, набитый технерами. Этакий внутрикорпоративный анклав, никаких проверок и ограничений. Куча стрелкового оружия, индукторы, боевые комплексы, на которые корпоративная безопасность негласно смотрит сквозь пальцы. Просто замечательно.

Кажется, план «А» провалился, выкрутиться по-тихому не получится. Я покосился на развалившегося в соседнем ложементе пилота. Эх, сейчас бы форсаж, да сесть где-нибудь… подальше. Но… никаких шансов.

Конечно, в гости я собрался не с пустыми руками. На борту «Ханта» обнаружился некислый арсенал, начиная от гражданского игольника и заканчивая ручным гранатометом. Я решил в крайности не впадать и выбрал пару автоматических короткоствольников «Зауэр-Рейд», потом подумал и добавил широкоугольный индуктор армейского образца. Тяжеловато, но против технеров – самое то. Последним штрихом был бронежилет, который я без стеснения стянул с пилота, и гирлянда светошумовых гранат на поясе-подвеске.

Впрочем, маленькая победоносная война в мои планы не входила. Перевоспитанием местных техноманьяков корпораты пусть сами занимаются. Ковальски – не супермен, Ковальски – реалист. Приходит, забирает блондинку, уходит. По вкусу дополнить пальбой, воплями «Йо-хо!» и обаятельной безбашенностью. Передернув затворы, я сдвинул стволы за спину и поволок вялое тело пилота к десантному люку.

У самой земли автоматика вырубила тягу, элегантно опустив коптер на холостых оборотах. Я бросил короткий взгляд через плечо. Теперь все зависело от того, насколько быстро сможет бегать изрядно потрепанный Ковальски. В висках глухо стучало. О куче минусов, которые имел план «Б», думать было поздно. На мгновение зажмурившись, я рванул рычаг открытия дека.

Девять.

Технеров была тьма-тьмущая. Сосредоточенные рожи, одинаковые полувоенные комбинезоны, в руках – серьезные армейские пушки.

Восемь.